С первой фразы. Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию - Лиза Крон

Мне нужно что-то добавить?

6. Особоеобоснованиетого, почему герой передумал. Вернемся тем временем к нашей универсальной истории:

Теперь вас мучает «вопрос на миллион»: почему Холи передумала? И ответить на него «потому что» нельзя. Мы хотим знать, как она пыталась перебороть себя и что в итоге перевесило чашу весов.

Пока мы не увлеклись и не перегрузили свои истории, как тарелки у шведского стола, хорошо бы не забывать про совет Мэри Поппинс: достаточное количество приносит столько же удовольствия, сколько пир на весь мир. Слишком большое количество подробностей может перегрузить читателя. Наш мозг за один раз способен обработать всего лишь около семи фактов. Если нам за короткое время предоставить слишком много подробностей, мы начнем отбиваться. Например, что с вами станет к концу этого абзаца?

Ну-ка, быстро: какого цвета была комната? Если вы сейчас задумались: «Какая комната?» – я вас ни в чем не виню. Подозреваю, что читали вы строчку через три. Ведь, хотя писатель и понимает, почему важна каждая деталь, читатель не имеет об этом ни малейшего представления. И мы даже не можем остановиться, чтобы выяснить это, потому что детали все прибывают и прибывают. Так что к концу абзаца мы забываем не только то, к чему относятся детали, но и о чем, собственно, сама история.

Представьте, что каждая деталь – яйцо. Писатель кидает нам яйца одно за другим, не представляя, что число яиц, которые мы с трудом удерживаем в руках, постоянно растет. Так что деталь примерно из середины этого огромного описания – ну, например, огромная медная люстра – была последней каплей. Проблема в том, что мы не просто роняем это конкретное яйцо; мы роняем их все. Чем больше деталей нам предлагает писатель, тем меньше мы запоминаем, что, опять же, доказывает, как и в большинстве случаев: меньше значит лучше. Посмотрите на культового певца Тони Беннетта; когда ему было 80, его спросили, что бы он теперь добавил в свои песни, которые пел в молодости, и он ответил почти сразу: «Понимание того, что лучше выбросить»{93}. Зачем ждать, пока вам исполнится 80 лет, чтобы этому научиться?

Однако старая мудрость гласит, что деталей, связанных с ощущениями, никогда не бывает много. Писателям советуют обильно снабжать свои тексты залитыми солнцем, хрустящими, осязаемыми, вкусными, чувственными деталями, чтобы глубже погрузить читателя в историю.

Хорош ли этот совет на самом деле?

Как и всему в истории, каждой детали и каждой подробности нужна причина. Особенно это касается осязаемых деталей. Помню, как однажды читала рукопись, где красноречиво описывалось тепло солнечных лучей на тыльной стороне рук героини, которое она ощущала, пока ехала по тихой улочке ранним утром; оставшийся на языке вкус роскошной клубники, которую она съела на завтрак; прохладу рулевого колеса у нее в руках, приводящую ее в восторг… И это все, что я помню, потому что, когда дочитала до этого момента, думала только о том, как славно было бы сейчас немного поспать.

Нам не обязательно знать, что солнце коснулось кожи главного героя исключительно потому, что это произошло. Нам не нужно знать просто так, что она все еще чувствует во рту вкус клубники даже после того, как почистила зубы, воспользовалась зубной нитью и шесть раз прополоскала рот. Только потому, что рулевое колесо на ощупь кажется холодным. Ну, вы поняли. Нам нужно знать все это только в том случае, когда детали несут в себе какую-либо необходимую информацию. Например, давайте предположим, что героиня – назовем ее Люси, – трепещет при виде прохладного, сладкого, ванильного молочного коктейля. Кому это интересно, казалось бы? Но, сделав последний глоток, Люси падает в обморок, потому что она – диабетик; вот вам последствия. Было бы еще лучше, если бы мы получили какую-нибудь информацию о характере Люси, – может, с помощью того факта, что она выпила этот коктейль, писатель намекает, что перед нами гедонист, предпочитающий мимолетное удовольствие своему здоровью. А может, любовь Люси к ванили – это метафора, говорящая: хотя все женщины в этом офисе обожают шоколад, предпочтения Люси доказывают, что она не такая, как все, и даже вздрагивает, когда слышит поговорку, что все женщины любят шоколад. «Черт, – может подумать читатель. – Наверняка уж она-то не забивает шкаф обувью, купленной просто так, и не тратит все свободное время на уход за лицом, и не охотится за новыми сплетнями о звездах».