Убийца для оборотня - Кира Купер

– Добро пожаловать в ад, девчушка! – крикнул мне заросший седыми космами старик. На густой бороде, закрывающей грудь, и на спутанных волосах запеклась кровь.

– Нет, это еще не он. Из ада не выбраться, а отсюда есть путь, – отозвалась я, останавливаясь у его камеры. – За что сидишь?

– За правду! – гордо ответил старец.

– Не разговаривай с ним, – попросил стражник, увлекая меня дальше. – К этому тоже велено никого не пускать. Без особого распоряжения так точно.

Пожала плечами: вот так у нас забывают о законе.

Камера Грира находилась в конце извилистого многоуровневого коридора, такая странная архитектура – издержки того, что темницы расположены в башне. Если остальных держали за решеткой, то герцога от нас отделяла окованная уже проржавевшим металлом дверь с малюсеньким оконцем, в которое даже рука не пролезет.

– Оставишь нас наедине, – приказала охраннику, когда тот возился с многочисленными засовами и замками. – То, что может рассказать обвиняемый, не предназначено для посторонних ушей.

– Так нельзя же, по протоколу…

– Мне – можно.

– Я тогда тут побуду, рядом похожу, – немного подумав, сказал страж. Он как будто понимал, что делает что-то не так, зря идет на поводу у наглой незнакомки, но привычка подчиняться была сильнее интуиции. – Если что – кричи.

Заверив его, что все будет хорошо, скользнула в камеру. Тяжелая дверь за спиной тут же захлопнулась. В темноте не сразу разглядела Грира, сидевшего на нарах, а вот он меня заметил и узнал мгновенно – даже в образе Магды, даже при таком скудном освещении, что шло из крохотного оконца.

– Вы не перестаете удивлять, – я вздрогнула, когда в тишине прозвучал этот спокойный низкий голос. – Ко мне не пустили даже адвокатов.

Тень зашевелилась, гремя цепями. Я на секунду забыла, для чего вообще пришла в темницу, бросилась к оборотню и обняла его, какой-то спонтанный порыв заставил сделать это. Сама оторопела, когда поняла, что мои руки обвили его шею.

– От вас пахнет мужчиной и сексом, – проговорил Ланс, отстраняясь. Мне послышалась в его голосе брезгливость.

– А… Это… Это чтобы попасть сюда, – соврала, не задумываясь, и села рядом с оборотнем на грубую простынь из мешковины. – Простите, что так поступила, но мне пришлось переспать с одним следователем, чтобы пройти через охрану. Он оформил мне бумаги, будто я должна вас допросить.

– Но зачем же вы пришли на самом деле?

– Чтобы помочь вам, герцог.

Мужчина усмехнулся, в темноте сверкнул хищный оскал.

– Откуда такая самоотверженность? Я не сделал вам ничего хорошего, – проговорил Ланс. Да, весьма справедливо. Такая глупость помогать своему мучителю. – Когда мы виделись в последний раз, я пытал вас, заковав в цепи.

– Но теперь в цепях вы, – пробормотала тихо, опустив взгляд на запястья скованные наручниками.

– Это ненадолго. Как только переговорю со своими законниками, им придется отпустить меня.

– Но вас обвиняют в убийстве Милли, а правду о ее смерти мы рассказать не можем по понятным причинам.

– Смерти? О, к счастью или, может быть и к несчастью, девушка не умерла.

– Что? – Не может этого быть! Сердце сделало невероятный кульбит и замерло. Неужели Касия выжила?  – Но… я же сама видела.

– Не верьте глазам, мисс, верьте инстинктам. Мои глаза тоже не узнали бы вас в этих убогих тряпках, однако чувства не обмануть.

– Ее тело покинула жизнь, в этом я уверена! –  очень хотела уверовать в чудесное «воскрешение» Касии, но не могла. Хотя не похоже, что герцог врет. Для чего бы ему это?

– Ее заразили ликантропией, но она жива, – сообщил Грир. – По крайней мере, была пару дней назад, когда я ее видел в Волчьем углу. Ее счастье, что кодекс запрещает уничтожать своих.

Подруга стала оборотнем? Черт, да это не важно, главное – она избежала смерти!

– Почему же вы не сказали следователю, что с ней все нормально? Не потребовали бы, чтоб ее привели сюда? Тогда всего этого, – обвела взглядом тесный каменный мешок, в котором держат герцога, – не было бы.

– Нормально? – ухмыльнулся мужчина. – Нет, с Милли ничего не нормально. Молодой вервольф – это не тот, кого следует показывать властям. К тому же вы сами говорили, что она охотница на оборотней, поэтому…

– Тогда что вы будете делать?..

– Нужно подождать, чтобы она… адаптировалась. Только тогда девушка сможет давать показания, не откусив тупую башку Мирта. Этот десерт я бы хотел оставить себе, – мрачно сказал герцог.

– Что значит «адаптировалась»? – переспросила дрожащим голосом. Радостное удивление от того, что наемница выжила, удавалось скрывать с трудом.

– Я, кажется, говорил, что зверя нужно держать под контролем. Девушка должна научиться этому, а пока ей никак нельзя появляться на людях. Это поставит под угрозу не только ее саму, но и всех оборотней в королевстве.

– Но даже вы не всегда можете себя сдержать, – я говорила о нашей с Гриром первой близости, когда он после моего страстного стона стал зверем. Это воспоминание отозвалось в теле теплой волной возбуждения. Захотелось, чтобы он сейчас опрокинул меня на нары, задрал подол и…

– Я давно уже могу держать зверя под контролем. Насколько это возможно. А тогда, в парламенте, это было исключением, – ответил оборотень, понизив голос, – потому что вы – исключительны.

– Посчитаю это за комплимент, – пробормотала, глядя в волчьи глаза.

– Это он и есть, мисс.

Герцог словно прочитал мысли. Руки, скованные цепями, потянулись ко мне, начали расстегивать пуговицы на платье.

Я подалась вперед, к нему, забыв, для чего вообще пришла сюда и что за дверью стоит стражник. Мир за пределами темной тесной камеры перестал существовать.

– Я убью того, кто вас трахнул, Эстер. Чужой запах на вашей коже сводит меня с ума, – шепот на моей шее, мурашки по спине, пальцы скользят по груди, по животу. – Вы должны быть только моей.

– Я хочу быть только вашей, – отозвалась тихим эхом, и наши губы встретились.

Стук в дверь раздался в тот момент, когда я лежала на спине, Грир готов был войти в меня. Огонь гнева в желтых глазах мог бы испепелить нетерпеливого охранника, будь герцог не оборотнем, а волшебником.

– Магда! – крикнул страж. – Заканчивайте допрос! Моя смена заканчивается!

Выскользнула из грубых, но таких желанных объятий.

– Я еще вернусь, – прошептала на ухо оборотню. – Приведу Милли, она даст нужные показания, и мы вас освободим.

– Нет, – Грир схватил меня и вновь повалил на спину, глядел сурово и прямо. – Я запрещаю лезть в мои дела. Вам незачем участвовать в грязных политических играх.

– Но…