Эталон зла - Алексей Фомичев

— Ранило? — первым сообразил Артем. — Куда?

— В ногу. Вроде несильно. Кость не задета.

— Гера, хватай его на руки. Я пулеметы возьму.

Герман кивнул, шагнул к Олегу, легко оторвал от земли девяносто пять килограммов живого веса и почти бегом понес к БТР. Следом бежал Артем с двумя пулеметами на плечах. Его StG болтался на ремне, ударяя в такт шагам по бедру.

Немцы, увидев, что к ним идет подкрепление, повернули обратно. Ставший опять командиром унтер-офицер приказал одной группе открыть беглый огонь по противнику, а с остальными бросился в погоню.

Пули свистели в основном в стороне от машины, только изредка пролетая рядом (расстояние было около километра). Но на нервы давили.

Подождав, пока парни залезут внутрь, Виктор тронул БТР с места и погнал по узкой, но вполне проходимой дороге в глубь леса, моля всех чертей и богов, чтобы только ничего на пути не оказалось.

Герман, осторожно усадив Олега на сиденье, положил пулемет на борт и бил короткими, отгоняя не в меру ретивую погоню. Артем спешно разрывал штанину и готовил аптечку. Кровь из раны уже капала на пол. Надо срочно перевязывать.

Они проскочили развилку дорог, два поворота и подъехали к небольшому взгорку. Дальше дорога сужалась. Можно проехать еще метров сорок.

— Что встал? Гони! — крикнул Герман.

— Куда? Мы на месте. И дороги больше нет.

Герман, тяжело дыша, опустил пулемет, вытер лоб и огляделся. Место вроде знакомое. Но где же проклятый переход?

— Давай до упора. Встанет машина, тогда…

Виктор послушно повел машину вперед. Вдалеке раздались выстрелы. Погоня шла по пятам. Еще немного, и она будет здесь.

Последние метры машина шла, стесывая бортами кору с деревьев. Дорога сужалась. Виктор хотел было глушить мотор, когда Герман ухватил его за плечо.

— Смотри, впереди! Просвет. Может, опушка? Давай туда.

— Машина встанет.

— Попробуй.

Возражать упрямому балбесу не было сил. Витя резко дернул машину, втискивая ее в узкую щель между деревьями, и поддал газу. Мотор заревел на высоких оборотах, колеса начали пробуксовывать.

— Да чтоб тебя разорвало, тварь ты эдакая! — непонятно в чей адрес выговаривал Герман. — Чтоб ты, сука долбаная, подохла! Чтоб…

Что еще хорошего хотел пожелать Герман неизвестному адресату, осталось неизвестным. Деревья вдруг исчезли. Машина, взнузданная до предела, получила свободу и рванула вперед. От неожиданности Герман не устоял на ногах и рухнул на мешки и тюки.

— Блядь!

Ошарашенный Виктор удивленно разглядывал возникшую буквально ниоткуда опушку леса, дорогу и маленькие черные домики деревни. А потом вдруг заголосило радио:

— Ой, Чита-чита, дрита! Танец заводной! Ой, Чита-чита, дрита! Ты потанцуй со мной!..

И тут же запищал мобильник, докладывая о полученных смс-сообщениях. Витя глянул на магнитолу, потом на мобильник и вдруг заорал:

— Пацаны! Мы вылезли! Вылезли!

К нему подскочил Герман и, потирая затылок, глянул на дорогу.

— Япона мать! В натуре вылезли!

Шедшая по деревне старушка с удивлением смотрела на большую машину, стоявшую на краю леса и на плясавших вокруг нее людей. Из-за слабости зрения она не разглядела их одежды и решила, что это туристы. Прошептав под нос что-то о молодежи, старушка пошла дальше, привычно переставляя палку и приволакивая левую ногу.

Стара стала Нина Семеновна. Совсем плоха. Не то что шестьдесят лет назад, когда спасли ее от неминуемой гибели странные парни в гестаповской форме. Столько лет прошло, а до сих пор перед глазами молодое веселое лицо того богатыря, что смотрел на нее восхищенным взглядом. И даже имя помнила. Герман.

Минут двадцать после перехода они только и делали, что отвечали на звонки и послания. Встречу у озера отменили, сославшись на срочные дела. Быстро доехали до перевалочной базы, где сняли гестаповскую форму, спрятали оружие и БТР, а потом на своих машинах рванули к городу. Там жил знакомый врач, способный провести хирургическую операцию в домашних условиях. Олегу срочно требовалась помощь.

Через два дня, когда их товарищ немного отошел от операции, они поехали домой. О странной истории с провалом в прошлое никому не говорили, справедливо опасаясь быть обвиненными в злоупотреблении спиртным.

А отпуск на следующий год решили провести в другом месте. И без маскарада. После пережитого расхотелось щеголять в нацистской форме. Слишком ярки были воспоминания о невероятном вояже.

Но оружие сохранили. И правильно сделали. Оно национальности не знает. И может пригодиться в любое время и в любом месте. Тем более в этой стране.

— …Я бы назвал этот эффект отражением.

— Почему отражением?

— До сих пор получая энергию от главного блока, выносной блок как бы отражает генерируемое поле в разные стороны. Таким образом, образуются «дыры» во времени. Куда, по нашим сведениям, уже кто-то угодил.

— Интересно, — потер кулаком подбородок Михаил Андреевич. — Я бы сказал — оригинально. Научно совершенно недоказуемо, но оригинально.

— Возможно, — улыбнулся автор идеи. — Но то, что недоказуемо сегодня, завтра станет истиной.

— Поддерживаю коллегу, — подал голос Денис Гудков. — Тем более именно он сумел отыскать пропавший блок и дать объяснение произошедшему.

— Кхм!..

Шепелев откашлялся, вытер платком губы и кивнул. Упоминание о катастрофе при эксперименте задело его, но, будучи человеком справедливым и необидчивым, он забыл об этом.

— Что ж, примем вашу версию как рабочую. И станем думать, как достать этот блок обратно.

— Думаю, для этого нам придется сначала создать постоянно действующий канал, по которому мы сможем переправить в прошлое специальную группу. Чтобы она приволокла блок обратно.

— Что? Но это же значит — создать машину времени! Вы это понимаете?

— Понимаю, профессор. Но ведь вы ее уже создали.

— Как?

— Генератор поля и тестовый снаряд. Они — прототип того аппарата, который нам предстоит собрать.

Шепелев и Гудков переглянулись и почти синхронно пожали плечами. Этот инженер-самородок умел ставить в тупик.

— Допустим, мы создадим такую машину, — осторожно начал профессор. — И даже отправим в прошлое людей. Но как мы отыщем выносной блок?

— Элементарно, дорогой профессор, — улыбнулся инженер. — По следам того самого отражения.

— По следам отражения… — повторил профессор. — Оригинально. И вынужден признать — вполне правдиво.