На линии огня - Семён Михайлович Борзунов

опасно. Если даже и попадешь, то нет гарантии, что он будет подбит — не всякое место у него уязвимо. А какая в нем силища! Разве может сравниться с ним обыкновенный человек?

Но Вдовытченко, видно, думал только о том, что обязательно надо одолеть бронированное чудовище.

Вот они почти рядом: человек и танк!

Сейчас он бросит гранату!

Почему же не бросает? Почему медлит?!

Вот-вот стальная громадина обрушится на человека и раздавит его. И вдруг все — и наши и враги — замерли: солдат со связкой гранат бросается под танк. Раздается оглушительный взрыв…

Когда черный дым начал рассеиваться, бойцы увидели, как уцелевшие танки поворачивают, уходят, гонимые предчувствием своей неминуемой гибели.

Если один смог такое, так это же сумеют и остальные!..

Я посмотрел на старшего лейтенанта: он стоял во весь рост, бледный, суровый. Стоял, как у могилы друга, в крепкой руке мял свою пилотку.

Вскоре Ивану Вдовытченко было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.

Я к тому времени находился уже в другом подразделении. Уцепившись за песчаный край отмели, наши бойцы мужественно отбивали яростные атаки гитлеровцев. И враг не смог их ни выжечь огнем, ни уничтожить минами и снарядами, ни вдавить в песок бомбами «юнкерсов». Борьба шла за маленький клочок земли на Правобережье, борьба напряженная, кровавая, борьба не на жизнь, а на смерть. И хотя гитлеровское командование подтягивало сюда новые части, хотя было видно простым глазом, как «тигры» и «фердинанды» ползут по лысым прибрежным высотам, готовясь к контрудару, никто не сомневался в том, что этот маленький кусок земли на правом берегу уже не будет отдан врагу.

Предпринимая многочисленные ожесточенные контратаки, гитлеровцы по-прежнему возлагали большие надежды на свои танки. Поэтому особая ответственность ложилась на наших артиллеристов, бронебойщиков, минеров-охотников (как их называли на Правобережье), истребителей танков. В условиях, когда наши танковые подразделения еще не переправились на западный берег, значительную роль в борьбе с танками врага должна была сыграть пехота. Гранаты, бутылки с горючей жидкостью в руках отважного пехотинца также грозное оружие. Нужны только отвага и умение. И надо правильно выбрать позицию, глубже зарыться в землю, поуже рыть щели, поближе подпускать вражеские танки и наверняка разить их. Но поначалу не все это, к сожалению, понимали.

Помню такой случай.

На берегу реки, в густом кустарнике, одно из наших подразделений расположилось на отдых. Бывалые солдаты сразу же взялись за лопаты. Они быстро стали отрывать себе ячейки и щели. Тем временем рядовой Андрей Смирнов ходил, заложив руки в карманы. Он подшучивал над товарищами:

— Пустое дело затеяли! Зря трудитесь, все равно пойдем дальше…

— А я думаю, что не пустое, — ответил бывалый солдат Синицын. — Окопаться — первое дело солдата, где бы он ни остановился. На войне всякое может быть. Ты не ждешь, а на тебя авиация налетит или противник откроет артиллерийский огонь.

Вскоре слова Синицына оправдались. Неожиданно в воздухе появились фашистские самолеты. Они стали бомбить участок, занятый бойцами. Одна из бомб разорвалась недалеко от щели, где сидели Синицын и его товарищи. Укрытие спасло их от осколков. А рядовой Смирнов поплатился за свою беспечность: он был ранен.

Несмотря на сложные условия, наши части успешно отбивали контратаки противника, день за днем решительно и планомерно продвигались вперед.

Совинформбюро коротко сообщало о боях на нашем участке. За каждой скупой фразой оперативной сводки скрывалась титаническая борьба героев днепровской переправы. Местность здесь как бы специально была создана для испытания воинского искусства, стойкости, силы, ловкости и мужества советских воинов. Озера и речки, болота и леса, высоты и овраги — все это приходилось с тяжелыми боями преодолевать нашим воинам.

* * *

Широко показывая героику фронтовых будней, редакция нашей газеты повседневно разъясняла воинам основные требования, предъявляемые к защитникам Родины.

«Как ты выполняешь присягу?» — с таким вопросом в самый разгар днепровской битвы газета обратилась к воинам в специальном письме, разосланном во все подразделения фронта. Это письмо было отпечатано типографским способом и перед отправкой в подразделения всесторонне обсуждалось на редакционной летучке.

«Как ты выполняешь присягу?» — это был необычный вопрос. Его задавала своим сыновьям Родина-мать.

Отвечая на этот вопрос, воин как бы вновь становился перед присягой, перед совестью своей и проверял себя: все ли он сделал для защиты Родины, все ли средства и возможности борьбы с лютым врагом использованы, что нужно сделать, чтобы ускорить очищение советской земли от гитлеровской нечисти.

Прошло несколько дней, и в ответ на обращение газеты стали поступать солдатские письма. Это были преимущественно письма с правого берега, где, не утихая, шло великое освободительное сражение за Украину, где дрались отважные герои Днепра. Советские воины писали о том, что у них было на душе, что занимало их мысли и думы. Вот первое попавшееся в руки письмо сержанта Кузнецова. Он написал его сразу же после боя, в результате которого была отбита жестокая контратака врага. Слаженный экипаж машины Кузнецова уничтожил несколько немецких танков, пушек, пулеметов и много гитлеровских солдат.

«Мы воюем и продолжаем учиться», — писал артиллерист Белошницкий. В его расчете были подготовлены три запасных наводчика и один запасной командир орудия…

На подбитой машине, окруженной шестью гитлеровцами, боец Артемьев схватил лом, убил фашистского офицера и разогнал остальных гитлеровцев… «Так я избежал фашистского плена», — замечает в своем письме Артемьев.

«Но не только маневр боевых единиц нужен в боях, но и маневр кухни!» — писал старший повар Никита Наконечный, добросовестно и всегда, в любой обстановке, вовремя и вкусно кормивший бойцов.

«Я — шофер транспортной машины, — сообщал гвардии сержант Николай Порсев. — Доставляю за Днепр, на передовую линию, что мне прикажут: и боеприпасы и продовольствие. Стараюсь обязательно выполнить порученное мне дело, знаю — надо так бить врага, чтобы он не успел опомниться… Буду и в дальнейшем возить снаряды без всяких задержек!»

В дни ожесточенных сражений за расширение правобережных плацдармов газета часто выступала со страницами подобных писем воинов, в которых рассказывалось о том, как герои Днепра, выполняя клятву Родине, боролись за освобождение Украины.

Дело победы требовало от каждого патриота изо дня в день совершенствовать свою боевую выучку, укреплять дисциплину и организованность. Именно из этого исходила газета, когда она, обращаясь к воинам фронта, писала:

«Помни, товарищ: каждая неточность в выполнении приказа, малейшее нарушение организованности и дисциплины отдаляют сроки освобождения наших отцов, матерей, сестер и братьев от фашистской неволи».

Газета приводила такой факт.

…Офицер Дремов торопил бойцов:

— Дорога́ каждая минута. Совхоз «Мирный» будем брать с ходу.

Сам Дремов не спал уже двое суток. Какое-то лихорадочное чувство