Четыре сестры - Малика Ферджух

ей тетрадь.

– Я ее спросила: как ты могла влюбиться в типа, который носит семь тысяч париков? Угадай, что она мне ответила?

– Не знаю.

– «Моя мечта – быть одним из этих париков!»

Беттина рассеянно улыбнулась. Она оглядывала улицу вокруг. По правде сказать, общество Жюлианны ей не особенно нравилось. Но Жюлианна жила в квартале, который на данный момент живо ее интересовал.

Наконец она увидела на бульваре то, что надеялась увидеть с тех пор, как они вышли из коллежа, – синее неоновое эскимо, мигавшее в ранних сумерках: «Нанук-Айс».

Сердце Беттины сделало антраша…

– Я пойду, – сказала она, не заметив, что перебила Жюлианну на середине какой-то забавной истории.

Жюлианна посмотрела на нее искоса и замолчала.

– Уже темнеет, и я не хочу опоздать на автобус, – жалко попыталась оправдаться Беттина.

– О, – протянула Жюлианна, покосившись на синее эскимо с таким видом, будто все поняла. – А я-то все думала, почему ты пошла со мной…

– Что ты хочешь сказать?

– Беотэги говорит, что ты влюбилась в доставщика из «Нанук-Айс».

– Она врет.

Беотэги. Гадкая сплетница. Ком гнева набухал в горле Беттины.

– Не стоит из-за этого нервничать. И краснеть тоже.

Жюлианна опустила глаза на Беттинину тетрадь по английскому, которую еще держала в руке. Задумавшись ненадолго, она протянула ее ей.

– Возьми, – сказала она. – Моя сестра рано или поздно отвлечется от Брюса Уиллиса. Или я сама сделаю домашку.

Она повернулась к Беттине спиной и ушла.

Беттина осталась одна в замороженном свете синего эскимо. Бегом-бегом она укрылась в подворотне.

Она ждала Мерлина, чтобы поговорить с ним… но это должно было произойти как бы случайно. Не хватало только, чтобы он увидел, как она здесь торчит! При одной этой мысли краска стыда бросилась ей в лицо.

Она подождала несколько минут, выстраивая в голове полтора десятка сценариев типа «Я проходила мимо».

Ни один не выдерживал критики.

Она развернулась и убежала.

8

Мое сердце бум-бум-бум

Женевьева вышла из автобуса, жалея, что она не из тех девушек, что носят полные сумки зеркал. Если синяк на подбородке такой же, как тот, что расплывался сейчас на руке (похожий на черничное печенье), вид у нее, наверно, жуткий. И неизбежно последуют вопросы.

Она свернула в Тупик. В энный раз спросила себя, как объяснить эти гематомы сестрам, и вдруг чья-то ладонь вынырнула из сумрака и легла на ее руку. Прямо на синяк.

Женевьева от неожиданности выронила спортивную сумку.

– Я напугала вас, ик, мне очень, да, очень жаль! – пророкотал голос у самой ее щеки. – Вы не знаете, кто я, я вам скажу, мне нечего скрывать, и, ик, ик, я вижу, что вас напугала. Я тетя моей племянницы, вы ее знаете, она живет в двух шагах, вон там…

Утопая в этом потоке слов, Женевьева ошарашенно уставилась на вцепившуюся в нее странную особу.

– Разрешите представиться: Валериана, тетя Мюгетты, вы ведь ее знаете, вы, наверно, Гортензия?..

– Нет, – выдавила из себя слегка оглушенная Женевьева. – Я ее старшая сестра. Гортензия, должно быть, дома. Вы хотите ее увидеть?

– О да, пожалуйста, прошу вас. И чего-нибудь попить, я бы с удовольствием, обычно у меня есть с собой фляжечка с чем-нибудь тонизирующим, о, ничего крепкого, я ведь не пьяница, ха-ха-ха, ик, но эта оторва Мюгетта, должно быть, забавы ради ее спрятала, я не могу ее найти… Не племянницу, фляжку… хотя моя племянница тоже куда-то делась… Я бы ее сразу узнала, розовая с зеленым бантом, фляжка, не племянница…

Ее шляпа (аккордеон из красного фетра) ритмично заколыхалась. Дама уткнулась носом в огромный носовой платок и трубно высморкалась.

– Простите… Извините… Опять моя аллергия, весь этот вереск, ик… Я умру от ашмы…

– Ашмы?

– Да-да, у меня ашма…

Женевьева открыла дверь Виль-Эрве, и толстая дама боком по-крабьи протиснулась в прихожую. Она озиралась, продолжая сморкаться и издавать странные звуки то ли горлом, то ли желудком.

– Гортензия? – позвала Женевьева. – Тут тебя спрашивают!

Никто не ответил. В гостиной Беттина висела на телефоне.

– Где-где вечеринка? – говорила Беттина. – У тебя? Твои предки не против? Прикольно…

– Гортензия! – позвала Женевьева, запрокинув голову к Макарони. – К тебе пришли!

– Она принимает ванну! – ответил голос Шарли неизвестно откуда.

– Проходите, – предложила Женевьева тете Валериане, которая так и стояла в прихожей.

– Ничего страшного, я зайду в другой раз, я только хотела сказать ей, как я рада, ик, ик, что моя маленькая Мюгетта завела подружку, я очень люблю мою племянницу, хоть она и бывает сущим исчадием ада, когда…

Не договорив, она чихнула и вперевалку направилась к двери.

– Я пойду, моя ашма, ик, наказание…

Женевьева открыла ей. Удивительная тетя вышла боком. Женевьева не знала, как попрощаться.

– Зайдите завтра, – предложила она, не подумав. – К чаю? Так вы точно застанете Гортензию.

– Да, да, ик, спасибо, апчхи…

Она ушла, оглашая ночь громовыми чихами.

– Экземпляр, – пробормотала ошеломленная Женевьева.

– Она уже приходила вчера, – сказала Беттина. – Алло? Нет, нет, это я Женевьеве про чокнутую соседку… В полосочку и с дырками, представляешь, какой свитер? Супер-пупер. Ладно, пока… Да, – вздохнула Беттина, повесив трубку. – Скажем так, смесь Ведьмы с Запада, Веселого Козодоя из семейки Трапп и писклявой Дрю Бэрримор в «Крике». Вообще-то я о другом. Жерсанда празднует день рождения в субботу, и я приглашена.

Она побежала наверх, и вскоре раздался стук в дверь ванной:

– Гортензия! Ты скоро?

Женевьева же позволила себе украдкой взглянуть в зеркало. Если держать голову чуть внаклон, да, вот так, синяка на подбородке почти не видно. Если только не смотрит кто-то намного ниже ростом. Осторожней с Энид.

Она пошла в кухню и выпила большой стакан виноградного сока. В раковине лежала грязная посуда от завтрака. Она сделала себе бутерброд с беконом, чеддером и пластинкой мармелада, повязалась большим кухонным полотенцем и, жуя, принялась мыть посуду. Так о ней быстрее забудут.

* * *

Родители Жерсанды предоставили молодежи свой гараж и оформили его взятым напрокат праздничным освещением с мигающими прожекторами. Орель, старший брат Жерсанды, выступал в роли диджея. Здесь были два стола с напитками и снедью, шесть коробок с запасами и третьи классы «А», «Б», «В», «Г» в полном составе. В общем, всё, что нужно для вечеринки.

– Видели платье Жерсанды? – прошептала Беотэги.

– Платье? Где там платье? – фыркнула Беттина.

– Пять квадратных миллиметров хлопка, которые держатся на плечах за две ниточки?

ДББ захихикали и продолжали хихикать, пока к ним не подошла, улыбаясь, Жерсанда.

– Что смешного?

– Так, ничего. Дениза рухнула с карниза.

Жерсанда поправила бретельку платья (отчего они снова прыснули).