Тот самый сантехник 6 - Степан Александрович Мазур

которого ни посадили на десять-двадцать, ни пулями не дырявили. Живой, как-никак, нужнее и интереснее.

Где-то на другом конце города в подтверждение мяукнул один довольный поглаженный котёнок и тявкнул, клянча печенюшку, один хмурый пёс. А ещё с большим наслаждением вгрызся в доставленную пиццу один потенциальный охранник, который пообещал себе подучиться до продавца-консультанта при случае.

Но больше всего радовалась всем троим Зоя Похлёбкина. Не столько из-за животных и первых неожиданных гостей в новом доме, но и из-за первого звонка. Что случился не по работе и мошенническим схемам на телефон.

Радовалась Зоя от того, что ей звонила новая подруга. Для порядка поболтав пару минут на общие темы, Цветаева неожиданно заявила:

— По клубу в силе?

— В силе, я даже знаю где. У меня столько места, оказывается! — ответила Зоя, довольная новым гостям и подругам. — Но лечить то-ты меня тогда когда собираешься?

— От чего тебя лечить? — удивилась психолог, которая весь день носила улыбку на лице вместо выражения «как же вы меня, суки, все достали».

— Но Боря же переживает, — добавила тактичная, но так и не состоявшаяся клиентка.

— Раз переживает, пусть свозит тебя в дурку. Посмотреть на настоящих психов, — рассмеялась женщина. — А с твоим опытом, Зоя, тебе не лечиться, а уроки мастерства давать. Кстати… когда начнём?

А в том же городе в то же время в перерыве между сексуальными утехами, Боря только смс успел послать «Егор, ночуй там, утром заберу». А где-то на железнодорожной платформе отправился в путешествии контейнер с надписью «703» и черепом по трафарету.

Ибо каждому — своё.

Глава 12 — Не танковый биатлон

Там, где мы вроде бы уже есть.

Пока вице-председатель Европарламента Ева Кайли была арестована по обвинению в коррупции и отмывании денег в составе ОПГ, снежинки размером с лесной орех каждая неспешно опадали на обнажённые пальцы в перчатках-беспальцовках. И о больших деньгах в широких укреплённых окопах не помышляли. Укрепили доской и брёвнами, наделали ответвлений, пока земля не задубела, паёк есть и чаёк горячий по укрепам — и ладно.

Станислав Евгеньевич смотрел на снежинки с удивлением. На малой родине в декабре без перчаток долго не походишь. Рукавицы, варежки, зимние перчатки — обязательный атрибут при минус тридцати, если хочется избежать ампутации. На рыбалке, так тем более у лунки без них не посидеть. А если занырнул рукой, чтобы щуку с глубины достать, сразу обратно в перчатку. Иначе — как с хвостом у волка-рыбака выйдет.

А здесь средняя температура зимой едва ли несколько градусов ниже нуля по Цельсию. И зимний камуфляж отлично держит температуру. Что до перчаток, то если палец на спусковом крючке долго не держать, не мёрзнут. А зачем его держать, когда гранатомёт в коробке в собранном положении покоится? Не очень-то зимой противник в атаку идёт. Правда по ту сторону баррикад элиту давно выбили. Наёмники осторожничают, в лоб больше не лезут. А те, кого на ротацию присылают, те самые спусковые крючки с курками часто путают.

— Говорят, что надо всего лишь месяц таких холодов потерпеть, а дальше снова тепло будет, — донеслось от «Могилы», ранее более известный в семье как Петро.

Протянув брату шоколадку, разделённую по-братски, он ухмыльнулся в усы. Как-никак, младший офицерский состав.

Петро служил с самой весны и новую для себя зиму тоже впервые видел. Грязь на дорогах подмёрзла, пару сантиметров снега в полях и редких лесополосах выпало, вот и вся зима. Снеговика не слепить.

Бывший крановщик взял большую половину шоколадки, закинул в рот пару плиток и прислушался к ощущениям. Когда уши мёрзнут — любая еда хороша. А воздух свежий, без влажности. Дышать не передышать, пока дымом и гарью не потянет. Дело привычное — передок с вечными взрывами, перестрелками, прилётами и залпами.

За неполный месяц службы Стасян преобразился. Плечи стали как у рыцаря в доспехах. Хотя куда уже больше? И так ни бронежилета, ни каски не чует. Как и амуниции через плечо. А ещё позывной «грабовщик» прилипло. Один выстрел гранатомёта или ПТУРа и всё, нет танка, БТРа или какой другой колёсной или гусеничной техники противника. Первое время звёздочки на каске отмечал, потом точки ставил, потом плюнул на это дело. Нахрена?

Не в цифрах дело. Дело в принципе. Вроде выбили за месяц всю тяжёлую технику на десятки километров окрест. А разведка опять доносит — новая прибыла. Вот квадраты, вот схроны, вот склады. И по новой, опять по новой. Штурмовики с танкистами вгрызаются в укреп за укрепом, артиллеристы не дают сконцентрироваться противнику в кулак, работает авиация, а десантников забрасывают там, где жарче. Пехота же, в том числе и мото-стрелки, как основная прослойка в этом так и не необъявленном пироге войны. Единственное отличие по сравнению с летом, это то, что БПЛА и дронов больше стало. С обеих сторон. Гранаты по окопам уже редко закидывают, предпочитают фугасы мгновенной детонации. Такие наружу не выбросить.

Гробовщик с лёгкой тоской выглянул из укреплённого окопа и заприметив дымок над лесополосой, потянулся за гранатомётом. Корнеты кончились, едва завезли, но РПГ-7 в достатке. А ещё трофейные «Вампиры» (РПГ-29), и хрен знает откуда взявшиеся «Клюквы» (РПГ-28). Лежат себе рядом со «Шмелями» и «Таволгами» и есть не просят. Всё в дело пойдёт на передке.

— Стасян, а я тебе сразу говорил, ещё как наши зарубежные партнёры нам втулки смываемые продавать прекратили, что херня намечается. А куда мы в деревне без втулок?

Средний брат ухмыльнулся:

— И без предметов роскоши.

Вроде можно промолчать, но разговор поддерживать надо. Так теплее. Наговориться, пока пули не свистят и снаряды землю не пашут.

Пришлось отвечать, развивая:

— Да хера нам втулки? Мы к этой операции всю жизнь готовились.

— Как это? — не понял старший брат.

— Так в любой деревне на каждой двери и калитке «Z» досками набита. А на воротах — «V», по половинке на воротинку.

Из штаба с отогревшимися ушами вышел снайпер Один с винторезом через плечо, следом помощник снайпера с ещё дымящейся кружкой чая, буркнул:

— А «О» тогда где? Кругом в сортире?

— Дурак ты, Глаз, и не лечишься, — ответил Петро. — «О» у нас всегда в душе.

— Как это? Как привычка окать?

— А ты думаешь почему меня Петро зовут, а не Пётр?

— Хохол, чи шо? — донеслось совсем не обидное от Гуся, что