Шут из Бергхейма - Юрий Погуляй

Даже если кто-то будет отслеживать его местоположение — уже завтра телефон исчезнет навсегда, вместе с владельцем. Надо просто доехать до Луги, сделать пару звонков, где будет плохо слышно, отправить пару сообщений, с нейтральными интонациями. Все хорошо, я в Луге. Поеду в Псков. Можно оставить какой-нибудь многозначительный статус в соцсетях ищейки.

После которого Виталик никогда больше не появится онлайн.

На вторую ночь наш «горящий» Юра решил пойти качаться, и мы, как взрослые люди, разыграли очередь в камень-ножницы-бумага. Собственно, я проиграл. Расстроился, ведь до четвертого уровня оставалось совсем чуть-чуть, но битва меж нами была честной. Да и в свое время рейдеру Викингу пришлось порядочно просидеть на «заменах» прежде чем он стал основным дамагером.

Хочешь быть в топе — умей в дисциплину.

Посреди ночи я, наконец-то, догадался, отчего Юра переписал свою позицию и стал «играть по правилам того мудака». Служба «звонарем» кого-угодно заставит взяться за нож и уйти в леса.

Вахта оказалась невероятно увлекательным занятием. Идущим, правда, вразрез с инстинктами, с разумом. Ведь от аромата Ночного Хозяина волосы в носу скручивались в спираль. Глаза слезились, и это отнюдь не фигура речи. Возня длиннорукого чудовища по ту сторону дома не так беспокоила, как запах. Организм здорового человека бы постарался так далеко оторваться от источника смрада, как только можно. Но мне приходилось дергать за чертову веревку, если вонь ослабевала. Приманивать её.

По стенам в поисках лазейки постукивали пальцы Ночного Хозяина, я лежал на полу (так меньше воняло) давился в спазмах тошноты и вел бесконечный счет секунд, мечтая, чтобы все, наконец, закончилось. Про еду, я полагал, неделю думать не смогу, как минимум. Потому что… Знаете, что такое наестся запахом? Смрад был такой густой, что его можно было нарезать тонкими ломтиками и развешивать в воздухе.

Так что, вместо одной ночки мимо проползла целая жизнь. Когда Хозяин перестал реагировать на шум и уполз в лес, скрываясь от солнечного света, я выбрался на улицу. Воздух еще вонял монстром, но сквозь него пробивалась свежесть. Кожа горела и холодный ветерок немного снял дурноту. Вернувшись в вонючий дом, я распахнул все окна. Открыл дверь настежь и побрел к берегу.

Там зачерпнул ледяной воды и всполоснул лицо. Раз, другой. Холод отрезвлял, но вонь будто въелась в кожу и расставаться с ней не хотела. Сунув одежду в инвентарь, я грохнулся в холодное озеро и, отфыркиваясь, поплыл.

Заодно и проснулся.

Лишь когда смрад Хозяина ушел, я выбрался на берег. Еле дошел до кузни. Обсох на ветру, оделся в тряпье (которое, надо сказать, теперь не воняло).

По дороге мимо Бергхейма шли наши. Глядя на группу задохликов, с которыми, в целом, не до конца и познакомился, я вдруг понял, что рад им. Ну и тем более было здорово, что их не покрошил на куски очередной сын Лося. Охота удалась.

Интересно, насколько серьезно они поднялись? Может выпало что интересное?

Я вдруг поймал себя на том, что улыбаюсь. Чувство снова пришло как из детства, из юношества, когда мы путешествовали по лесам большой компанией, и после недели в чащобах наш лагерь оказывался в паре километров от какой-нибудь деревушки. Объявлялся отдых на день, посвященный мозолям, мышцам, рыбалке и грибам, и назначалась группа разведки, которая уходила в ближайшую деревню «за ништяками». Иногда в поселках попадался магазинчик, иногда нет. Часто покупали молоко и несли его обратно несколько километров в котелке (если не было пластиковых бутылок). По-моему, это очень круто — выпить молока из походной кружки, сидя на берегу реки или озера, в окружении друзей.

Но я отвлекся. Кроме разведчиков у нас всегда были те, кто оставались в лагере. Не знаю для чего. Возможно, чтобы вещи не украли комары и не растаскала мошкара. Однако дежурный был всегда. И вот того, кто оставался в лагере — судьба одаривала счастливым туплением. Существованием здесь и сейчас. Это в целом прекрасное состояние, особенно в перегруженном информацией мире, однако на природе оно так поглощает, так перезагружает сознание — что возвращению товарищей радуешься, как будто бы их не было минимум неделю!

Вопросы, как там было, что притащили. Вдруг есть пиво? Или свежий хлеб? О, в таежных местах такие «ништяки» самая жизнеутверждающая штукенция. Хорошее было время.

И вот стоя на холме, глядя на соратников, идущих вдоль частокола Бергхейма — я поймал то славное ощущение дежурного по лагерю.

Которое немного померкло, когда ночные охотники приблизились. Ко мне шло шесть человек шестого уровня каждый. Они уходили четвертыми! Два уровня?! Черт, я вновь почувствовал себя маленьким, слабеньким, ни на что не годным шутом.

Первым шел улыбающийся Миша.

— Как вы так умудрились, мерзкие звери?! — спросил я.

«Прыщ предлагает обмен. Да/Нет»

Мне в инвентарь плюхнулся «Серп Зубоскала». По характеристикам значительно круче того клинка пехотинца, что уже имелся. С бонусом к ловкости.

— Что это? — автоматом поинтересовался я, и вчитался.

Серп Зубоскала

Урон 55-70

Ловкость + 10

Шанс уклониться от удара + 3%

Зубоскал был шутом конунга Хельге Трехглазого. Никто не знает, чем шут провинился перед своим господином (или чем провинился господин), но однажды ночью Зубоскал исчез из города, оставив серп в комнатушке под лестницей, где жил. Стражнику, попытавшемуся прикарманить волшебное оружие, серп отрезал кисть. В руках шута это оружие способно на многое. Поговаривают, что в нем заперта душа Зубоскала. Что она может пробудиться!

Вы не можете использовать этот предмет на 3 уровне. Минимальный уровень — 6.

Воодушевление пропало.

— Мы завалили сына Лося, — сказал Олег. Глаза его горели. — Я сделал так, как говорил. Было больно, но мы его сделали! Вот тебе презент упал.

— А этот… Папа его не обидится? — спросил я машинально.

— Не спрашивал. Увидим — обязательно спроси, — танк прошел мимо. Я перехватил взгляд Светланы, она улыбнулась. Во мне проснулся робкий подросток и я торопливо отвел глаза, будто не заметил. Будто все равно. Черт.

Юра остановился рядом, шмыгнул носом и с ехидцей поинтересовался:

— Как прошла ночка?

— Ой завались! — поморщился я.

Вор улыбнулся. Отряхнул рукава и прошел мимо.

— Должно быть, Егор, нам не стоит более так по ночам выбираться, — поравнялся со мною Стас. — Должно быть, теперь мы можем сразу отправляться в лес и выманивать сыновей Леса. Днем. Это победа, Егор, понимаете? Мы так далеко продвинулись.

Мне отчего-то было неуютно. Какое-то нехорошее предчувствие. Конечно, победа великая. Возможностей — огромное число. Но… Я посмотрел на лес.