Княжна-подменыш - Нелли Видина

– Леди?

– С добрым утром, – улыбнулась я. – Просыпайся. Нас сегодня ждут, – я вспомнила расхожую фразу, – великие дела.

– Доброе, леди. Можно узнать, что за дела нас ждут? – он демонстративно покосился на дверь, напоминая, что мы в замке на положении почётных пленников.

Настроение слегка подпортилось:

– Будем торговаться с Самаром за твою жизнь.

Чарис моментально помрачнел:

– Леди, не стоит. Даже если вам удастся перепривязать меня к себе, княгиня почувствует разрыв, и…

– И решит, что ты погиб.

– Да. А потом ей доложат, что я по-прежнему с вами.

Я отмахнулась. Так далеко заглядывать рано.

– Чарис, сейчас я оденусь, насколько смогу, и тебе придётся меня зашнуровать, – перебила я парня.

– Леди! – прозвучало со смесью разочарования, укоризны и недоверия.

Я с трудом удержалась от смеха. Глядя на Чариса, я почему-то перестала сомневаться, что договорюсь с Самаром. Справлюсь, главное не унывать. Я вернулась в спальню, с удивлением обнаружила свежую одежду, видимо принесли из сгоревшей комнаты, скинула халат, сама натянула сорочку, бриджи, в очередной раз подивилась тому, как в доме княгини меня разбаловали в плане бытовых мелочей, прижала к себе корсет и вышла обратно к Чарису.

Сегодня пареньстарательно избегал любых прикосновений, торопился и даже временами не слишком аккуратно дёргал шнуровку. Я сделала вид, что не заметила, поблагодарила и снова скрылась в спальне, чтобы натянуть юбки. Проделать это без помощи будет сложно, но мучить парня ещё больше не собираюсь.

Собраться я успела как раз вовремя, за мной пришли сразу двое изменённых, нас с Чарисом отконвоировали во вчерашний обеденный зал.

– Гери приказал передать, что вам не нужно его дожидаться. Приятного аппетита.

Ответить я не успела – изменённый захлопнул дверь.

– Значит, разговор откладывается, – вздохнула я.

А я ведь настроилась уже.

– Леди, вы бы вспомнили, что собирались домой. Чем больше целей вы держите в голове, тем меньше шансов воплотить задуманное. Сосредоточьтесь на чём-то одном.

– Сосредотачиваться нужно на актуальном, – хмыкнула я. – Толку думать о доме? Реальный шанс вернуться у меня появится только после встречи с Советом.

– Мне нравится ваша логика, Ирма.

Я вздрогнула и обернулась. К столу, широко шагая, шёл Самар. Я поспешила подняться в знак приветствия, то же проделал Чарис. А ведь сказали, что Самар не придёт…

– Садитесь, княжна. Доброе утро.

– Доброе.

Мужчина выглядел помятым, измотанным. Похоже, ночь он не спал совсем. Да и одежда на нём вчерашняя, что подтверждает моё предположение. Наверное, искал девочку, про которую я спросила, но об этом лучше не думать, не моего ума дело.

Самар взял пресную лепёшку, положил не неё кусок варёного холодного мяса и откусил сразу чуть ли не половину, прожевал, проглотил и посмотрел на меня:

– Ирма, у нас есть средство, позволяющее временно в разы увеличить силу мага. Уровень княгини Драйкан я примерно представляю, технических сложностей не предвидится.

Я едва не подпрыгнула. Только недавно задумывалась над тем, как полностью подгрести Чариса под своё крылышко, и вот, пожалуйста, решение нашлось почти без усилий с моей стороны. Даже не верится, что всё может быть так легко.

– Я так понимаю, заниматься благотворительностью вы не станете?

Самар промолчал, только голову к плечу склонил. Чёрт, я привыкла читать людей, ориентируясь в первую очередь на глаза. Расширение и сужение зрачка контролю не поддаётся, надо лишь внимательно отслеживать изменения и анализировать. Но что можно понять, когда перед тобой два жутковатых белка, испещрённых сетью кроваво-красных сосудиков? Ни радужки, ни зрачка. Не понимаю, как изменённые видят с такой анатомией глаза, слепыми они мне не показались.

– С чего бы? – понятно, что не с чего.

Самар дожевал бутерброд и сделал себе следующий.

– Ирма, ваш юноша выглядит неблагонадёжным. Такое впечатление, что он с удовольствием расскажет о нас той же княгине. Сами понимаете, мне нужны гарантии молчания. Либо артефакт остаётся у нас, а вы продолжаете путь в одиночестве, либо становитесь его хозяйкой подкрепляете запрет болтать языком магией.

– Да, я понимаю.

Мужчина не спешил озвучивать цену, а продолжил спокойно есть. И зачем нагнетает, спрашивается? На меня не действует. Я допила сок и покосилась на Чариса. Парень, судя по всему, мысленно готовился к смерти: сидел бледный-пребледный, щурил влажные глаза и до крови кусал губы. Да уж, сначала княгиня приговорила, теперь это. И в то, что я искренне хочу помочь, не верит. Оставлять его наедине со своими переживаниями точно нельзя. Я опустила руку под стол и погладила парня по боку, куда дотянулась. Он слегка вздрогнул, покосился на меня и слабо улыбнулся в ответ.

Самар тихо фыркнул, глядя на мои ужимки:

– Он настолько для вас важен?

– Самар, я уже говорила, что я иномирянка. У нас не всё гладко, но люди стараются помнить, что они люди, а не твари. Оставить человека в беде – преступление. У нас даже животных принято спасать. Недавно в новостях рассказывали, как собака провалилась в канализационный люк, и, чтобы её вытащить, прибыла целая бригада спасателей.

– Не врёте, но звучит странно.

Я пожала плечами.

– Ирма, за помощь в перепривязке артефакта я хочу, чтобы вы отказались от планов возвращаться домой и остались в этом мире. Навсегда.

Я смотрела на Самара широко распахнутыми глазами. Он же не всерьёз? Изменённый спокойно ждал, когда до меня дойдёт смысл сказанного. Он не улыбнулся, не сказал, что пошутил. Я вообще не уверена, что он способен шутить.

– Самар, назовите другую цену. Я не готова остаться здесь навсегда. Я не самоубийца.

И без того узкие губы мужчины превратились в едва различимую ниточку. Он склонил голову к плечу и шумно втянул воздух, ноздри заметно задрожали. Самар вдохнул-выдохнул ещё несколько раз.

– Да, вы здесь чужая, – задумчиво подтвердил он, в голосе сквозило сожаление.

– Самар, назовите цену, которую я смогу заплатить.

Изменённый едва слышно фыркнул.

– Ничего иного мне от вас не нужно, Ирма. Но раз нет, то нет. Я помогу, а вы пообещаете подумать над моим предложением.

Дома меня ждут родители, сестра, друзья, друзья по театральным курсам. У меня планы на жизнь, перспективы. Даже если забыть о собственных мечтах, то я обязана вернуться ради родителей. Дочь, пропавшая без вести – совсем не то, что я для них хочу. К тому же здесь я обречена не жить, а выживать.