Отрави меня собой - Екатерина Звонарь-Елисеева

Еще и разговор с отцом изрядно встряхнул. Пока друзья трепались о делах, ставших Лавру до неприличия неинтересными и скучными, он вернулся в утро этого дня. Папа насторожил Артёма своим приглашением на ланч в кафе, вместо привычного вызова в офис.

— Ну, что, сын, какие планы на будущее? — спросил самым будничным голос Виталий Лавров, рассматривая меню.

— Что имеется в виду под определением «будущее»?

— Создание семьи. Присмотрел уже кого себе в жены и мне в потенциальные партнеры? — Виталий с особой интонацией выделил последние два слова и провокационно улыбнулся.

«Никого не присмотрел!» — едва не зарычал Артём. Ни-ко-го! Ни одна из тех барышень, что плавали в его окружении, не была ему интересна. Пусть одни из них модельной внешности, другие умудрялись сочетать красоту и ум, третьи — вообще пустышки. Но большинство из них были акулами. Вроде Киры Фроловой. Интриганки и сплетницы. Ему до оскомины во рту не хотелось дома копию Таисии. Гламур, светские вечеринки, капризы и разговоры о том, что гостиная в персиковых тонах в этом сезоне не в тренде не вдохновляли. От слова «совсем». Пусть даже за такой девушкой стояли какой-нибудь супербогатый и влиятельный папа и его суперуспешная финансовая империя.

Артём сжал зубы, ожидая услышать от отца фамилии вероятных невест. Видимо, папа расценил молчание сына по-своему.

— Только не говори, что брак по расчету отпадает, — темные брови Лаврова-старшего удивленно выгнулись вверх.

Артём не сумел идентифицировать выражение лица отца.

— Возможно, — ответил он.

— Ты ведь был не против. Говорил, что не желаешь розовых соплей. Что изменилось?

Говорил-то, говорил, сморщился Артём своим невеселым мыслям. Да что уже поделать, если образ одной отравы, именно той, кого бы он хотел видеть рядом, надежно впаялся в его мозг? И да, она не из их круга. Понимала это лучше кого бы то ни было, и ни на что не рассчитывала. Да только б намекнула ему, он бы все границы между их мирами к чертям разнес! Прижал бы к своей груди и никогда никуда не отпустил.

Отец привлек к себе внимание негромким покашливанием.

— Я, наверное, — ответил Артём, глядя отцу в глаза. — Да и миллионов там нет.

— Что я слышу? Неужели моему сыну понравилась простая девушка?

— Даже если и так, тогда что? — с вызовом спросил Артём.

— Тогда не видать тебе наследства, — с хитрецой в сощуренных глазах резко заявил Виталий.

На лице Артёма заплясали желваки.

— Обойдемся как-нибудь!

Виталий неопределенно хмыкнул, чем привел в ярость сына — кулаки его сжались в полной боевой готовности отстаивать себя.

— Браво! У тебя есть свое мнение.

Свою челюсть Артём ловил уже на столе.

— То есть ты не возражаешь? Тебе разве не в плюс увеличить капиталы договорным браком?

Презрение, искривившее губы Виталия, свели на нет весь запал ярости сына.

— Я, как бы ни шли мои дела, торговать сыном не стану. Это понятно, Артём?

Артём открыл было рот. Отец просто огорошил его своим видением ситуации. Черт! Как же мало он знал своего отца! И как мало прилагал усилий узнать, полагая, что папа только и делает, что прессует его.

— О! — только и вырвалось у Лавра.

— Ого, — хохотнул Виталий. — Выкладывай, что там у тебя.

— Сам пока не понимаю.

— Ну-ну. В случае чего, я все еще твой отец, готовый выслушать тебя всегда.

— Я уже большой мальчик, чтобы хныкать и плакаться кому-то в жилетку, — твердо сказал Артём.

— Гляди, дров не наломай, большой мальчик, — пожурил его Виталий. — Вопрос твоей женитьбы пока для меня остро не стоит, я по-другому делу тебя пригласил. Выручай. У меня парочка юристов по командировкам заграничным, а мне срочно нужно проштудировать эти документы на наличие косяков и скрытых подводных камней. Сделаешь?

Артём долго вглядывался в лицо отца, ища ответы на свои вопросы, пытаясь избавиться от сомнений, пока не осознал одну важную истину: отец так или иначе не пахать на себя его заставлял, а позволял ему набираться опыта, вникать в суть дела, применяя свои знания и приобретая навыки. Если быть до конца честным хотя бы с самим собой — похвала отца за качественно сделанную работу была чертовски приятна Артёму. И, кстати, делал он эту работу с удовольствием и полной отдачей. Отец передал ему внушительную папку с документами и вопросительно уставился на сына. Не раздумывая, Артём взял ее.

— Посмотрю обязательно. Какие у меня сроки?

— Два дня.

Артём вытаращил глаза.

— Я тебе что — элекровеник?

— Работай-работай, — ехидно посоветовал Виталий.

С совершенно легким сердцем Артём провел полчаса вместе с отцом, не задумываясь о его каких-то скрытых мотивах, потому что их не существовало.

Рев публики в клубе вырвал Артёма из глубокой задумчивости. Парни с девушками вскочили с диванов и повисли на перилах, желая увидеть новое грандиозное шоу. Лавр поднялся, лениво пошевелил плечами и, скрываясь за возбужденной толпой, начал спускаться.

— Эй, Лавр, а шоу? — окликнул его Борис.

— В туалет.

Опасаясь поддаться зудящему желанию повернуть башню, чтобы посмотреть на Медведеву и не зависнуть, Артём быстро вышел в коридор, ведущий к туалетам. Перед раковинами и зеркалами стояли трое крепких парней, двоим она дал бы чуть за тридцать. Алкоголя в них было уже прилично, равно как и неприкрытой злобы и жажды крови. Звери. Артём повел плечами, прогоняя неприятный холодок, поползший по позвоночнику. Вошел в кабинку и задвинул щеколду. Ему нужно было просто подумать, без раздражающей музыки и пустых разговоров. Сначала даже не обращал внимания на голоса, но потом суть их беседы ледяным страхом проникла в его кровь, заставила бежать по шкуре жуткие неприятные мурашки. Лавр насторожился.

— А мне барменша понравилась. Дерзкая, — голос немного с хрипотцой.

— Ее бы за эту роскошную косу рвануть и сзади пристроиться, — другой, возбужденный до крайности.

— Потерпите, все пристроимся, — третий грубый, угрожающий.

Кулаки Артёма сжались и едва не грохнули о стенки кабины. Вздулись все мышцы, и остро захотелось размазать козлов по стенке, но еще важнее стало проводить Медведеву. И на всякий случай он хотел запомнить их рожи. Спустив воду из бачка, Артем выбрался из кабинки и направился к раковине. С самым невозмутимым видом он принялся тщательнейшим образом мыть руки.

Парни покосились на него и, не выявив угрозы для себя, продолжили. Последнее слово сказал высокий накачанный блондин:

— По кругу пустим красаву.

Двое других хохотнули и двинулись к дверям.

Лавр сморщился о гадливости. Вот также отвратительно они тогда вчетвером шутили над первокурсницей, которую отбила у них Медведева. Дьявол! Как же противно, когда о дорогом тебе человека говорят в таком формате. Эти трое отнюдь не шутили. Они были на взводе и решили спустить пар на Медведевой. Его, черт всех дери, Медведевой! Неожиданное и твердое, как кремень, знание родилось в нем — за нее глотку каждому перегрызет.