Красная беседка - Роберт ван Гулик

Однако Тао со мной не согласился. Он подозревал, что Зеленый Нефрит нарочно делала вид, будто не знает, кого из нас выбрать, надеясь вытянуть у обоих побольше денег. Я сказалТао, что это не в ее характере, но он не стал слушать и убежал. После его ухода я снова все обдумал и решил, что должен еще раз поговорить с Тао, – я боялся, как бы он не совершил какую-нибудь глупость. По пути к дому Тао я встретил Вэнь Юаня. Он весьма возбужденным тоном объявил мне, что виделся с Тао и предупредил о планах Зеленый Нефрит – она, мол, встречается сегодня со своим тайным возлюбленным в Красной беседке. К этому Вэнь добавил, что Тао уже пошел туда, желая выяснить, кого ему предпочли. Опасаясь, как бы Тао не угодил в одну из грязных ловушек Вэня, я тоже поспешил к Красной беседке, причем, чтобы выиграть время, помчался через сад. Взлетев на террасу, я увидел затылок Тао – он сидел на стуле в зале, но не только не ответил, когда я его окликнул, а даже не шелохнулся. Я вошел в комнату и обнаружил, что вся грудь моего друга залита кровью, а из горла торчит кинжал. Тао был мертв.

Фэн устало провел рукой но лицу и обвел сад пустым, невидящим взглядом. Наконец ему удалось справиться с волнением:

– Какое-то время я стоял, в ужасе глядя на мертвого друга. Внезапно со стороны прохода донесся звук приближающихся шагов. И тут я испугался, что, застав меня в этой комнате, могут заподозрить, будто я убил Тао из ревности. Я выскочил на улицу и метнулся к покоям Зеленого Нефрита, но там никого не было. Тогда я пошел домой.

Когда я сидел в библиотеке, пытаясь найти объяснение случившемуся, ко мне явился помощник начальника стражи и как лицо, обязанное следить за порядком на Острове, попросил пойти в Красную беседку, сказав, что там произошло самоубийство. Я пошел туда и застал судью и его людей в Красной комнате. Там же находилось и тело. Его обнаружил один из слуг, заглянув сквозь решетку окна. Поскольку дверь Красной комнаты была заперта, а ключ лежал внутри на полу, судья решил, что Тао скончался от ранения в горло, которое нанес себе сам. На это указывал и найденный в руке погибшего кинжал.

Я не знал, что делать. По всей видимости, после того как я бежал из Красной беседки, убийца перетащил труп из зала в Красную комнату и подстроил все так, будто Тао сам наложил на себя руки. Судья спросил у хозяина постоялого двора, что могло толкнуть Тао к самоубийству, и тот рассказал о его любви к танцовщице Зеленый Нефрит, удостоенной звания Владычица Цветов. Судья послал за Зеленым Нефритом. Та подтвердила, что Тао Куань действительно был в нее влюблен, а затем, к моему удивлению, добавила, будто он предлагал ее выкупить, но она этого не пожелала. Когда Зеленый Нефрит стояла перед судьей, делая это заведомо лживое заявление, я пытался поймать ее взгляд, но она отводила глаза. Судья там же, на месте, решил, что речь идет о бесспорном самоубийстве на почве неразделенной любви, и отпустил Зеленый Нефрит восвояси. Я хотел пойти следом, но судья приказал мне остаться. В наших местах с угрожающей быстротой распространялась эпидемия оспы. Именно это привело правителя уезда и его людей на остров. По приказу судьи я провел всю ночь, обдумывая, как помешать распространению болезни. Судья требовал сжечь часть домов и принять другие жесткие меры. Это лишило меня возможности пойти к Зеленому Нефриту и добиться от нее объяснений.

С тех пор я никогда ее не видел. На следующее утро, когда стражники стали жечь дома танцовщиц и певичек, Зеленый Нефрит вместе с другими девушками убежала в лес, а там заразилась оспой и умерла. Остались лишь бумаги, переданные мне одной из ее подруг. Это произошло незадолго до того, как Зеленый Нефрит вместе с телами других умерших была сожжена на большом погребальном костре, разведенном по приказу управы.

Лицо Фэна залила мертвенная бледность, на бровях засверкали капельки пота. Протянув руку, он взял со столика чашку и медленно осушил ее.

– Разумеется, мне следовало сразу уведомить судью, что Тао Куаня убили, придав этому деянию вид самоубийства, – устало вздохнул он. – Долг требовал предать убийцу друга в руки правосудия. Но я не знал, насколько в этом деле была замешана покойная Зеленый Нефрит. К тому же Вэнь Юань видел, как я бежал в Красную беседку. Вздумай я заговорить, Вэнь обвинил бы меня в убийстве Тао Куаня. И я, жалкий трус, промолчал.

Три недели спустя, когда распространение эпидемии удалось приостановить и жизнь на острове стала возвращаться в привычную колею, ко мне пришел Вэнь Юань. Он заявил, что знает, будто я убил Тао и скрыл преступление под видом самоубийства. А потом пригрозил выдвинуть против меня обвинение в суде, если я не уступлю ему пост смотрителя. Я ответил Вэню, что он волен поступать как угодно, и даже обрадовался, поскольку молчание с каждым днем остановилось для меня все более тягостным бременем. Но Вэнь не просто негодяй, а еще и очень хитрый. Понимая, что никаких доказательств нет, он попросту пытался меня запугать. Поэтому ему пришлось отказаться от своего замысла. Единственное, что он сделал, так это начал распространять всякие туманные слухи, намекая, будто ответственность за смерть Тао Куаня лежит на мне.

Четыре года спустя, когда мне почти удалось стереть из памяти воспоминания о Зеленом Нефрите, я женился, и у меня родилась дочь, Нефритовый Перстень. Став взрослой, дочка моя познакомилась с сыном Тао Куаня, Тао Паньтэ, и они как будто понравились друг другу. Я льстил себя надеждой, что когда-нибудь они поженятся. Мне казалось, брачный союз между ними станет чем-то вроде памятника моей дружбе с Тао Куанем, за чью смерть я так и не смог отомстить. Но мерзкие слухи, распространяемые Вэнь Юанем, очевидно, достигли и Тао Паньтэ. Я заметил, что его отношение ко мне изменилось. Перемену в Тао заметила также моя дочь и довольно долго из-за этого страдала. Я пытался найти другого достойного жениха, но Нефритовый Перстень не желала иметь ничего общего ни с одним из молодых людей, о которых я говорил. Она очень независимая и своевольная девушка, господин судья. Вот почему я так обрадовался, когда моя дочь обратила внимание на Киа Юпо. Я, конечно, предпочел бы видеть ее женихом молодого человека из местных, лучше мне знакомого, но я не мог больше видеть девочку несчастной. К тому же Тао Паньтэ ясно дал мне понять, что навсегда от нее отказывается, когда предложил стать посредником в помолвке.

Фэн Дай, глубоко вздохнув, завершил рассказ:

– Теперь вы знаете все, господин судья, в том числе и почему мне пришла в голову мысль представить смерть ученого Ли как самоубийство.

Судья Ди медленно кивнул. А так как он продолжал хранить молчание, Фэн негромко добавил:

– Клянусь памятью покойного отца, все, что я рассказал вам о смерти Тао Куаня, – чистая правда, господин судья.

– Души мертвых – все еще среди нас, господин Фэн, – сурово напомнил Ди и отпил несколько глотков чая. – Так что не стоит упоминать о них всуе. Если вы в самом деле рассказали мне правду, ничего не утаив, значит, где-то на острове есть безжалостный убийца. Тридцать лет назад он расправился в Красной беседке с человеком, узнавшим о его тайной связи с Зеленым Нефритом. И вполне возможно, что прошлой ночью он снова нанес удар, на сей раз лишив жизни Осеннюю Луну.