Человек-тень - Хелен Сара Филдс

Спазм сжал желудок, Фергюс задыхался. Значит, надо еще потерпеть боль, чтобы отойти в мир иной. Если боли нет, как можно отпустить жизнь? У Фергюса распирало шею, он чувствовал, как у него выпучиваются глаза. Ему стало трудно различать образы на стене. Фергюс перекатился на спину. Зачем нужны какие-то картинки, если скоро он увидит свою мать, воссоединится с ней?

Фергюс почувствовал ее поцелуй на своем лбу, ее дыхание на своей щеке. Биение его сердца замедлилось, стало неровным, пульс, этот барабан на невольничьем корабле, бой которого сопровождал Фергюса всю его несчастную жизнь, ослабел. Его глаза закрылись, и он увидел свет и почувствовал тепло. Его челюсть отвисла. Мать протягивала ему руку, стоя у подножия горки, той горки, которой была его жизнь.

Фергюс Эрисс ждал, надеясь, что теперь он наконец так и останется мертвым.

Глава 14

Кирпичные стены дома на Престонфильд-роуд, где Анджела Ферникрофт так счастливо жила и где она умерла такой жестокой смертью, казалось, впитали в себя печаль. Место преступления было давно свободно и от атрибутов расследования, и от беспорядка, сопутствовавшего смерти хозяйки дома, но семья Анджелы так и не вернулась в свой дом. Никто не захочет жить в доме в ближайшие несколько лет, до тех пор, пока люди не забудут, что там произошло убийство. До тех пор этот дом не удастся продать. Муж Анджелы, Кэл, согласился встретиться с Конни и впустить ее в дом.

– Я сделаю все, – сказал он ей по телефону. – Если это поможет, ну, вы меня понимаете…

«Поймать его» – такими были слова, которые мужчина не смог произнести.

Конни представилась, и они сели напротив друг друга за стол в кухне. Кэл Ферникрофт долго плакал прежде, чем смог заговорить. Конни молчала. Когда Кэл немного успокоился, Конни положила одну руку на стол ладонью вверх, чтобы посмотреть, возьмет ли он ее за руку, захочет ли, чтобы она утешила его.

Сперва Кэл только смотрел на ее руку, затем осторожно взял ее и заплакал еще горше.

Конни оглядела кухню. Кто-то выращивал травы в горшках, стоящих на подоконнике. Конни догадалась, что это была Анджела, и ощутила симпатию к убитой. Люди, которым нравится садоводство, заботятся об окружающей среде. Уход за растением требует прилежания и терпения. Сама Конни была в этом несильна.

Рядом с задней дверью на стене висело семейное фото. Фотографируясь, Анджела и Кэл посадили своих двух детей себе на спины, и все четверо улыбались, как будто им только что рассказали уморительную шутку.

– Этот снимок был сделан в прошлом году, – хрипло сказал Кэл. – Мы тогда отдыхали в Уэльсе. И только что пробежали по пляжу наперегонки. Я никогда так не смеялся.

Конни осторожно высвободила руку. Кэл больше не плакал.

– У вас есть фотоальбомы? Мне хотелось бы узнать Анджелу получше, иногда это помогает.

– Они на чердаке.

– Вы можете их принести? Если вам это трудно, только скажите.

– Нет-нет, я могу их принести. Просто я не бывал наверху с тех пор…

– Я попрошу кого-нибудь из полицейских. Вам нет нужды оставаться в доме, пока я буду осматриваться. Потом я занесу вам ключ.

Кэл нахмурился:

– Нет. Это не… Я не должен бежать из своего собственного дома. Мне надо еще раз почувствовать свою близость к Анджеле. До этого я всегда чувствовал ее присутствие в доме. Приходя с работы раньше, когда меня не ждали, я всегда сразу же понимал, что Анджела дома. Я не думал об этом до тех пор, пока она не погибла, не осознавал, что она присутствовала в моих мыслях каждую секунду. Как магнит, который влек меня домой. Вы могли бы мне помочь?

Конни кивнула. Кэл говорил не о фотографиях.

– Вы хотите, чтобы первой туда вошла я?

– Да, если можно.

Выйдя из кухни, они подошли к лестнице. Кэл стиснул перила. Конни не торопила его. Тяжесть, давившая на мужчину, грозила увлечь его вниз, но он хоть и с трудом, но заставлял свои ноги подниматься по ступенькам. На то, чтобы преодолеть четырнадцать ступенек, у них ушло три минуты. Добравшись до верха, Кэл тяжело дышал.

– Выбор за вами – вы можете отложить это дело или открыть дверь и посмотреть правде в глаза, – сказала Конни.

Кэл содрогнулся.

– Откройте ее вы, – попросил он.

Конни взялась за круглую дверную ручку. Та повернулась легко, и Конни подумала, что тут что-то не так. Почему-то она ожидала, что открыть это дверь будет труднее. Кэл вошел в комнату, закрыв глаза.

– Я не хочу это видеть, – сказал он, но все равно открыл глаза.

Конни, взяв Кэла за руку, смотрела, как он обозревает урон, нанесенный его жилищу. Постельное белье и матрас были изъяты, их забрали для исследования, как и шторы. Забрызганные кровью ковры также были унесены. Не было видно и одежды. Ту, которая находилась на виду, когда Анджела погибла, тоже забрали криминалисты. И книгу, которую Анджела не успела дочитать, увезли. Бедняжка никогда не узнает, какой там конец.

Кэл нерешительно улыбнулся:

– Это похоже на то, что здесь было, когда мы только что въехали в этот дом. До того как у нас появились дети. Никаких штор, минимум мебели. Мы копили деньги абсолютно на все. Мы… – На глазах у мужчины опять показались слезы. – Мы хотели мальчика и девочку, и так оно и вышло. Дом, дети, парк, находящийся совсем рядом… Все было так, как мы хотели, и я не понимаю… – Кэл упал на колени. – Я не понимаю, почему Бог забрал ее, а не меня. Не понимаю, что мы сделали, чтобы заслужить такое. – Он поднял взгляд на Конни, простирая к ней руки: – Пожалуйста, вы должны вернуть ее мне.

Сев на пол, Конни обняла Кэла, прижав его спину к своей груди. Он раскачивался взад и вперед, кричал, причитал. Конни, уткнувшись лицом в его плечо, продолжала прижимать мужчину к себе. Кэл казался совершенно потерянным, он метался между скорбью по убитой жене и любовью к детям, которым был нужен их отец.

Конни посмотрела на оконную нишу, прежде закрытую шторами, доходившими до пола. Здесь прятался убийца Анджелы, стоя неподвижно, как статуя, и наблюдая за ней. Прежде чем лечь спать, она приняла ванну, и преступник терпеливо ждал. До этого женщина убрала кухню и загрузила белье в стиральную машину, чтобы оно постиралось за ночь. Машина работала в прачечной комнате на первом этаже и в тот момент, когда наверху Анджела испускала свой последний вздох.

– В чем дело? – спросил Кэл.

Конни не заметила, как