Будущее в тебе - Олег Кожевников

Когда мы подъехали к сосне, я прервал свой монолог, остановился и огляделся. Нигде не было видно ничего подозрительного, кроме многочисленных лыжных следов. Прислушиваться было без толку. Все лесные звуки заглушала артиллерийская стрельба. Стреляли поорудийно и довольно часто. Сняв с плеча винтовку, я постучал прикладом по дереву, потом крикнул:

– Эй, Арво, Матти, выходите! Я долго ждать не буду, нам некогда, в штаб нужно ехать.

Неожиданно, от стоящего метрах в семи от нас дерева отделилась человеческая фигура с автоматом. Этот внезапно появившийся егерь подъехал ко мне метра на полтора и не очень громко произнёс:

– Вы что кричите на весь лес? Теперь уже, наверное, половина округи знает, что вы везёте секретный пакет в штаб. Что, порядка не знаете? Соблюдать тишину, при приближении к посту выкрикнуть пароль. Влепить бы вам по задницам зарядом мелкой дроби, да жалко дробовика нет. Ну, говорите, какой на сегодня пароль?

Я тут же назвал нужное слово, а потом воскликнул:

– Какая, к чёрту, тишина! Тут впору ходить с заткнутыми ушами. Эта канонада уже всех достала. Мало того что всё зверьё разбежалось, так ещё и надои у коров снизились. Трудно стало жить, я за последние две недели ни одного кабанчика не добыл, в лесу совсем пусто стало. Вам то что, сидите себе на бесплатном пайке и в ус не дуете, к тому же ещё трофеями разживаетесь, а тут – семью кормить надо. Ладно, хватит болтать, как пишет мне уехавший в Америку братец: время – деньги. Зови своего напарника – будете подарки получать. Только не говори, что сам ему передашь, знаю я вас. Каждый хочет себе чужое прикарманить. А я обещал вашему Армасу лично каждому передать его подарки.

От соседнего дерева отделилась ещё одна фигура. Автомат у этого егеря висел на плече, значит, нам он доверял и не ожидал никакого подвоха. Он, ещё не доезжая нас, прокричал:

– Арво, да заканчивай болтать с этим бюргером. Забирай передачу, и пускай проваливают к своим коровам.

В это время я достал из кармана одну пачку сигарет и начал вертеть её в ладони. Когда второй егерь оказался метрах в пяти от Наиля, я крикнул, естественно, по-фински:

– Шерхан, вручи господину егерю подарок, который передал Арво.

Потом повернулся к стоящему рядом финну, подмигнул ему и со словом «лови» бросил пачку сигарет. Егерь машинально её схватил, а я в этот момент, ухватив винтовку покрепче, вонзил свой штык ему в область шеи, как раз под адамово яблоко. После этого выдернул трёхлинейку и нанёс ещё один удар, в уже лежащее на снегу тело.

Шерхан тоже хорошо справился со своей ролью. Его объект лежал неподвижно. Действие происходило совсем недалеко от меня, поэтому мне было хорошо видно тело финна с совершенно размозжённой головой.

Закончив с этим делом, мы, захватив трофейные автоматы и запасные диски к ним, направились к нашим ребятам, засевшим около вражеских блиндажей. Добравшись до них, я еле разыскал Рябу, вернее, он сам возник передо мной, неожиданно преобразившись из сугроба на крыше блиндажа в комвзвода Курочкина. Посоветовавшись с ним, я решил отправить связного за подкреплением. Вшестером уничтожить всех финнов, спавших в блиндажах, было проблематично. Действовать нужно было бесшумно, и гранаты применять было нельзя. Я рассуждал очень просто, если даже в живых ещё остались часовые и если здесь не поднимется шум, то кто-нибудь из них обязательно явится сюда, чтобы узнать, почему их не сменяют. Здесь мы его быстро скрутим, и Шерхан попытается узнать, где находится его напарник. А когда прибудут красноармейцы, мы с ними вместе по-тихому перебьём всех финнов прямо в их постелях. Допрос в блиндаже, набитом окровавленными трупами твоих товарищей, очень способствует развязыванию языка. Тем более криков из блиндажа слышно не будет. Времени до атаки на деревню, запланированной мной на четыре утра, ещё хватало.

Как только я отправил связного, дверь крайнего блиндажа открылась, и из неё вышли два финна.

Смена одного из караулов, догадался я, значит, они ходят на смену безо всяких разводящих, и каждая пара на свою точку.

Махнув рукой Шерхану, отъехал немного в сторону и встал за дерево, рядом примостился Наиль. Активных действий я решил пока не предпринимать. Сначала важно было узнать, в каком направлении двинутся егеря. Если в сторону уже уничтоженных нами постов, то этих егерей нужно было быстрей валить, пока они ещё не совсем отошли от сна и не наткнулись на спешащих к нам красноармейцев.

Егеря, надев лыжи и забросив автоматы за спину, направились в ту сторону, где лежали тела убитых нами Матти и Арво. Кивнув Шерхану, я сжал покрепче трёхлинейку и, когда последний финн проезжал метрах в пяти от нашего дерева, резко выкатился и ударил штыком расслабленного егеря прямо в правый бок под печень. Я надеялся, что даже если не проткну полушубок, то удар будет настолько сильным, что вызовет болевой шок. А пока финн будет отходить от него, я успею воспользоваться ножом и перережу ему горло.

Штык оказался острым и легко проткнул одежду егеря. Видно, командир шюцкоровцев следил, чтобы его подчинённые ухаживали за любимым им оружием. Укол, правда, оказался не смертельным. Пришлось выдёргивать штык и наносить ещё один удар по скрючившемуся от боли егерю. Второй раз я попал ему прямо в висок. Финн затих, а я, вытащив наган, повернулся к Шерхану.

За оружие я схватился, так как услышал звуки борьбы, сменившиеся какими-то ухающими вскриками. Готовый немедленно стрелять, я повернулся в сторону своего напарника. Шерхан стоял с непонятно откуда взявшимся топором и, как заправской дровосек, с уханьем наносил им удары по лежащему телу егеря. Уже зная взрывной характер Наиля, я понял, что много усилий было прилагать не надо, чтобы разозлить его до такой степени, чтобы он так вошёл в боевой транс и самозабвенно рубил уже мёртвое тело. Поэтому я остановил его резким вскриком, только тогда он прекратил это уже совершенно бесполезное и ничем не оправданное в своей жестокости занятие и повернулся ко мне. На его багровое от злости лицо было страшно смотреть, а глаза выпучились как у безумного и налились кровью. Сплюнув, он, как бы в оправдание, сказал:

– Вёрткий, гад, оказался! Я его вроде пырнул штыком, да видно не туда попал, и он, сука, слез со штыка и попытался кинуться на меня. Хорошо, что я с собой топорик захватил, пришлось им воспользоваться. Товарищ старший лейтенант, разрешите я, вместо этой трёхлинейки, топорик с собой буду носить. Мне с ним как-то сподручней, а то видите, штыком не получается сразу чухонца прищучить, особенно если такой вёрткий попадётся, как этот. Автомат и топор, вот моё оружие, с ними я любого финна разделаю под орех.

– Ладно, Шерхан, договорились. Вижу, что с топором у тебя лучше получается. Только уж очень ты увлекаешься, брат. Нужно спокойнее быть и лучше контролировать окружающую обстановку, а вдруг финн на тебя из-за какого-нибудь дерева вылезет. У него автомат, а у тебя, кроме топора, и нет ничего. Так что, Наиль, держи себя в руках, и тогда тебе как бойцу цены не будет. А сейчас бери трофейный автомат, запасной диск и поехали к нашим. Трёхлинейку тоже захвати, она пригодится, когда будем зачищать блиндажи. Кому-нибудь её передашь, кто хорошо может действовать штыком. Вон Кузе, например, он в одиночку этим штыком весь блиндаж очистит. Ни один финн пикнуть не успеет.