Позывной: «Варяг». Спасти Севастополь! - Валерий Большаков

Дядя Миша вздохнул и подумал с укоризной: «Когда ж ты повзрослеешь, товарищ Ерохин?»

Поглядев на часы, он скомандовал:

– По самолетам!

Пилоты громко затопали по палубе, разбегаясь, сноровисто залезая в кабины.

– Запускай моторы!

Приблизившись к своему штурмовику, Михаил устроился в кабине и громко сказал:

– Выключено! Зальем!

– Есть зальем! – провернул винт техник.

– К запуску!

– Есть к запуску!

– От винта!

– Есть от винта!

«Ил-10М» задрожал, будто от предвкушения полета, и гидравлическая катапульта с силою повлекла самолет – Ерохина ощутимо вжало в спинку сиденья. Взлет!

Всегда, как только мелькала внизу кромка палубы, что-то сжималось в Дяде Мише, – наверное, те самые фибры души. Возникало неприятное предощущение падения, но оно всегда обманывало рассудок – «ильюшин» поднимался в воздух уверенно, разве что проседал чуток, ежели в перегруз.

Самолет-разведчик взлетел первым.

– Клумба, я Ромашка-семь, – послышалось в эфире. – Пять пятьдесят. Нахожусь квадрате двадцать один – четырнадцать. Противник не обнаружен.

– Я – Клумба! – отозвались с мостика авианосца. – Продолжать наблюдение.

– Есть!

– Я – Дядя Миша! Летим на малой высоте, радиопереговоры отставить. «Маленькие», это и вас касается.

– Не боись, Дядь Миш, затаимся…

«Горбатые» неслись на восток над волнами – над пологими океанскими валами, неторопливо и неустанно катившимися с той стороны, где восходило солнце. Их подгонял пассат – вечный ветер.

– Клумба, я Ромашка-семь! Шесть десять. Обнаружен противник в квадрате тридцать два – пятнадцать! Линейный корабль «Нью-Мексико», в сопровождении двух легких крейсеров. Следует курсом на северо-запад!

– Вас понял, Ромашка…

Ерохин покачал головой. Клумба его не вызывала. Стало быть, задание остается прежним, а «Нью-Мексико» займутся другие…

* * *

…Подводная лодка «А-28» шла в позиционном положении – весь корпус находился под водой, одна рубка торчала над волнами.

– Задраить отсеки, погружение! – разнеслась команда. – На эхолоте смотреть. Осмотреться в отсеках!

Зашипел воздух в балластных цистернах.

– Стоп машинам! Старпому – на перископ. Акустикам – слушать!

– Есть! Шумы прямо по курсу!

– Боевая тревога, торпедная атака! По местам стоять!

Акустики доложили исходные:

– Курс цели триста десять градусов, скорость – двадцать восемь узлов.

– Торпедный отсек, приготовить торпеды к стрельбе!

– Есть!

Трубы наполнились водой, подводники уравняли давление и открыли передние крышки торпедных аппаратов.

– Малый вперед. Боцман, право руля двадцать. Так держать! Приготовить к стрельбе первый и второй аппараты!

Штурман выдал данные для стрельбы:

– Курс цели триста пять градусов, дистанция – девятнадцать кабельтовых, угол упреждения – двадцать пять градусов.

– Прицеливаем корпусом! Рулевой, двадцать градусов вправо!

– Есть двадцать градусов вправо!

– Торпедисты – товсь!

– Есть товсь! – браво ответил старший торпедист.

– Глубина хода торпеды – пять метров, скорость – тридцать пять узлов!

«Акула» плавно, размеренно довернула корпусом упреждение.

– Торпедисты, обеими, с промежутком четыре секунды – пли!

Торпедист нажал рычаг пуска – с шорохом, шелестом, бульканьем хищная «самоходная мина» ушла – семиметровая туша в обхват.

Толчок.

На счет «четыре» подлодку покинула вторая торпеда.

Еще один толчок. В уравнительных цистернах зажурчала набираемая вода – трюмные уравновешивали лодку.

Старпом следил за секундомером.

– Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три…

Снаружи по корпусу лодки послышались слабые щелчки – это заработал гидролокатор линкора. Поздновато, товарищи империалисты…

Ахнул первый взрыв. Чуть позже грянул второй.

Командир приник к перископу.

В рассветных сумерках четко обрисовался силуэт линейного корабля. Одна из торпед изувечила корму «Нью-Мексико», можно сказать, порвала, а вторая рванула под днищем.

Именно что под днищем, а не в борт, как привык подводник.

Он ходил на «Щуках», ходил на «Крейсерских», к трофейной XXI привык быстро, но к тому, что его торпеды идут на звук, наводясь сами, скользя в глубине бездушными губительными тенями… К этому как-то не привыкалось.

Американский линкор сильно кренился на правый борт, одновременно погружаясь кормой.

– Врезали «под матрас»! – крикнул командир, глядя на трепетавший полосатый флаг.

– Ура-а! – разнеслось по отсекам.

И порыв, словно эхом, отозвался сквозь толщу вод – носовые башни «Нью-Мексико» вдруг исчезли в громадном огненном облаке. Пламя и черный дым вздыбились на добрых триста метров. Грохот взрыва отозвался в отсеках, заставив субмарину вздрогнуть.

Когда дым рассеялся, «Нью-Мексико» плавно погружался, уходя под воду кормой. Развороченная палуба в носу извергала потоки огня, но вот линкор замер вертикально, как поплавок, и быстро, словно и впрямь «клевало», исчез под водой…

* * *

…Ерохин не услыхал далекий взрыв, но громадное черное облако, вздувшееся на горизонте, не требовало озвучки.

А впереди уже завиднелись берега Гуама, вот и полуостров Ороте – и серебристый «Б-29», взлетавший навстречу.

Вряд ли американцы посылали «летающую крепость» бомбить советскую АУГ. Они, наверное, еще не в курсе того, что к ним гости пожаловали. А бомбер, надо полагать, на Японию нацелился, или куда поближе – где там сейчас япошки резвятся?

– «Маленькие», занялись бы, что ли. А то разлетались тут всякие…

– Займемся, Дядь Миш!

Четверка «МиГ-9», сопровождавших штурмовики, устремилась вперед, обгоняя не шибко скоростные «Илы».

Что там подумали американские пилоты, завидев прямо по курсу краснозвездные истребители, неизвестно. Пару секунд «Б-29» продолжал набирать высоту, а затем заскользил в сторону, ложась на крыло.

Садиться обратно было поздно. Скрыться? А куда? Ближайшие аэродромы, где помогут и спасут, далеко на востоке, на Маршалловых островах, а туда лететь и лететь. Две тыщи километров.

Впрочем, «маленькие» не оставляли янки особого выбора – «МиГи» открыли огонь с километровой дистанции.