Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

Он набрал номер в Мутале, размышляя, что такое «усиленный допрос» по-турецки.

Этажом выше Кольберг воспринял это сообщение с олимпийским спокойствием.

– Турки? Конечно, обратил внимание. Они есть на многих фотографиях.

Он покопался в своих бумагах.

– Фото номер 23, 38, 102, 109…

– Достаточно.

Мартин Бек порылся в фотоснимках и нашел тот, на котором двое мужчин были изображены четко, крупным планом. С минуту он смотрел на седоватые усы дядюшки, потом перевел взгляд на Гюнеша Фратта, маленького, но элегантного, с узкими черными усиками и правильными чертами лица. Выглядел он не худшим образом.

К сожалению, у Розанны Макгроу, очевидно, было другое мнение.

Шел уже пятнадцатый день работы по новому плану, и они уверенно установили личности сорока одного пассажира, изображенного на одной и более фотографиях. Кроме того, коллекция увеличилась еще на два снимка женщины из Линкольна, сделанных вблизи Сёдертелье. На одном, который был не в фокусе, Розанна Макгроу повернулась спиной к фотографу, на другом она была снята в профиль у борта, на заднем плане виднелся железнодорожный мост. На три часа ближе к смерти. Розанна Макгроу сняла темные очки и щурилась на солнышко. Ветер трепал ее темные волосы, рот она приоткрыла, словно как раз собиралась что-то сказать или зевнула. Мартин Бек долго изучал ее сквозь лупу. Наконец он сказал:

– Кто делал этот снимок?

– Одна датчанка, – ответил Меландер, – Вибеке Амдал из Копенгагена. Она путешествовала одна и жила в одноместной каюте.

– Собери о ней побольше информации.

Через полчаса произошел взрыв бомбы.

– Телеграмма-молния из США, – монотонным голосом сказала телеграфистка. – Прочесть ее вам? – Она прочла текст по-английски. – Нужно перевести?

– Будьте так любезны.

– «Вчера вечером напал на золотое дно. Десять кассет с восьмимиллиметровой цветной кинопленкой и сто пятьдесят фотографий. Много изображений Розанны Макгроу. Похоже на то, что она там с каким-то неизвестным мужчиной. „Пан-Американ“ гарантирует доставку в Стокгольм в четверг. Подпись: Кафка».

Мартин Бек опустился на стул. Он вытирал лоб и смотрел на настольный календарь.

Среда, 25 ноября 1964 года.

За окнами лил дождь, ледяной и колючий. Скоро выпадет снег.

19

Кинопленки просматривали в лаборатории, напротив товарной станции. В просмотровом зале было мало места, и даже в такой момент Мартину Беку стоило больших усилий преодолеть свое отвращение к тесноте.

Здесь присутствовали шеф, окружной начальник из Линчёпинга, советник полиции, Ларссон и Ольберг, которые приехали из Муталы на машине. Кроме них, были Кольберг, Стенстрём и Меландер.

Даже Хаммар, который за свою жизнь видел преступников больше, чем все остальные, вместе взятые, был в напряжении, он молчал и терпеливо ждал.

Свет погас.

Проекционный аппарат застрекотал.

– Ох-хо-хо.

Кольбергу, как обычно, было трудно сидеть молча хотя бы минуту.

Смотр королевской гвардии. Площадь Густава Адольфа[24]. Справа мост к Королевскому дворцу. Камера запечатлела фасад Стокгольмской оперы.

– Отвратительный стиль, – подал голос Кольберг. – Похож на ампир.

– Тсс, – приложил палец к губам начальник.

Поднятый со дна на поверхность королевский фрегат «Ваза»[25] в окружении фонтанных струй. Красивые шведские девушки с высокими прическами, в дождевиках на ступеньках перед концертным залом. Современные высотные дома на Хёторьет. Лапландец, позирующий туристам перед своим лапландским чумом в «Скансене»[26]. Замок Грипсхольм[27] и народные танцы на переднем плане. Пожилая американка с фиолетовыми губами, в очках, украшенных искусственным жемчугом. «Рейсен»[28], причал, корма судна «Свеа Ярл», юргорденский паром, большая частная яхта, входящая в порт, моторные лодки.

– Что это за яхта? – спросил окружной начальник.

– Из Бразилии, компании «Мур Маккормик», – мгновенно ответил Мартин Бек. – Приплывает сюда каждое лето.

«Мыс Вальдемара»[29], женщина с фиолетовыми губами, Данвикская лечебница.

– Что это за здание? – спросил окружной начальник.

– Дом престарелых, – ответил Кольберг. – Хайле Селассие[30] приказал выстрелить перед ним в знак приветствия, когда был здесь до войны. Подумал, что это королевский дворец.

Чайка, ловко покачивающаяся на волнах, спортивный комплекс в Фарсте, очередь перед голубым автобусом с прозрачной крышей, рыбаки с длинными удочками, бросающие в сторону кинокамеры хмурые взгляды.

– Как зовут этого фотографа? – спросил окружной начальник.

– Уилфред С. Беллами-младший, он из Кламат-Фолс в штате Орегон, – ответил Мартин Бек.

– Не знаю такого, – объявил окружной начальник.

Брункебергсторг, переэкспонировано.

– Внимание! – предупредил окружной начальник.

«Диана» у Риддархольменской набережной. Сбоку и сзади. Розанна Макгроу в хорошо знакомой позе, с устремленным вверх взглядом.

– Это она, – объявил окружной начальник.

– О господи, – пробормотал Кольберг.

Женщина с фиолетовыми губами слева, ослепительная улыбка, сплошные зубы. Темновато, виден только флаг частной судовой компании и башня ратуши. Панорама набережной. Белые точки. Мигание. Красно-коричневые тени. Темнота.

Зажегся свет, открылась дверь, и появился мужчина в белом халате.

– Одну секундочку, прошу прощения. Небольшая неисправность в кинопроекторе.

Ольберг повернулся и посмотрел на Мартина Бека.

– Проектор взорвался, а вся пленка сгорела ясным пламенем, – сказал старший криминальный ассистент Леннарт Кольберг, очевидно умеющий читать чужие мысли.

В этот момент свет снова погас.

– Так, ребята, а теперь смотрите в оба, – сказал окружной начальник.

Столовая, спины туристов. Западный мост через залив озера Меларен, капитанский мостик. Пенный бурун позади парохода, шведский флаг. Длинный эпизод: миссис Беллами, закрыв глаза, загорает в шезлонге.

– Смотрите на задний план, – сказал окружной начальник.

Мартин Бек узнал на заднем плане нескольких человек. Розанны Макгроу среди них не было.

Шлюзы в Сёдертелье, шоссейный мост, железнодорожный мост. Мачта, снятая снизу вверх, флаг судовой компании на фоне голубого неба. Моторная лодка с грузом металлических бочек, машущий матрос. Та же моторная лодка сзади, в правом углу морщинистый профиль миссис Беллами.

Вид на Укселёсунд с моря, шпиль модернистской церкви на фоне неба, металлургический завод с дымящимися трубами, пароход в порту. Изображение медленно то опускалось, то поднималось, когда пароход мягко покачивался, и было окрашено в зеленоватый цвет.

– Погода ухудшилась, – заметил окружной начальник.

Часть палубы, нос пустой, если не считать одной спины в блестящем клеенчатом плаще. Флаг города Гётеборга, промокший и обвисший на носовом флагштоке. Съемка рулевого, он спускается в межпалубное пространство и старается держать поднос в горизонтальном положении. Весь кадр светло-серый.

– Где это они теперь? – спросил окружной начальник.

– Недалеко от Хевринге, – сказал Мартин Бек, – примерно через пять-шесть часов. Остановились из-за тумана.

Корма, средняя палуба, пустые шезлонги, серо, влажно. Нигде ни души.

Камера повернула вправо и тут же быстро вернулась обратно. Розанна Макгроу на трапе палубы А, все еще в босоножках, но поверх платья наброшен прозрачный плащ с капюшоном. Возле спасательной шлюпки, смотрит прямо в объектив, взгляд равнодушный, лицо спокойное, исчезает в правом углу кадра. Быстрая смена плана. Розанна Макгроу на корме, облокотилась на