Возвращение атлантов - Александр Михайловский

– Виктор Иванович, у нас тут ЧП со стрельбой. Есть убитые. Наши, правда, все целы. В общем, случилось вот что…

По рассказу Мальцева, все произошло на второй день после того, как «Байкал» вышел в открытое море. На табун лошадей, который выгоняли на пастбище три пастуха-креола, напали неизвестные люди. Они застрелили двух креолов и угнали табун – голов сто – в неизвестном направлении. Один из пастухов, получивший ранение в плечо, в суматохе сумел отползти в заросли чапареля и, отлежавшись там, добрался до крепости, где рассказал обо всем случившемся Мальцеву. По словам раненого, нападавших было не более трех десятков. Часть из них были мексиканцами, а часть – европейцами. Изъяснялись они между собой на смеси из испанских и английских слов.

– В общем, Виктор Иванович, я поднял всех по тревоге и начал поиск нападавших. Нехорошо, что нас начали проверять на прочность – ведь все здешние старожилы в один голос твердят, что ничего подобного в этих краях не бывало отродясь.

Я выпустил беспилотник, вывел два квадрика и, прихватив десяток местных «ковбоев», отправился в погоню. С воздуха мы обнаружили табун и похитителей в километрах двадцати от крепости. Велев нашим кавалеристам двигаться вслед за нами, мы дали по газам и помчались наперерез бандитам. Пыль, конечно, выдала нас, и нам навстречу направились десятка полтора здешних «романтиков с большой дороги». Но увидев вместо всадников два тарахтящих квадрика, они весьма удивились и остановились.

Посовещавшись, бандиты все же решили напасть на нас – численный перевес был на их стороне. Правда, при наличии двух пулеметов можно было выкосить и втрое больше кавалеристов, вооруженных допотопными ружьями. В общем, мы подпустили их метров на двести, после чего дали длинную очередь из «печенега». Половину мы положили сразу, и еще двух-трех – когда вся эта гоп-гвардия пустилась наутек.

– Взяли кого-нибудь из них живьем? – спросил Сергеев. – Хорошо было бы узнать, кто именно решил на нас наехать. Ну, и потом надрать наглецам задницу, да так, чтобы и у них, и у прочих здешних «братков» больше никогда не поднялась бы рука на русских. Кстати, а табун-то вы отбили?

– Отбили, Виктор Иванович, все лошади целехонькие, – ответил Мальцев. – Видимо, поняв, что после второй встречи с нашими парнями всем придет полный кирдык, бандюки свинтили. Тут, кстати, и наши «рейтары» подоспели. Они собрали трофеи и погнали табун назад, к крепости.

Что же касается «языков», то да, взяли мы двоих. Правда, они слегка подранены, но жить будут и говорить могут. Один из них – местный полуиндеец, полуиспанец, видимо, был ни при делах. Наняли его для массовки, пообещав пятьдесят песо и пару лошадей из захваченного табуна. А вот второй – янки из Пенсильвании – оказался более интересным субъектом. Поначалу он начал косить под дурика, дескать, кто нанял его – он толком не знает, позарился на деньги проклятые, в общем: дяденька, прости засранца, больше никогда-никогда не буду на вас хвост поднимать – век воли не видать!

Только, Иваныч, по глазкам его хитрым я понял, что знает этот сукин сын гораздо больше, чем говорит. Я велел своим ребятам как следует поколоть его – благо они этому делу обучены. Ну, не мне тебе рассказывать – доводилось, наверное, видеть в Афгане допрос в полевых условиях.

Сергеев кивнул, и капитан продолжил:

– Через полчаса этот Сэм Андерсон рассказал нам все, словно грешник на исповеди. Оказывается, налет на табун – это проделки нашего доброго соседушки Джона Саттера. Тот занимался такими темными делишками не единожды – нанимал бандитов, посылал их угнать табун с какого-нибудь ранчо, после чего перепродавал лошадей своим контрагентам, которые в свою очередь сбывали краденое еще дальше. Причем сам он напрямую с местными «братками» не общался – действовал только через посредников. Одним из таких посредников и был Сэм Андерсон.

– Почему был? – обеспокоенно спросил Сергеев. – Он что, у вас окочурился?

– Нет, Виктор Сергеевич, – улыбнулся капитан Мальцев, – мы что, звери, что ли? Жив, злодей, да и подранен он не сильно – рука сломана при падении с лошади, да пуля в ляжке. А так он вполне годен к употреблению, правда напуган до смерти. Боюсь, что ночной диурез у него сохранится еще пару недель. В общем, такие вот пироги…

– Понятно, значит, мистер Саттер… – задумчиво произнес Сергеев. – Надо бы всерьез заняться этим кадром. В общем, Роман Викторович, давай поговорим о нем часика через два. А пока надо разобраться с моряками, которые побудут тут у нас с недельку-другую. Пусть пока отдохнут с дороги и в баньку сходят – я приказал к вечеру ее вытопить.

* * *

Император принял будущего зятя, можно сказать, по-домашнему. Похоже, что Николай уже внутренне свыкся с тем, что его дочь выйдет замуж не за хилого отпрыска одной из правящих в Европе династий, а за простолюдина, хотя и из будущего. Все же он очень любил Адини и желал ей счастья.

Кроме того, ему понравился ее избранник – он был настоящим воином, умным, храбрым, а самое главное – он любил его дочь. С ним Адини будет счастлива. К тому же брак этот станет своего рода династическим – он крепкими узами свяжет мир пришельцев из будущего с его империей.

Сергеев-младший рассказал императору о делах кавказских и том, что, по его мнению, может произойти в ближайшее время там, где русские войска вот уже на протяжении тридцати с лишним лет воюют с мятежными горцами. Изрядно затянувшаяся война дорого обходилась России – на нее приходилось расходовать огромные суммы, в боях гибли люди, на Северном Кавказе Россия вынуждена была держать большую армию, которая могла понадобиться империи в других местах.

Шумилин скромно помалкивал, догадываясь, что Николай пригласил к себе своего тезку из будущего для того, чтобы решить окончательно вопрос о нем и Адини. Но вот так, сразу, брать быка за рога император не стал и терпеливо выслушал рассказ Сергеева-младшего.

Поскольку за столом были дамы – императрица Александра Федоровна, Адини и ее незамужняя старшая сестра Ольга Николаевна, разговор о войне продлился недолго и закончился сам по себе.

Лакеи принесли крепко заваренный чай, все отдали должное ароматному напитку и на время прекратили разговоры о военных делах. После чая мужчины снова заговорили, но на этот раз на более мирные темы, которые должны быть интересны и представительницам прекрасной половины рода человеческого.

Великая княжна Ольга Николаевна, симпатичная и умная девица, отличалась умом и независимым характером. Она с интересом прислушивалась к разговору мужчин, с любопытством поглядывая на избранника своей младшей сестры. Она уже догадывалась, что этот мужчина не был подданным ее отца – уж очень независимо он держался в его присутствии. Хотя и фамильярным его поведение тоже нельзя было назвать. Ольга догадывалась, что в жизни Адини и императора произошло нечто такое, что сильно подействовало на их мысли и поступки. Сестра не раз порывалась рассказать ей о чем-то очень важном, но тут же, спохватившись, замолкала и лишь прикладывала свой прелестный пальчик к губам. И вот сегодня, похоже, завеса этой тайны немного приоткроется.