Драго. Том 1 - Сергей Извольский

Да, это оч-чень больно – я даже сам почувствовав себя неуютно от глухого звука удара. Едва поставив статуэтку на стол, Войцех, уже приводя Барбосу в чувство, моментально прописал ему чапалах. Пощечина, выполняемая жестко сложенной ладонью-лодочкой. Кто-то с такой подачи вполне реально мог и отъехать в глубокий нокаут, но Войцех в делах экспресс-допросов определенно знает толк – Барбоса в ясный разум с такой комбинации вернулся.

Еще раз я щелкнул пальцами, привлекая внимание. Когда мутные глаза Барбосы сфокусировались на мне, я укоризненно покачал пальцем.

– Неправильный ответ.

– Оружие я продал Лучано Стабене, – хрипло произнес Барбоса.

– Мне нужны пруфы, Билли.

Даже если значения слов фразы Барбоса не понял, смысл прекрасно уловил.

– Можешь посмотреть мои записи, вчера утром в ноль-пятьсот три часов, он приходил за оружием сам.

– Зулу? – неожиданно переспросил вдруг Войцех.

– Чарли, – хрипло ответил Барбоса, неуклюже сплевывая.

Шифром для меня сказанное не выглядело. Ноль-пятьсот три, военный стандарт произношения времени. Зулу – время по Гринвичу, Чарли – часовой пояс «+3», он же BT: Багдад, и он же «Московское время», по которому живет и Занзибар, находящейся на этой же долготе.

Сказанное означало, что в пять часов три минуты по местному занзибарскому времени Лучано «В-порядке» пришел за оружием. «В-порядке» – так можно Стабене перевести, кстати, причем это слово может оказаться как фамилией, так и его прозвищем.

Неожиданностью услышанное не было, неожиданностью был сам факт вопроса Войцеха. Потому что он без комментариев и сразу принял новое положение вещей в наших новых отношениях, и всегда просто молча действовал, не перехватывая инициативу. А вот сейчас это сделал.

«Зачем он спросил?» – голосом Семена Семеновича Горбункова поинтересовался внутренний голос.

Но обдумать я это факт не успел. Некогда – Барбоса продолжил говорить.

– Лучано – это человек из Санта-Кроче, который давно делает с наркоты левый доход на Полигоне в обход семьи Романо. Ибове был его человеком и заносил ему, а тебя Лучано решил убрать для того, чтобы Доминика не узнала о его левых доходах. Доминика – глава семьи Романо, которая сейчас управляет всеми делами Санта-Кроче…

Барбоса, получив от Войцеха животворящий чапалах, говорил все более четко и раздельно. Более того – реагируя на непонимание в моих глазах, пояснял и даже начал выдавать дополнительную информацию.

– …и со смертью мужа два месяца дела у Доминики начали сыпаться. Она утратила хватку и часто промахивается, серьезно ослабила контроль. Многие этим пользуются, в том числе Лучано, который уже делает левые деньги не только на Полигоне, но на всем Джанктауне. Стабене хочет взять всю власть, потеснив Романо, это видно даже незрячему, к тебе у него ничего личного. Дай пожалуйста помыться. Не хочу умирать обоссанным, – неожиданно закончил Барбоса.

– Кто это такие? – проигнорировав его слова, показал я расстрелянные нами тела.

– Я не знаю, – произнес Барбоса, но предваряя движение Войцеха, заговорил торопливо: – Я действительно не знаю. Они просто зашли, убили Франческу, вытащили меня из постели и начали пытать. Ни одного вопроса даже не задали.

– Она умерла небыстро, – снова негромко произнес вдруг Войцех.

– Да, – коротко подтвердил Барбоса.

– Corte de corbata? – быстро спросил Войцех.

– Corte de collare, – без запинки ответил Барбоса. – Меня привязали к стулу, я смотрел, – лицо его после этих слов перекосило гримасой обреченной ярости.

Вновь я не понял инициативы Войцеха. Но в этот раз я не понял и самих смыслов вопросов – сказано было или на испанском, или итальянском. Причем определенная причина, почему Войцех вмешивается, есть. Причина определенно серьезная, когда будет нужно сам скажет – подумал я.

– У нас мало времени, – это уже сказал вслух. – Вариант первый – мы сейчас надеваем на тебя обруч, включаем постепенное погружение до максимума и уходим. Вариант второй – ты откровенен, а мы отводим тебя в ванную, и ты там умираешь быстро, легко и чистым. Выбирай, не тяни.

– Я действительно не знаю, кто это, – зачастил Барбоса. – После того как в Хургаде горела башня Некромикона, в городе все…

Тут Барбоса снова употребил итальянское выражение, которое я не расслышал, но смысл интонации я прекрасно понял: Все пошло по бороде.

– …а после того, как башня некросов сгорела полностью, они похоже вообще попрощались с Занзибаром, потеряв тут влияние. Сейчас здесь масштабные чистки, везде – на улицах, в полиции, среди уважаемых людей, везде, абсолютно везде метла метет, убирая их людей. Думаю, кто-то слил про меня информацию, и меня пришли просто показательно убить.

– Ты из некросов?

– Нет. Через меня часть корпоратов с верхних этажей местной башни мыли деньги. Слева за картиной, в левой ножке стола. Два тайника, в стене металл и бумага, в столе крипта, на два миллиона и на триста тысяч. Этим я могу тебя удивить? Дай помыться, прошу.

– Сколько у тебя взрывчатки в стене? – поинтересовался Войцех. – Только на комнату, или сразу на весь этаж?

Поляк, кстати, дело говорит. Два миллиона и триста тысяч денег – приятно звучит, но у такого человека как Барбоса наверняка может стоять в тайниках что-то типа защиты последнего шанса. Полезем мы – нас со стен соскребать придется. Дать задание ему достать деньги – так он сам может активировать, все равно уже не жилец. Конечно, подобное не гарантированно, но… риск есть, определенно.

Барбоса молчал на полсекунды дольше, чем нужно. И по моему взгляду все понял – на его лице появилось обреченность. Так выглядят люди уже смирившиеся, умершие еще до того, как расстрельная команда начала работать.

– Видео со Стабене я вытащил, – вернувшись вниманием к ассистанту произнес Войцех, отсоединяя блок анонимуса от столешницы, и завершая на экране ассистанта работу приложений.

Барбоса сидел рядом, и экран ассистанта Войцеха увидел. Глаза его расширились, когда он увидел на экране у Войцеха несколько приложений.

– Ты Бобби? – неожиданно поинтересовался Барбоса у Войцеха.

Бобби – здесь, на Занзибаре, одно из ходовых прозвищ полицейских. И Барбоса, видимо заметив на экране ассистанта Войцеха что-то, определенно пошел ва-банк.

Теперь я понял смысл наводящих вопросов Войцеха – и когда он переспросил уточнением про военный стандарт времени, и быстрый обмен непонятными мне вопросами на итальянском или испанском. Да и сейчас Войцех ведь специально отключал блок анонимуса так, чтобы Барбоса увидел экран планшета. На котором наверняка что-то было, узнаваемое для своих.

– Инспектор Марио Ферро, работаю в глубоком внедрении с пятнадцатого года, прибыл сюда из Флоренции вместе с Святыми, отмывал их деньги. Убитая… первый агент Франческа Молинаре, – произнести вслух, что девушка мертва, инспектору видимо было непросто. – Нас просто пришли убить, я не знаю кто. Вот хотя бы это может тебя удивить?