Проблеск небес - Барбара Доусон Смит

После того как Берк едва не погиб под Ватерлоо, он понял, что его жизнь состоит из бессмысленного удовлетворения прихотей. Он вел себя как избалованный юнец, непрерывно ищущий острых ощущений в новых победах. И все это в напрасной надежде заглушить терзавший его голос.

«Жалкий трус!»

Это было правдой. Он не имел чести. Не имел моральных устоев. Почему он думал, что может перемениться?

– Милорд, – слабо прозвучал голос Лорены. – Вы ведь не хотели сказать то, о чем я подумала.

Берк перевел взгляд на собеседницу.

– Как вы можете знать, о чем я думаю? – холодно спросил он.

– Вы говорили о Кэтрин. И о… Браке.

Он пожал плечами:

– Ну и что, если говорил?

Натянутая улыбка обнажила зубы Лорены.

– Я бы посоветовала вам подумать. Она – простая девушка, была служанкой у викария. До сих пор не понимаю, как ей удалось околдовать дорогого Фредди.

– Значит, вы будете рады, что мой вопрос касается не брака, а финансовых дел.

Лорена расслабилась, хотя в ее глазах появилась настороженность.

– Мистер Радд упомянул, что вы просматривали хозяйственные книги. Ума не приложу, зачем?

– Ваш сын поручил мне заботиться о Кэтрин. В последнюю минуту перед смертью.

– Мой бедный мальчик, я потеряла его навсегда. – Лорена вытащила из рукава носовой платок и приложила к глазам. – Я так тоскую по нему. Если бы только можно было вернуть Альфреда.

Берк почувствовал, как в нем шевельнулось сочувствие. Вот еще одна вина, навеки поселившаяся в его темной душе.

С усилием он заставил себя вернуться к заботе о благополучии Кэтрин.

– Примите мои искреннее соболезнования о вашей утрате. Однако вы должны уважать волю сына в том, что касается его жены.

– Я делаю все, что в моих силах. И, если позволите, напомню, что Кэтрин – взрослая женщина. Она не нуждается в опекуне.

– Тогда считайте меня ее советником по финансовым делам. И в этом качестве я должен спросить вас, когда вы выплатите ее вдовью долю.

На побледневшем лице Лорены остались лишь два пятна от румян.

– Ее долю?

– Да. Половину дохода, который вы получили от имения за прошедший год. Две тысячи и двенадцать фунтов, если быть точным.

Теребя складки платья, Лорена разразилась нервным смехом.

– О, но эти деньги пошли на содержание Кэтрин, это ее доля в хозяйственных расходах. Расходы по имению огромны: жалованье слугам, замена сгнивших досок, новые обои в бальном зале. Конечно, вам известно, в какую огромную сумму обходится содержание такого имения.

– Заниматься хозяйственными делами входит в обязанности Фабиана Сноу независимо от того, живет он здесь или нет. Кроме того, Кэтрин более чем оплатила свое содержание, трудясь здесь как рабыня.

– Она жаловалась вам? После того как мы приняли ее в свою семью и столько для нее сделали? – Лорена обмахнула лицо платком. – О, какая она неблагодарная! Принимая во внимание ее низкое происхождение, честь носить имя Сноу ей никогда не оплатить.

Терпение Берка иссякло.

– Кэтрин слишком благородна, чтобы жаловаться. Поэтому от ее имени буду выступать я. Я вынужден просить вас положить деньги на ее банковский счет не позднее завтрашнего дня.

– Завтра? Это невозможно. Где я достану такую сумму за столь короткий срок? Вы должны предоставить мне больше времени…

Совершенно неожиданно знакомая дрожь пробежала по коже Берка. В висках застучало, и его мозг погружался в темноту.

Видение. Сейчас?

Борясь с приступом безумия, он впился в подлокотники кресла, но все равно уже был не в библиотеке, а совсем в другом месте.

Лорена рыдала, сидя на табурете в своем будуаре. Ее грудь тяжело вздымалась под абрикосовым шелком платья. Она теребила в руках носовой платок, тонкое кружево которого было изодрано в клочья. Сегодня улыбка не появлялась на ее лице.

«Это опозорит нашу семью, – рыдала она. – Мы погибнем. Все, ради чего я трудилась, пропало! – Она подняла глаза, полные страха. – Мы должны откупиться от него. Я смогу найти деньги, если ты дашь мне больше времени…»

Кто-то тряс Берка за плечо. Дикая боль пронзала его рану. Возмущенно заворчав, он открыл глаза и увидел мать, склонившуюся над ним.

«Нет, – подумал он, преодолевая головокружение. – Это не мать, а Лорена…»

– Вы с таким странным выражением смотрели куда-то вдаль, – сказала она. – Я испугалась, уж не припадок ли у вас. Вы здоровы, милорд?

Берк с трудом унял дрожь в руках и отмахнулся от хозяйки дома:

– Пустяки. Внезапная головная боль.

– Я налью вам бренди. Мой сын, упокой Господи его душу, верил, что бренди прекрасное укрепляющее средство. – Лорена направилась к серванту и взяла графин.

Признаться, Берку хотелось выпить. Что угодно, только бы это помогло забыть угрожающую темноту. Голова отяжелела, мысли путались. Впервые в его темном царстве безумия появилась не Кэтрин, а кто-то другой.

От кого должна была откупиться Лорена?

И с кем она говорила?

С Альфредом.

По спине Берка кто-то пробежал холодными как лед пальцами. Этот ответ противоречил разуму. Он приводил к такому невероятному объяснению, что Берк мог бы считать, что находится во власти безумия.

Этот ответ означал, что в его голове хранятся воспоминания, принадлежавшие Альфреду.

В кухне, где шли приготовления к банкету, раздался пронзительный крик. Все прекратили работу: служанки, чистившие горы картофеля, миссис Эрншо, мешавшая в огромном котле приправленный специями пунш; остановился и помощник буфетчика, с трудом тащивший блюдо ощипанных куропаток.

Кэтрин отвлеклась от груды малины, которую перебирала, слишком поздно, чтобы предотвратить беду. Марта выронила корзину с луком и бросилась к длинному столу, на котором сидел, уткнувшись носом в кувшин со сливками, котенок.

– Ворюга! Вон отсюда!

Тигрица пролетела по столу как черно-рыжая молния. Загремели вилки, ножи и тарелки. Миска с яйцами с грохотом свалилась на пол, и желтая жидкость растеклась по полу. Бидон с мукой перевернулся, и белое облако взметнулось к потолку. Несколько человек попятились, размахивая руками и кашляя.

Котенок вскочил на высокий шкаф и, прыгая с полки на полку, забирался все выше. Усевшись на самом верху, он принялся умываться.

– Надо же. – Прижав руки к щекам, Кэтрин смотрела, на учиненный разгром.