Лабиринт - Алексей Калугин

Кийск удивленно вскинул бровь.

– Вы хотите запретить мне войти в этот проход?

– Вовсе нет. Я просто предупредил вас, что возможен несчастный случай.

Кийск хмыкнул и решительно шагнул в проход.

Он прошел около трети расстояния до противоположного конца, когда впереди него от стен отделились серые тени, и четыре высокие, грозные фигуры молча загородили дорогу.

Кийск замер и положил руку на рукоятку ножа. Фигуры впереди не двигались с места. Кийск развернулся и пошел в обратную сторону.

– Что-то вы слишком быстро вернулись, – заметил поджидавший его снаружи Кул. – Нашли что-нибудь интересное?

– Едва не попал под камнепад, – ответил Кийск.

– Вот видите, – с укоризной произнес Кул.

Кийск смерил тщедушную фигурку Кула презрительным взглядом и, не говоря более ни слова, пошел вдоль каменного вала в сторону поселка.

– Послушайте, господин Костакис, – Кул нагнал его и шел теперь чуть позади. – Обижаться вам совершенно не на что. Вы же не предъявили мне никаких документов, кроме служебной карточки, подтверждающих ваши властные полномочия. А у нас не обыкновенная колония, а религиозная община, со своими особыми правилами, традициями, укладом жизни. Мы просто не хотим, чтобы нам без конца причиняли беспокойства, лезли в нашу жизнь, учили, как нужно жить. Мы живем так, как нам нравится. Мы же никого не беспокоим, никому не причиняем никакого вреда. Почему нам не дают спокойно жить? То одна комиссия, то другая, то инспектор по делам религии, то по делам колонии, – сколько можно? И вот вы теперь со своими поисками таинственного. Скажите прямо, что вам нужно? У нас нет никаких секретов…

Кийск становился и обернулся так резко, что Кул едва не налетел на него.

– Слушай, умолкни, – с чувством попросил он.

Кул обескуражено развел руками.

– Я только хотел объяснить…

– Я разве похож на идиота? Я все прекрасно понял. Теперь можешь оставить меня в покое.

– Да пребудет с вами любовь Господа, – крикнул вслед удаляющемуся Кийску Кул.

Если у Кийска и бывало когда-то настроение гнуснее, чем теперь, то он об этом успел забыть. Его самым откровенным образом выставили и посоветовали не совать нос не в свои дела. Причем сделано все было в высшей степени артистично, так что и не придерешься, не уличишь Кула в злом умысле. Кул не учел лишь одного – характера Кийска, который даже своему хозяину порой казался не в меру упрямым. Теперь-то он точно не успокоится до тех пор, пока не заберется в расщелину, чего бы ему это ни стоило, и своими глазами не взглянет на то, что прячет там Кул.

Обогнув рукотворную каменную стену, Кийск вышел к кромке поля, по которому по-прежнему ползали увлеченные своим непонятным занятием колонисты.

Один из них, на которого Кийск едва не наступил, сидел, скорчившись, под большим валуном. Из-под скрывающего лицо капюшона доносились тихие, едва слышные всхлипывания. По краю широкого рукава балахона расплывалось кроваво-красное пятно.

– Эй, что случилось? – спросил, остановившись, Кийск.

Всхлипывания прекратились, и облаченная в серое фигура сжалась в еще более плотный комок.

– А ну-ка…

Легко подавив слабые попытки к сопротивлению, Кийск схватил колониста за руку и отдернул окровавленный рукав. Ладонь была удивительно маленькой и узкой, с тонкими, длинными пальцами, но с обломанными ногтями, и вся измазанная перемешанной с кровью серой грязью. Внешнюю сторону кисти рассекал глубокий, местами достающий до кости, неровный разрез.

– Кто это сделал? – спросил Кийск, не выпуская руки из своей.

– Я сама, – ответил из-под капюшона тихий, тонкий девичий голосок. – Когда работала в поле.

– И что же ты здесь сидишь? Рану нужно немедленно обработать и зашить. В поселке есть врач?

– Помощь страждущим оказывает Провозвестник. Но до вечера он занят.

– Да уж, у вашего главного святоши дел невпроворот. И лечит он, должно быть, только заговорами и наложением руки. Обойдемся без него.

Кийск расстегнул куртку и оторвал от края майки широкую полосу, которой и перевязал пораненную кисть. Подхватив под локти, он поднял девушку на ноги.

– Пойдешь со мной, – повелительным тоном сказал он.

– Но я должна работать в поле, – робко возразила девушка.

– Много ты с такой рукой наработаешь?

– Нет.

– Ну так и говорить не о чем. Есть здесь у вас старший, которого надо предупредить?

– Нет.

– Значит, старший я. Идем со мной.

Пока Кийск держал девушку за руку, она покорно следовала за ним. Однако, заметив, что они направляются к красному куполу Храма, она сделала попытку вырваться и убежать.

– Спокойно, – крепче ухватил ее за руку Кийск. – Что тебя беспокоит?

– Посвященные, – едва слышно произнесла девушка.

– Ну и что с того? Что они тебе сделают?

– Меня могут снова отправить на перерождение. Я уже один раз прошла через обряд. Это страшно.

– Что он из себя представляет?

Голос девушки сделался ровным, бесстрастным, как у сомнамбулы.

– Я умерла. Умерла очень быстро. Боль была мгновенной, и я почти не помню ее. Ужасным было пробуждение, когда я поняла, что снова жива, но у меня нет тела. Я находилась в каком-то странном, нереальном помещении со множеством входов и выходов, но, куда бы я ни пошла, я все время оказывалась перед огромным темным зеркалом, в котором ничего не отражалось. Внезапно что-то толкнуло меня в эту пустоту. Я падала бесконечно долго. Ужас пронзал меня, но у меня не было голоса, чтобы кричать… Я снова очнулась в своем теле. Но оно было как будто уже не совсем моим. И сама я стала другой. Все вокруг было знакомым, но мне казалось, что я вижу это в первый раз; хотелось все потрогать, почувствовать, все заново узнать и понять… Иногда я не знаю, кто я на самом деле? Почему я должна делать то или иное?..

Девушка умолкла, словно захлебнулась своими собственными вопросами.

– Как тебя зовут? – спросил Кийск.

– Сестра Дана, – ответила девушка.

– А можно без «сестры», просто Дана?

– Не знаю, – неуверенно произнесла девушка. – Наверное…

– Эй, Игорь! – замахал зажатой в руке пилоткой заметивший их первым Кабонга. – Тебе удалось с кем-то подружиться или ты просто взял заложника?

Двое дежуривших у входа в Храм посвященных, увидев Кийска с девушкой, двинулись им наперерез.

– Останови их! – крикнул Кийск Кабонге.

Не задавая вопросов, Кабонга спрыгнул с вездехода и, оказавшись перед посвященными, преградил им путь.