Черная Пустошь - Андрей Ливадный

Страх вновь вернулся. «Блин, куда я лезу?…» — подумал Сухостой, с отчаянной решимостью разрывая похожую на фольгу оболочку одного из коконов.

Внутри, прикрепленное к ветке автона, растущее из нее, располагалось непонятное устройство.

Отступать теперь уже поздно. Сразу не убежал, так сам виноват. Если скорги вдруг очнутся от непонятного ступора, ему крышка, но он продолжал лихорадочно разрывать один кокон за другим, в слабой надежде отыскать оружие, ведь без него дальнейший путь через зловещее городище казался Славке худшим безумием, чем небольшая задержка в случайно обнаруженной искусственной пещере.

Ничего не отыскав, он совершенно отчаялся. Порыв, толкнувший его на исследование пещеры, иссяк, уступив место нервной дрожи, вновь охватившей все тело.

«Бежать надо… Пока не поздно…».

Далеко внизу внезапно блеснула вспышка пламени.

Славка, заметив отблески, насторожился. Под ногами отвратительно похрустывали скорги, сминаемые массивными подошвами бронескафандра.

Вспомнив о склянке с «фричем», он хотел сделать «перчатку» и попробовать взломать корпус механоида, вытащить из него хотя бы одно «Сердце зверя», но вернувшийся ужас на этот раз оказался сильнее, и он, поборов желание завладеть дорогостоящими артефактами, решил продолжить спуск вниз, в надежде отыскать выход из городища.

* * *

Структура омертвевшего механического муравейника казалась Славке совершенно непонятной. Здесь не было привычных для человека лестниц, дорожек или хотя бы похожих на пандусы пологих спусков. Архитектура техноса выглядела непостижимой и зловещей. Видимо, скорги и создаваемые ими механоиды перемещались, цепляясь конечностями за ветки автонов, образующих ажурное, прочное плетение. Собственно, городище, или, по крайней мере, та его часть, где оказался Сухостой, выглядело как одно непомерно разросшееся металлическое растение.

Прямого пути вниз здесь не существовало. Прорехи в плавно изгибающихся плетеных плоскостях попадались редко, и Славка совершенно измучился, выбился из сил, блуждая по настоящему лабиринту, то и дело натыкаясь на знакомые теперь углубления. Некоторые из них пустовали, в других он находил механоидов в различной степени готовности. У одних только начинал формироваться «скелет», другие были частично собраны, покрыты бронепластинами, третьи вообще казались только что сошедшими с адского конвейера полностью функциональными «изделиями», но все они были мертвы, как и миллионы мелких скоргов.

Совершенно измучившись, Славка наугад свернул в огромное отверстие, проплавленное в стене. Что произошло в Пустоши перед внезапной пульсацией Узла, оставалось лишь гадать, но огромный механический муравейник сильно пострадал от удара неведомой силы. Следы воздействия высоких температур попадались на каждом шагу, если бы не дыры и деформация стен, он бы не прошел и шага…

Наконец его усилия были вознаграждены.

Пробираясь вдоль плавно изгибающейся стены переплетенных между собой автонов, Сухостой вдруг наткнулся на несколько расположенных неподалеку друг от друга вертикальных колодцев. В один из таких провалов он едва не свалился, когда увидел первого выращенного техносом механоида.

Не тратя времени, он начал спуск по отвесной стене ближайшего колодца, надеясь, что тот выведет его к поверхности земли.

Через несколько минут ему вновь стали попадаться ниши, но теперь уже меньшие по размерам.

Он продолжал спуск с упорством обреченного. Ноги и руки дрожали от постоянного напряжения, постепенно на смену острым ощущениям приходило тупое безразличие, непомерная усталость гасила мысли, баюкала сознание, внутренний голос нашептывал: «Зря стараешься… Живым отсюда не выберешься, точно…».

Совершенно выбившись из сил, он, забравшись в одну из ниш, решил хоть немного отдохнуть.

Некоторое время Славка лежал, не в силах даже пошевелиться, затем в его сознание проник настойчивый звук, доносившийся из глубин металлической каверны.

Приподнявшись на локте, он включил фонарик и вдруг почувствовал, как горло сдавило спазмом от внезапно вернувшегося ужаса.

В сумеречной глубине ниши, у дальней стены, прикрепленный к ней несколькими прочными металлическими жгутами, конвульсивно подергивался, совершая повторяющиеся наборы движений, жуткий механоид невиданной формы.

Славка едва не умер от страха.

Огромная, длиной не меньше полутора метров металлическая «стрекоза» рвалась к нему, часто взмахивая жесткими крыльями, пялясь на Сухостоя двумя выпуклыми, матово поблескивающими сегментами «глаз», подергивая расположенными по периметру тонкого туловища наростами, из которых торчали похожие на жала отростки.

Славке никогда в жизни не было так страшно. Он на мгновение оцепенел, а затем, едва соображая, что делает, метнул в исчадие техноса «фрич-гранату».

Раздался звон разбившегося стекла, зеленоватая вязкая жидкость, соприкоснувшись с металлом, зашипела, запузырилась, разбрызгивая капли, затем по корпусу летающего механоида вдруг побежали искрящиеся в свете фонарика пятна искажений: металл под воздействием «фрича» внезапно становился хрупким, тут же покрываясь трещинами, ломаясь, рассыпаясь на мелкие фрагменты от тех усилий, что продолжал прилагать техномонстр, пытаясь сорваться с привязи и дотянуться до человека.

Механические лапки вдруг подломились, крылья оторвались от туловища, с глухим звоном ударившись о стены, и исчадие техноса, еще раз дернувшись, застыло.

Славка, оцепенев, смотрел на поверженного механоида, не ощущая торжества победы, лишь звенящая пустота жесточайшего стресса захлестывала рассудок, оглушая, словно беспощадный удар контузии…

Через пару минут он нашел в себе силы пошевелиться.

«Пронесло…» — бухнула в голове сиротливая мысль.

Он все еще с ужасом косился на поверженную тварь, сомневаясь, а вдруг оживет?

Дальнейший спуск в глубины городища казался ему теперь предприятием совершенно безнадежным. А что, если там скорги и механоиды не пострадали от загадочного удара, вырубившего технос?

Оружие… Без него никак… «Фрича» больше нет, да и что делать, если вдруг скопом навалятся скорги?

Привстав, Славка ударился головой о низкий потолок «пещеры», вынужденно присел и, двигаясь на четвереньках, осторожно приблизился к поверженному монстру.

Конечно, сходство с огромной стрекозой было условным. В первые секунды, находясь в плену шоковых ощущений, он инстинктивно нашел близкий и понятный аналог формы, заимствованный из живой природы. На самом деле то, что казалось двумя выпуклыми глазами насекомого, являлось лишь полусферическими наплывами брони, за которыми наверняка прятались какие-то хрупкие, уязвимые подсистемы, возможно, сканеры. Выросты, что он со страха принял за жвала, оказались выступами блока курсовых орудий, наплывы на длинном, вытянутом теле были бронированными кожухами четырех лазерных излучателей, а вот лапки и крылья действительно походили на стрекозиные.