Ледяной дом - Андреа Йорк

— Сэм, почему наши жизни сложились совсем не так, как мы мечтали?

Саманта подняла не него удивленный взгляд. О чем он говорит? Что все это значит?

— Почему вы решили, что моя жизнь сложилась как-то не так?

— Прекрати, Сэм. Ты отлично все поняла.

Неужели он ее вспомнил?

— Джек…

— Сэм, я знаю, ты не сделала карьеры, о которой мечтала, у тебя дети, а мужа нет. С Кеном тоже ничего не получилось. А я? Зачем я наделал столько глупостей? У меня было практически все. А я все растоптал! — Он дотянулся до ее руки. — Скажи, ты помнишь нашу ночь?

У Саманты голова пошла кругом.

— Так ты меня узнал?

— О Боже, Сэм! Конечно! Как я мог не узнать тебя? Если бы ты только знала, что я испытал, увидев тебя… Ты словно ангельский вестник из моей прошлой счастливой и беззаботной жизни…

— Но я не понимаю… — ее голос сорвался, — почему ты делал вид, что не знаешь меня.

— Я не хотел мешать твоему счастью с Кеном. Мне сразу стало понятно, что он ничего не знает о нас.

Саманта не верила своим ушам. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, готово вырваться из груди. Слезы бурным потоком полились из глаз.

— Джек! Джек, я люблю тебя!

Теперь пришла его очередь удивляться.

— Но ведь ты не…

— Я была глупа, но очень скоро поняла свою ошибку. О, Джек! Я писала тебе…

— Я не получал твоих писем…

— Но ты ведь мне ответил!

Они смотрели друг на друга и не понимали, что происходит.

— Сэм, ты что-то путаешь.

— Я не могу путать. Твое письмо явилось для меня ударом, ты так грубо мне ответил, что мне в тот момент расхотелось жить. Но дети дали мне силы…

— Ты говоришь, что любила меня. Но как же ты решилась завести детей? Кто их отец? Ты говорила мне, что не собираешься обзаводиться семьей, ведь так? И почему вы расстались? — Поток вопросов так и сыпался на Саманту.

Она тяжело вздохнула.

Не пожалеет ли она потом о том, что собирается сказать?

— Ты…

Джеку показалось, что он не расслышал.

— Что ты говоришь?

Саманта сглотнула ком в горле и повторила:

— Ты.

— Что я?

— Ты отец моих детей.

Повисло гробовое молчание. Джек снял очки.

— Не знаю зачем, но ты меня обманываешь, — неожиданно грубо сказал он.

Будь что будет! Отступать теперь некуда. Саманта выдержала его грозный взгляд и уверенно выпалила:

— Джек, это правда. У меня двое мальчиков-близнецов. Их зовут Джим и Джек. Через несколько месяцев им исполнится пять лет.

Джек схватился руками за голову. Саманта терпеливо ждала, что он скажет.

— Почему ты ничего мне не сказала?

— Я хотела… Помнишь, ты пришел ко мне в кабинет, чтобы ознакомиться с завещанием?

Джек кивнул.

— О том, что беременна, я узнала как раз накануне и, поверь, была этому безмерно счастлива.

— Ты же не хотела детей.

— Я была слепа и глуха к любви, которая зародилась в моем сердце… Но вместе с этим радостным известием я прозрела и поняла, что люблю тебя. Я полюбила тебя в тот самый вечер, когда мы подарили друг другу поцелуй на веранде. — Она говорила с таким жаром, словно стремилась растопить ледяную стену непонимания, возникшую между ними. — Я уже готова была поделиться с тобой своей радостью, отдать тебе свое сердце, но…

— Я все понял, — грустно перебил ее Джек. — Я тогда имел несчастье произнести одну глупость…

— Я не хотела тебе навязываться.

Он тяжело вздохнул. Ему хотелось выть, кричать во весь голос, но он словно онемел.

Больше получаса они молчали и смотрели на море.

— Джек, что мы теперь будем делать? — спросила наконец Саманта.

— Вернемся домой. В мой Ледяной дом. — Его голос звучал потерянно и отрешенно.

Саманта не могла больше этого выносить. Она бросилась к Джеку и обвила его шею руками.

— Джек, я люблю тебя! Если бы ты только знал, как я тебя люблю! Давай улетим завтра вместе. Ты познакомишься с мальчиками, они твоя копия. Вот увидишь, мы сможем все наверстать! Ведь тебя здесь никто не любит! Ни миссис Моррисон, ни Кену ты не нужен. Ты должен вернуться! Только представь себе, как здорово будет собраться за столом всей семьей, настоящей семьей: Келли и Томас, твои братья, наши дети…

Джек не обнял ее, он лишь покорно переносил ее объятия. На ее страстный призыв Джек ответил лишь сухой фразой:

— Это невозможно.

— Джек, не разбивай мне сердце во второй раз! — взмолилась Саманта.

— Сэм, уже слишком поздно. Ты здесь ни при чем. Это все я… — Его голос звучал по-прежнему отрешенно. — Я всего этого не заслужил. Я предал свою семью и променял ее на этих лицемеров. Думаешь, я не знаю, как они ко мне относятся… — Он тяжело вздохнул. — Все раскрылось очень быстро, но я боялся остаться совсем один, а стыд мешал мне возвратиться к прежней жизни.

— Ты не должен себя хоронить! — не успокаивалась Саманта. — Еще все можно исправить.

— Нет. Это мой крест. А что касается твоего письма, то я правда его не читал, тем более не писал ответа. Не удивлюсь, если его перехватила моя дорогая мамочка. Она могла и ответить…

— Но это был твой почерк, — возразила Саманта.

— Она умеет его подделывать. — Поймав удивленный взгляд Саманты, он добавил: — Я не раз замечал, как она подделывала мою подпись на чеках.

— Как? И ты ничего ей не сказал? — изумилась Саманта.

— Много она себе обычно не выписывала.

Это уже ни в какие ворота не лезет! Почему Джек такой странный? Как он позволяет так с собой обращаться?

Словно прочтя в ее глазах этот вопрос, Джек сказал:

— Я боялся одиночества.

— А ты знаешь, что по просьбе своей матери Кен пытался заставить меня сделать так, чтобы он мог безгранично пользоваться твоими средствами? Они хотят лишить тебя дееспособности, они хотят, чтобы тебя считали сумасшедшим!

Джек удивленно вскинул брови.

— Ты поэтому поссорилась с Кеном?

— Отчасти.

— Это означает только то, что теперь я буду жить один.

— Нет! Если ты не хочешь отсюда уезжать, значит, и я буду здесь жить. Только скажи, что ты хочешь этого. Скажи, что любишь меня.

Но Джек молчал.

Они пошли обратно к снегоходу. Саманта чувствовала себя постаревшей на десять лет. Джек отверг ее. Он во второй раз разбил ей сердце. Но она это переживет! Завтра ее обнимут две пары любимых маленьких рук, они придадут ей силы.