Пустой каприз - Лилиан Тревис

— Нет, не все. — Она прикусила губу. — С Питером и с тобой.

— Я был уверен, что ты это скажешь! — Он не смог сдержать довольной улыбки.

— Неужели я настолько предсказуема?

— Нет, просто я надеялся, а вдруг ты именно это произнесешь? — Йост подошел к Дейзи еще ближе. Его голос задрожал. — Скажи, ведь еще не поздно начать все заново?

Он явно волновался, но в то же время можно было с точностью сказать, что отступать этот мужчина не собирается. Этот человек привык получать все и сразу. Но Дейзи была ему под стать и сдаваться не собиралась.

— Мы же с тобой договорились, что постараемся стать просто хорошими друзьями.

Друзьями? Ну нет! Йоста это не устраивало. Он хотел от нее явно большего, чем простая дружба. Адреналин с бешеной скоростью гнал кровь по венам и артериям Йоста. Суровая отповедь Дейзи только усилила в нем желание владеть ею. Он хотел последней близости. Тепло ее тела притягивало его. Только сейчас он начал понимать, как все это время скучал по ней. И, хотя у него было много любовниц, ни с одной из них он не чувствовал того, что чувствовал с Дейзи.

— Мы никогда не сможем стать тобой просто друзьями. Даже очень хорошими. Нам этого будет явно недостаточно.

Он провел ладонью по щеке Дейзи, ощутив нежность ее кожи. Лицо у нее пылало, но она изо всех сил старалась сдерживать эмоции, которые бурлили у нее внутри.

Пальцы Йоста уже утопали в ее волосах. Нежные прикосновения лишили Дейзи всякой возможности думать. Сладкая дрожь пробежала по ее телу.

Боже, как она по нему скучала! Как ей его не хватало! Ей не хватало его даже тогда, когда он был рядом. Но она боялась, что если поддастся минутному желанию, то потом будет еще хуже, еще больнее. Ведь она все еще любила его.

— Уже поздно, — сказала Дейзи торопливо, пока окончательно не потеряла голову, убирая его руку.

— Поздно? — Он улыбнулся подобно Чеширскому Коту, но глаза его оставались серьезными.

Дейзи вдруг поймала себя на том, что все еще держит руку Йоста, как будто боялась ее отпустить, опасаясь, что Йост уйдет. Но ее желание должно было остаться всего лишь только ее желанием. И ничем больше. Дейзи не могла позволить случиться тому, что надвигалось на них обоих с неотвратимой силой.

Соберись, Дейзи, не поддавайся! — приказала она себе. Если ты не сможешь устоять сейчас, то потом будет только хуже… Но рука Йоста уже уверенно расположилась на ее ягодице, а другая ласкала ее шею.

— Но Эйзе…

— Она здесь ни при чем. Ее здесь нет. И нет в нашей жизни.

Щеки Дейзи горели огнем.

— В ней есть только Дейзи, Йост и Питер. Только мы трое. И все остальное не имеет значения.

Он продолжал ласкать ее шею, и каждое прикосновение отзывалось истомой во всем ее теле. Все было опять, как в тот первый раз. Даже лучше, чем в первый раз, когда Дейзи была еще неопытная и наивная. Когда под натиском Йоста, искушенного и настойчивого, доверилась желанию, позволив ему овладеть собой, и подарила ему свою девственность.

Но сейчас Дейзи знала куда больше. Теперь она не могла просто отключить память и отрешиться ото всего. Возможно, Йост и забыл про Эйзе, но для Дейзи присутствие другой женщины в его жизни делало близость невозможной.

— Нет… нет… нет, — шептала она, упираясь обеими руками в грудь Йоста и пытаясь оттолкнуть его. — Я не могу, Йост! Ты мне не принадлежишь.

— Я никому не принадлежу! — Его ласки были все настойчивее.

— Но Эйзе!

— Между нами все кончено, — сказал он без сожаления в голосе, но весьма раздраженно.

— Я не хочу быть причиной вашего разрыва.

— Это был мой выбор, — он почти рычал от гнева, — я не любил ее… недостаточно любил, не так, как тебя!

— Ты говоришь это сейчас, потом можешь передумать. И что тогда?

— Считаешь, я могу передумать? — Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку. — Что ты скажешь теперь?

Он открыл ее, и Дейзи увидела бриллиантовое кольцо. Она видела такие большие бриллианты только на выставке в Британском музее.

— Что это?

— Ты сама прекрасно знаешь.

— Йост…

— Ты не верила, что у нас с Эйзе все кончено. Вот тебе доказательство.

Дейзи замерла от неожиданности.

— Ты сказала, что хотела бы провести оставшуюся жизнь со мной. Я чувствую по отношению к тебе то же самое. И хочу быть с тобой. Хочу воспитывать вместе наших детей.

— Но…

— Я не люблю Эйзе. Как я могу быть с ней? И уж тем более о какой свадьбе может идти речь?

— Но я помню, ты сказал когда-то, что у вас с Эйзе много общего. Благородное происхождение, одинаковые ценности.

— Сказал от обиды… Я думал, что потерял тебя навсегда. И никогда не смогу вернуть тебя. Эйзе была чем-то вроде защиты. Гарантией того, что никто больше не проникнет в мою жизнь и снова не причинит мне боль.

— Расставаясь с ней, ты теряешь эту защиту.

— Знаю. Но она все равно не сработала. Появилась ты, сказала, что больна, и больна очень опасно. Я испугался и понял, как ошибался все эти годы. Лучше четыре дня с тобой, чем целая жизнь с другой женщиной.

Похоже, эти слова окончательно сломили сопротивление Дейзи. Они оба стояли молча и смотрели друг на друга.

— Кажется, мы теряем время, Дейз. Я думаю, на одну ночь разговоров вполне достаточно.

Она знала, что Йост хочет поцеловать ее. И тоже желала этого, но страх был сильнее. Дейзи понимала, что первый же поцелуй сокрушит каменную стену ее защиты, и нетрудно догадаться, чем все это может закончиться.

Йост сделал шаг вперед, и Дейзи оказалась в его крепких объятиях. Его сильные руки, похоже, еще никогда не были такими ласковыми. Это сводило Дейзи с ума. Она выгнулась, прижавшись к телу Йоста. Их губы встретились. Еще какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза. Вдруг Йост обхватил ладонью шею Дейзи и притянул ее голову к себе. Это был поцелуй страсти и нежности. Огонь и лед… Он сначала нежно целовал ее губы, пока сладкий стон не вырвался из груди Дейзи. Они начали целовать друг друга, словно впервые познавали радость любви. Дейзи тоже ласкала его. Его спину, грудь…

Молодая женщина много раз за время выпавшего на ее долю одиночества вспоминала их первую ночь. Казалось, ничто не могло сравниться с ней по чувственности, по полноте ощущений. Но сейчас все было еще реальней, еще пронзительней. Сейчас они оба знали, чего хотели. И оба понимали, как давно и как сильно жаждали этого.

Дейзи не могла думать, не могла говорить. Она всецело доверилась нахлынувшим на нее ощущениям. На несколько лет она вообще забыла о своем теле, отказавшись от плотских наслаждений. Но она была все еще молода, и тело ее не желало бесплодно увядать. Не только ее тело, но и вся она целиком — душой и рассудком — тоже хотела быть с ним!