Корсары. Легенда о Черном Капитане - Владимир Лещенко

– Ну слышал… – пробормотал он.

– А про их сокровища?

И это тоже было знакомо Питеру. После того, как конквистадоры захватили большую часть ценностей индейцев, ацтекские жрецы и правители тайно вывезли все, что осталось, из Теночтитлана. Война с конквистадорами и привезенными ими болезнями белых людей, такими, как оспа, почти уничтожила народ ацтеков, и вместе с ними исчезли с земли все сведения о зарытых где-то сокровищах.

Остальные покивали головами – мол знают про золото краснокожих, чего уж там…

– Но при чем тут какие-то ацтекаи? – бросил Пью.

– Ладно – парни. Дела такие что Олонэ хватанул и ацтекского золота, и его вместе с его добром тоже можно найти. Вот как было на самом деле…

Джон вытащил из свертка ветхую бумагу… Это я купил у одной канцелярской крысы из Гаваны – всего за сто ливров.

«Выписки из протоколов канцелярии королевского суда испанскому Адмиралтейству по особому делу, – начал он. « Рапорт дона Луиса де Новега, капитана флота, командира королевского судна, именуемого «Сан-Сальвадор», господину маркизу де Корллеоне, начальнику эскадры, главнокомандующему…

Дон Адмирал!

Имею честь представить вам, согласно вашего приказа, настоящий рапорт касательно пиратского фрегата, потопленного королевским кораблем «Сан-Сальвадор», принадлежащим к эскадре под началом его превосходительства дона адмирала Родриго графа де Гарофа. В нем некоторые люди с моего корабля узнали «Морской бык», фрегат о двадцати пушках, плававший под командой преступника Олонэ. Так – дальше идальго изъясняется в почтении к своему королю – ну это не интересно.

…Завидев идущий с подветренной стороны корабль, опознанный как пиратский, я немедленно привел судно в боевую готовность, продолжая править в бейдевинд, дабы выбраться на ветер неприятелю. В чем я преуспел раньше, чем он проник в мои намерения. Мне, однако же, показалось, что он тут принял некоторые меры защиты, но беспорядочно, без барабанного боя и команд.

Однако действовал толково и умело, как можно было заметить. Поэтому зная о том сколь опасны пираты я решил не открывать огня до последней возможности…»

– Ну короче, – бросил Джон видя поскучневшие лица команды, когда Олонэ – а это он погнался за испанцем, уже пошел на абордаж, дон не будь дурак влепил ему в упор всем бортом – ну и видать угодил куда не надо – точнее аккурат куда надо – и на «Быке» рванул порох.

Теперь дальше…

«…Согласно выпискам из журнала допроса, снятого с уцелевшего матроса, взятого из воды после потопления каковой допрос снимали мы, дон Ги де Гентоен, кавалер, сеньор де Лое, советник, судья гражданских и уголовных дел Адмиралтейства, отряженного на Эспаньолу дон де Сан-Лоран и дон де Фуалла, комиссары короля, уполномоченные… С каковой целью, в присутствии вышеупомянутых королевских комиссаров, а также заместителя адъюнкт-советника, имея присяжным секретарем нижеподписавшегося Хозе Саваэдру, в качестве письмоводителя, подвергли названного пирата…

Спрошенный, как законом положено, от имени Его Католического величества и прочее…

Отвечает: именуется Том Тробл, горожанин из Корнуэлла, лет от роду около тридцати, исповедует святую католическую веру… Поклялся на Святом писании…

Спрошенный, о том, каким образом мог оказаться повинным в приписываемых ему, деяниях позорных… Так ну это не интересно…

Спрошенный и прочее… Отвечает: что за всю свою жизнь и службу под началом злокозненного Олонэ захватил такое большое число судов, что совершенно не в состоянии все их припомнить… Спрошенный о самых последних из его столь многочисленных захватов, о тех именно, какие Олноэ произвел в течение последних своих походов, отказывается отвечать, уверяя, что запамятовал.

Спрошенный, ведомо ли ему, что каперствуя без должных свидетельств, разбойничая, грабя и убивая во время мира, он действовал как гнусный разбойник и пират, отвечает что понимает… И просит снисхождения, обещая выдать сокровища Олонэ, которые он награбил в своих походах и еще захватил в языческом храме на неизвестном означенному Тому острове у берегов Юкатана. На вопрос – знает ли он координаты острова – спрошенный под пыткой ответил что не знает, ибо навигации не разумеет, но мог бы поискать сей остров ибо помнит как туда шел корабль. На вопрос – чем он может доказать правоту своих слов, потребовал пренагло пообещать что его не накажут смертью и не подвергнут заключению в тюрьму или каторжным работам… И повергнутый пытке стоял на своем, пока не умер посреди допроса – видимо впав в упорную ложь… На подлинном руку приложил коррехидор Сан Хуана дон Сид де Ривас».

– Вот и все парни… Такие дела! Ну что скажете?

– Ну и чего? – недоуменно осведомился Рыжий Пью? Может оно, конечно, и правда! Но нам – то что с того? Аль ты можешь выкупить у чертей душу этого бедолаги Тома и спросить про клад?

– И в самом деле, Окорок, – засомневался Харвуд. Может все был как раз не так – а парень то про клад сказал, а его доны по тихому и придавили – чтобы добро тайком вырыть и поделить – без ихнего католического величества?

– А вот и нет, – усмехнулся в отросшие усы. – Клад уверен лежит и дожидается нас, парни. А что до того – как мы его найдем – то один мой осведомитель рассказал – что на Багамах живет еще один человек спасшийся с посудины Олонэ.

– Вот так. Ну чего – идем за ним?

– Идем, идем! Давай, Джон! – загудела вразнобой флибустьерская сходка.

– Но сперва отметим начало похода.

…Джон на этот раз отступил от установленных им же правил и даже наполнил традиционную серебряную чашу ромом и бренди из личных запасов, собственноручно сдобрив пунш сахаром и специями. А когда пущенная вкруговую чаша опустела, распорядился поднять из трюма еще несколько бочонков. Ничья жажда, как бы велика она ни была, не осталась неутоленной в ту ночь. Палубу очистили для танцев, загудели рожки и раковины, заверещали боцманские дудки, и началось веселье. Гуляли до самого рассвета, пока последний из самых стойких не рухнул на палубу как подкошенный, присоединившись к остальным павшим в неравной схватке с зеленым змием. Возможно, им снились приятные сны, в которых они купались в золоте и драгоценных камнях.

* * *

Целых пять дней лавировал «Обрученный», идя то правым, то левым галсом поперек Багамского пролива, который далеко не широк и отнюдь не безопасен, так как с севера он ограничен множеством подводных рифов, а ветры там крайне непостоянны. Джаспер, прошедший его уже раз из конца в конец, к счастью, знал все его опасности и изгибы – а Джон распорядился чтобы Питер не отходил от старшего офицера, поглощая премудрость местного кораблевождения…

В конце концов они прошли мыс Песчаный, которым заканчивается Флорида, и на шестой день плавания миновали его. После этого Джон сейчас же повернул к северу, чтобы должным образом обогнуть последние Вест-Индские острова – Абако и Большую Багаму и пристать в Нассау.

На седьмой день ветер внезапно переменился с восточного на западный и сильно посвежел. Чистое небо покрылось густыми облаками, и порывистые шквалы следовали друг за другом без перерыва. Моряки закрепили брамселя, подобрали бизань, зарифив паруса… И под одними марселями, нижними парусами и блиндом, «Обрученный» шел в полный бакштаг скорее, чем любой из известных Питер судов – будь он богатым испанским или голландским купцом или военным.