Моя тетушка - ведьма - Диана Уинн Джонс

— Надо мне было тогда от него и уйти, честное слово. Но ты была на подходе, а я всерьез надеялась, что он исправится, поймет, что людей не загонишь в рамки, или, по крайней мере, поймет, что это можно понять… А он не исправился, Мидж.

Спасибо маме за эти слова. Теперь понятно, почему Зенобия Бейли забрала над папой такую необъяснимую власть. Зенобия из тех девушек, которые за рамки никогда не выходят, это ясно по каждому ее слову.

Папе это нравится. Готова спорить, что Зенобия пользуется рамками в точности так же, как тетушка Мария, — заставляет папу чувствовать себя виноватым, а потом вьет из него веревки. Только он, наверное, по-другому не может. Мне захотелось сказать: «Бедный старина Грег!» — как папа говорил «Бедный старина Тони». И папе тоже спасибо. Теперь я знаю, кто такой призрак. По-моему, это немало.

Слышу-слышу — тетушку Марию втаскивают в дом. Лавиния, брысь. Ох, надо предупредить Криса!

Что постановили на собрании, никто не говорит, но, похоже, решили задействовать всех жителей Кренбери до единого. Хорошо хоть Криса я предупредила.

Я снова ускользнула в комнату Криса, как только мама заснула.

— Наоми, это ты? — окликнула меня тетушка Мария.

— Пойду попью молока, тетушка, — отозвалась я. — Пить хочется.

— Коврик в передней закатали? Не споткнись, дорогая!

— Закатали, а мне еще не девяносто лет! — заорала я.

Просто зла не хватает: из-за нее мне пришлось и правда тащиться в кухню в темноте, а то тетушка Мария заподозрила бы неладное. Поэтому я спустилась вниз, бродила там ощупью и на все натыкалась, но в конце концов нашла запасную свечку. Затем, в надежде, что все пойдет по плану, вытащила из холодильника кучу продуктов, чтобы потом не тратить на это времени. И потрусила наверх.

— Спокойной ночи, дорогая! — прокричала тетушка Мария.

Ну вот, теперь мне надо было пойти и лечь куда полагается — возле мамы. Я мгновенно провалилась в сон и, конечно, проспала бы до утра, если бы не Лавиния. Она почуяла Криса — и так проворно полезла ко мне под одеяло, выпустив все когти, что поцарапала мне руку. Царапины я заметила только утром. А тогда вскочила, полусонная, и помчалась вниз, в комнату Криса. Он стоял посреди комнаты, насторожив уши, и ждал меня. Я упала на колени и обняла его. Я думала, он будет совсем мокрый, но нет. Наверно, нашел себе убежище от дождя. Крис неловко положил мне лапу на плечо — показывал, что тоже рад мне.

— Ой, Крис! — сказала я. — Ну и начудил ты с багдадами! Зато смешно было — просто умора. Видел, как Адель Тейлор поскользнулась в торте?

Крис запыхтел, вывесив язык. Это он смеялся.

— Послушай, это важно, — сказала я. — Тут все говорят, что из зверинца сбежал дикий волк и покусал кого-то из клонов. Ты кусал клона? — Я положила обе руки на его косматые лопатки и заглянула ему в глаза. — Кусал?

Крис помотал головой и уставился на меня. Он хотел сказать «нет», и я поняла — он не врет.

— Ясно. Но они постановили, что ты опасен, — сказала я. — Собираются тебя искать, а то и поймать, по-моему, завтра, а может быть, и в субботу, и в воскресенье. Дай мне слово, что больше не натворишь ничего вроде багдадов. Дай слово, что спрячешься. Если тебя отдадут в зоопарк, я не смогу сделать так, чтобы ты превратился обратно!

На это Крис насторожил уши.

— Я сейчас пытаюсь разобраться, как тебя расколдовать, — сказала я. — Долго не могла ничего сообразить и всерьез взялась за дело только недавно, но я придумаю, честное слово. Только для этого веди себя благоразумно.

Крис кивнул. И уныло потерся носом о мой нос.

— Знаю, знаю, тошно тебе, — сказала я. — Ненавижу ее за это. Пошли вниз, я тебя покормлю.

Мы пошли в кухню, и Крис съел все, что я достала. Он опять умирал с голоду. Вряд ли для волчьего пищеварения полезна еда вроде хлеба, паштета с шампиньонами и варенья, но он и их съел. И все равно, хотя он умирал с голоду, ел он аккуратно и даже вежливо. Это был уже не Крис. Это был волк. Волки — звери очень чистоплотные и педантичные, что бы о них ни рассказывали. Я смотрела, как он ест, и вспоминала все книги, где говорится, что если человек слишком долго пробудет в обличье какого-то существа, он переймет его натуру, и мне стало страшно. Надо срочно расколдовать Криса.

После этого мы вернулись наверх, посидели при свечах на кровати у Криса и поговорили. То есть говорила я. А Крис смотрел, шевелил ушами и челюстями — это он показывал, что понимает меня. Это было почти как нормально разговаривать — почти, да не совсем, и мне было ясно, что Крису ужасно худо.

Потом я ничего не помню, а дальше свеча погасла, и я снова проснулась после страшного сна — после долгих лет жутких подземных страданий. Помню, я еще подумала, когда проснулась, — нипочем не хотела бы оказаться на месте этого призрака! Неужели быть мертвым — это такой кошмар?!

А призрак уже тут как тут — стоит себе посреди комнаты и тихонько светится.

Мне было его жалко. Но вот что удивительно — судя по его лицу, это ему было нас жалко. Мы с Крисом лежали на кровати, прижавшись друг к другу: нам обоим нужно было утешение.

Я посмотрела на странное дерганое лицо призрака. Крис тоже поднял голову и насторожил уши. Странно, подумала я. Судя по наружности призрака, нас с ним разделяет не двадцать лет, а гораздо больше. И точно. Отброшенная со лба грива выглядела так, будто ей лет сто, не меньше, а потрепанный зеленый плащ немного напоминал средневековый разбойничий. И вообще призрак был похож не только на пугало и шута: таким мог бы стать после смерти король — человек очень значительный, но умерший много веков назад и уже полураспавшийся в прах. Я сильно засомневалась, что папа сказал мне правду.

И выдавила — голос у меня дрожал:

— Вы… вы ведь Энтони Грин, правда? Пожалуйста, ответьте нам, скажите, как мне расколдовать Криса!

Он повернулся ко мне — уже без улыбки. У меня появилось такое чувство, будто он и рад бы что-нибудь сказать, только не знает, что именно. Но он молчал.

— Вы говорили с Крисом и с папой, — сказала я. — Вы разговариваете только с мужчинами, да? Ой, нет! — Тут меня осенило. — По-моему, вы и с Лавинией говорили! Да? Она была здесь, в этой комнате. Оставила ночную рубашку.

Он кивнул — полушутливо, с этакой комической грустью.

— Вы имеете в виду — со всеми, кто с вами разговаривает, потом что-то случается, да? — догадалась я. — Крис спас вашу зеленую шкатулку, но его все равно одолели. Теперь она у мистера Фелпса — вы это знаете? Он со мной тоже не разговаривает.

На это призрак заулыбался своей широченной улыбкой. Думаю, это его позабавила мысль о мистере Фелпсе с зеленой шкатулкой, но тогда я испугалась, а вдруг он сейчас исчезнет, и затараторила:

— Прошу вас! Я… я вижу, вы тоже попали в беду. Я знаю, вам очень плохо быть мертвым и погребенным! Если вы хотите, чтобы ваш смятенный дух обрел покой или как там это называется, я вам помогу, только верните Криса!