Клетка из костей - Таня Карвер

— В смысле?

— Кажется, его узнали. Хотя прошло столько времени… И если это так, то скоро всплывет и его имя. А в этом случае… Ну, сам понимаешь.

Молчание.

— Стратегия ограничения ущерба уже не подействует. Это будет конец. Конец всему. Миссионер нам больше не нужен. Он сыграл свою роль, сделка заключена. У нас уже есть новый партнер, который, кстати, может даже стать следующим Миссионером. Так что нынешний Миссионер будет только… мешать.

— И что ты предлагаешь?

Короткий смешок.

— Вот это я в тебе и ценю — прагматизм. Я предлагаю устранить Миссионера.

— Но как? Ты же не хочешь, чтобы это сделал кто-то из нас?

— Разумеется. Но, насколько я понимаю, Садовник сейчас должен быть не в духе. Он ждет продолжения ритуала, не знает, вернут ли ему жертву. Скорее всего, в нем накопилось достаточно негативной энергии. А любую энергию нужно на что-то тратить.

— Но не Миссионера же ему…

— Как в романе получается, не правда ли?

— А он согласится?

Законодатель рассмеялся.

— А сам-то ты как думаешь? Миссионер уйдет на покой… Вечный покой.

Учитель задумался над его словами.

— А Мэр уже знает?

— Еще нет.

— А узнает?

— Когда-нибудь узнает. Все когда-нибудь узнают.

— Так зачем ты советуешься со мной?

— Потому что Мэр — это прошлое. А ты — это будущее. В будущее инвестировать, согласись, более благоразумно, чем в прошлое.

Учитель буквально потерял дар речи.

— Завтра поговорим. Не забывай, твой выход еще впереди.

— Я помню.

— Ждешь, наверное, с нетерпением, да?

— Потом расскажу.

— До скорого.

И в трубке запиликали гудки.

Учитель отложил телефон. Реальный мир, все это время молчавший, снова наполнился звуками. Но реальным он уже не казался. Что-то с ним случилось.

Мир стал похож на иллюзию.

Мир стал… ничем.

ГЛАВА 38

Нырнув под оградительную ленту, Фил покинул место преступления, не обращая внимания на голодных журналистов. Через дорогу его ждала припаркованная «ауди».

Марина возвращалась в участок на своей машине. «Может, оно и к лучшему», — подумал он. Во-первых, ему было неловко находиться рядом с ней. Во-вторых, ему было совестно скрывать от нее свои чувства. Проблема заключалась в том, что он до сих пор не знал, какие именно чувства скрывал. Знал только, что ничего хорошего они не сулили.

Когда Фил уже дошел до машины, его кто-то вдруг окликнул. Это был Дон Бреннан, который шел ему навстречу по мосту.

— Вот ты где, — сказал Дон.

Фил подошел к нему на мост. Когда стало ясно, что на трупы и лужи крови поглазеть не удастся, толпа зевак рассосалась.

— А ты как здесь оказался?

Дон пожал плечами и улыбнулся, стараясь выглядеть непринужденно.

— Да так. Вышел погулять. Размять кости.

— И решил погулять именно здесь?

Снова улыбка.

— Неудержимый я, правда?

Фил смотрел на человека, которого считал своим отцом. Ему было уже за шестьдесят, но форму он поддерживал отличную. Проклятие полицейских преклонного возраста — отсутствие талии и красный нос — обошло его стороной. Дон был не из тех копов, которые машут на себя рукой, едва прекращаются приключения и начинаются пенсионные выплаты. Он играл в теннис и бадминтон. Волос его, конечно, коснулась седина, но они ничуть не поредели. Одевался он по-прежнему со вкусом и предпочитал клетчатые рубашки, твидовые пиджаки и джинсы стариковским бежевым штормовкам и спортивным штанам.

Дон посмотрел на дом и разбитую неподалеку белую палатку.

— Столько воспоминаний… — с улыбкой вздохнул он.

Фил выжидал. Он понимал, что эта встреча не случайна.

Дон наконец отвел взгляд от места преступления и посмотрел на приемного сына.

— Как дело движется?

— Мы только начали. Сам знаешь, как оно поначалу.

Вместо «знаешь» он чуть было не сказал «помнишь», но сдержался: незачем сыпать соль на рану.

— Ребенок в клетке, да? Так ты говорил?

— Ага.

— Прямо здесь? В этом доме?

— Да, — ответил Фил, прослеживая его взгляд.

— И как у вас с уликами?

— Улик пока негусто. Я же говорю, мы только начали. Дон, признайся честно: ты действительно забрел сюда случайно?

Дон опустил глаза на каменную балюстраду моста.

— Я просто подумал… Ты сам говорил, что мне надо вернуться, устроиться куда-нибудь в архив…

— Да. Мы неоднократно это обсуждали.

— Я знаю. И я всякий раз отказывался. Но…

Он снова украдкой покосился на место преступления. Фил понимал, что ему хотелось задержать там взгляд, но он сделал над собой усилие и посмотрел на сына.

— Вот я и подумал… Ты же говоришь, вам вечно не хватает людей. Бюджет сокращают и все такое.

— Верно.

Фил уже догадывался, к чему тот клонит.

— Вот я и подумал… — Дон нерешительно пожал плечами. — Помощь вам, наверное, не помешает.

— Ты хочешь заняться этим делом? Вместе со мной? В моей команде, я правильно понимаю?

— Если ты не возражаешь.

Дон снова пожал плечами.

— И чем конкретно ты хотел бы заниматься?

— Ну, всякой бумажной волокитой. В офисе. Побегал бы куда надо. — Он снова отвел взгляд. — Поднял бы архивы, проверил, первый ли это случай. Поискал бы связи с другими делами…

Он отвернулся, и Фил уже не мог ориентироваться на выражение его лица.

— А связи, по-твоему, есть? Ты узнаешь почерк?

— Да нет. Но я бы глянул… — Он наконец снова посмотрел на Фила. — А то мозги атрофируются.

Фил не знал, что сказать. Он чувствовал, что Дон умалчивает об истинных причинах своей просьбы, но при этом понимал, что расспросами ничего не добьется: Дон будет все отрицать. С тех пор как началось это расследование, в голове у Фила словно стояла плотная завеса тумана. Было бы неплохо иметь под рукой человека, который мыслит трезво и которому можно всецело доверять.

— Ты точно сможешь со мной работать?

Дон рассмеялся.

— А почему нет? В конце концов, это я тебя всему научил.

Фил улыбнулся.

— Ладно. Я поговорю с Глассом. Посмотрим, что он скажет.