Битва судьбы - Дмитрий Казаков

Верховный маг, Феоклимен, кивнул, узрев вошедшего. Сделал знак помощникам и воздел руки. Тишина сгустилась еще сильнее. Младшие маги застыли статуями. Даже мореходы, шумные пасынки буйной морской стихии, не двигались и почти не дышали, боясь помешать.

Напряжение нарастало, и в тот миг, когда Истарх готов был закричать, лишь бы вырваться из вязкого безмолвия, Феоклимен опустил руки и прошептал так, что его услышали все: «Несите жребий».

Крайний справа маг исчез, словно смытый волной. Колыхнулись тяжелые синие занавеси, и он вернулся, неся небольшой мешочек. Феоклимен принял его с величайшей осторожностью, погрузил руку в глубины неожиданно замерцавшей ткани. Рука зажила бурной, не совсем понятной жизнью. В мешочке что-то шевелилось, зеленая ткань яростно колыхалась.

Слитный вздох пронесся по залу, словно ветер с моря на миг заглянул в него. Худые, костистые пальцы вынырнули на свет, сжимая извилистое змеиное тельце. Истарх вздрогнул, поняв, что выпал его тотем – Уж.

Сверкающие, словно листья после дождя глаза Феоклимена быстро отыскали его, выдернули из толпы. Голос мага обрел почти осязаемую мощь.

– Подойди ко мне, Истарх, – сказал он ласково, словно отец сыну. – Ты избран для Пути.

Пытаясь отвести взгляд, Истарх пошел вперед, к возвышению, на котором стояли маги. Тело ему более не подчинялось. Говорить было трудно, словно язык заменили куском камня:

– Я пришел!

– Вижу, – лицо Феоклимена осветилось довольством. – Тот, кто может говорить под силой моего взора, способен на многое. Я верю, что ты выполнишь поручение, доставишь мага туда, куда нужно. Корабль ваш готов. Можете отплывать. Плотин!

– Я здесь, учитель! – молодой маг с редкими даже для жителя архипелага светло-зелеными волосами, выступил из рядов.

– Да будет с вами помощь Творца. С тобой, Плотин, и с тобой, Истарх. Идите.

Верховный маг сделал повелительный жест, и Истарх ощутил, как кланяется, разворачивается, и как ноги несут его к выходу. Мелькали лица мореходов, облегчение на них странным образом мешалось с завистью.

Выйдя из храма, Плотин махнул рукой, приглашая следовать за собой. Они свернули налево, выйдя к той части берега, на которой Истарх не успел побывать. Редкие деревья все же скрывали берег, а когда вышли к морю, Истарх не мог сдержать вздох восхищения. Корабль, представший его глазам, был прекрасен. Небольшой, соразмерно составленный, он казался созданным для того, чтобы летать над волнами, обгоняя альбатросов и чаек.

Лодка с двумя дюжими матросами взяла на борт пассажиров, и вода застонала под ударами весел. Маг молчал, а Истарх не мог отвести взора от своего, да, теперь уже от своего, корабля. И не имеет значения, что на этом красавце придется отправиться в далекие южные моря, откуда почти нет шансов вернуться. Море в конце зимы бурно и непредсказуемо, драконы Остроухих быстры и беспощадны, но для чего живет мужчина Зеленых островов, как не ради опасности на воде? Море кормит, дает жизнь, но иногда убивает. С этим можно только смириться. И пело сердце Истарха весенней пташкой, забывая о грядущих печалях.

Старик

– Интересно, охраняется тут граница или нет? – размышлял Хорт, продираясь через густые заросли бузины, что изрядно затрудняли путь.

– Не слабее, чем на севере, – предположил Родомист, поправляя сползший мешок. – Новгородское княжество опаснее для Эрина, чем наше.

Разведывать обстановку пришлось Хорту. Оставил он спутников надолго, а вернулся недовольный, словно собака, у которой из-под носа стащили кость.

– Ну, что скажешь? – накинулся на охотника Леслав.

– Тут, конечно болот таких нет, как на севере, но засеки и дозоры встречаются. Придется петлять.

– А как с той стороны границы нас встретят, ты думал? – спросил Ратан.

Хорт со скрежетом почесал грудь, в глазах его проступило изумление:

– Нет, не думал, – сказал он, покачивая головой. – А надо было!

– Думать можно что угодно, – проворчал Родомист. – Все равно, пока туда не доберемся, ничего не узнаем. Хватит лясы точить.

– Придем-то, оно, конечно, придем. И узнаем, – сказал Хорт несколько туманно. – Но не будет ли тогда слишком поздно?

– Может – будет, – отозвался Родомист. – Но идти все равно надо. Или у тебя есть предложения лучше?

Предложений не обнаружилось, и Хорт первым скользнул в черно-белую паутину стволов. Почти сразу заставил свернуть в овраг, по которому пришлось идти пригнувшись. Прошли полверсты, пока стены оврага не ушли далеко вверх. Снег лежал тут очень глубокий, и Родомист с ужасом представил, что было бы, окажись путники без снегоступов. Несколько раз Хорт поднимался по левому склону, выглядывал осторожно. Но вокруг все оставалось тихо.

Когда овраг свернул на юг, дно вновь начало подниматься. Но тут Хорт велел покинуть ложбину. Лезть по склону на снегоступах – дело нелегкое, Родомист устал и запыхался. Мешали кусты, что тыкались холодными ломкими пальцами со всех сторон. Когда пробирались через наиболее густые заросли, треск стоял такой, что Хорт недовольно морщился, всякий раз оглядываясь и свирепо цыкая на спутников. Лишь Ратан почти не вызывал у него нареканий, а Родомист с учеником шли, по выражению охотника, словно лоси во время весеннего гона.

Мучения закончились, когда выбрались из оврага. Встретил путников на людской земле темный еловый лес. Небольшой, но густой, настоящая темно-зеленая пещера. Тут Хорт оставил отряд вновь, отправившись на разведку.

Ученик

Хорт возник из чащи мгновенно. Только что его не было, а вот стоит, улыбается.

– Какова дорога? – спросил Родомист.

– Все чисто, можно идти, – охотник кинул в рот сухарь и принялся с аппетитом жевать.

Шли, тем не менее, осторожно, без торопливости. Если рядом люди, то кому-нибудь из них может захотеться пройтись по лесу. Лишние трупы ни к чему. Особенно если это трупы людей.

Пересекли очередной овраг, когда Леславу неожиданно сдавило болью виски, в глазах потемнело. Когда он вновь обрел способность видеть, то первое, что бросилось в глаза – учитель, с мучительным стоном оседающий на землю. Ратан подхватил его, но не смог удержать неожиданно потяжелевшее тело.

– Что с ним? – спросил Хорт с тревогой.

– Не знаю, – лязгая зубами, ответил юноша. О магических ловушках учитель почти ничего не рассказывал, а уж о том, как с ними бороться, и подавно.

Не успел Леслав как следует испугаться, как маг зашевелился, слабо застонал. Когда открыл глаза, то в них плескалась такая боль, что Леслав чуть не задохнулся от жалости.

– Что случилось, учитель?

– Ах я дурак, – Родомист говорил тихо, приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. – Как я мог забыть? Ведь границы Новгородского княжества ограждает магическая стена.