Ричард Длинные Руки - эрцфюрст - Гай Юлий Орловский

У Уэстефорда я тогда запомнил всю книгу, даже пару раз повторил те заклятия, но ничего не произошло, да и занят был по горло, и тогда вот в такие минуты, когда совсем язык на плече, вспоминаю и… время от времени… пробую.

Как-то в тоске и раздражении, что меня ведет куда-то не так, как хочется и желается, в голову пришла тоскливая идея снова пройтись по всему ряду, что прочно засел в голове, и тогда те перья в стакане как-то странно затрепетали.

Я даже не очень-то и понял, что случилось, принялся перебирать другие заклятия, в другое время подумал бы о предосторожностях, но когда настроение препаршивое, то какие предосторожности…

Лишь потом вспомнил, попробовал повторить, но, увы. Думаю, кроме самого заклятия нужно что-то еще, ну там, к примеру, ковыряться в носу или надеть черную шляпу.

С того времени не проходило дня, чтобы я не пытался, но…

Сейчас вот, злой и расстроенный, сидел, развалившись в кресле, как паралитик, вяло проговаривал заклятия, хоть какая-то деятельность, не признаваться же себе, что на самом деле просто ее имитация…

Раздался шелест, скрип. Массивная чернильница, вырубленная из цельного куска редкого малахита, с угрожающим видом поползла по столешнице в мою сторону.

Я раскрыл рот, она замедлила ход, но все-таки доскользила до края и с грохотом обрушилась на пол, забрызгав чернилами роскошный ковер.

Дверь распахнулась, с оружием наголо появились Хрурт и Переальд.

— Ваше высочество?

На их лицах бешеное желание, чтоб на меня кто-то напал, они тут сразу покажут себя, изрубят на куски, но я перевел дыхание и буркнул дрожащим голосом:

— Ух… сам перепугался… Дракончик крылом ее задел, больно толстенький… Бедный, сам перепугался, улетел…

Хрурт посмотрел на зарешеченное окно, лицо выразило сомнение. Дескать, мелкий дракончик и с места такую глыбу не сдвинет, а крупный не пролезет, но лишь сказал тревожно:

— Может быть, заделать железной сеткой?

Я отмахнулся.

— Не стоит. Я ж говорю, зверюшка перепугалась до икотки. Теперь вообще прилетать забоится.

Они неохотно вышли, я выждал с сильно стучащим сердцем, поставил чернильницу на место, сел, развалился, как свинья, стараясь повторить все до мельчайших деталей, и снова попытался произнести те же слова, интонацию, тембр…

Чернильница не сдвинулась, перья не шелохнулись. Со второй попытки, третьей, четвертой — то же самое.

Я чувствовал, что так пойдет и дальше, но упрямо пытался еще и еще, доказывая себе, что занимаюсь нужным и полезным делом, только бы не возвращаться к экономике королевства и планированию повышения урожайности и добычи полезных ископаемых.

Уже к ночи, когда устал и произносил заклятия совсем тихо, на стене вдруг дернулся меч, стремительно сорвался и прыгнул ко мне. Я инстинктивно пригнулся, а он застыл, чуть подрагивая, прямо над моей головой.

Я торопливо ухватил и сжал рукоять, однако меч и не пытается сопротивляться. Простой меч, могу вертеть, как хочу, могу сунуть в ножны, могу бросить на пол…

Осмелев, я повесил его на стену снова, прочел заклятие, стараясь произносить те же слова тем же тоном, но меч не двигался, с пятой попытки слегка шелохнулся, я сосредоточился и постарался повторить все в точности, и меч буквально исчез со стены… я ощутил удар по пальцам, машинально цапнул за рукоять.

Следующие два дня, удивив сэра Жерара, я почти не требовал его пред мои ясны очи, только упражнялся, отшлифовывая как свои команды, так и хватательные рефлексы.

В конце концов научился произносить точно, а меч плотно впечатывался в мою ладонь, как камень в мокрую глину, даже шлепок такой же отчетливый.

Когда все получилось, я вытер мокрый лоб и сказал с досадой:

— Ну не дурак ли?..

Послышались торопливые шаги, в проеме возник встревоженный сэр Жерар.

— Ваше высочество?

Я отмахнулся.

— «Дурак» — это не обязательно «сэр Жерар». Чаще бывает, что это синоним «сэру Ричарду». Идите трудитесь, дорогой друг, пока я дурью маюсь. Как думаете, почему всегда успех приходит тогда, когда он уже и не нужен?

Он посмотрел встревоженно.

— Ваше высочество, что с вами?.. Успех нужен всегда.

— Смотря какой, — ответил я. — Допустим, я вот получил навык лучше всех драться на мечах. Это было бы хорошо, когда я был рядовым рыцарем, а то и оруженосцем… но зачем это почти монарху?

В его глазах росла озабоченность.

— Ваше высочество, — проговорил он наконец. — Никакой навык не бывает лишним. Даже бесполезный. Сизиф вот какие мышцы развил! А вроде бы бесцельным трудом занимается. Другое дело, если вы его развиваете за счет нужного и важного для государства дела… это да, дурью маетесь, это вам любой скажет.

— Я даже догадываюсь, — сказал я тоскливо, — почему так…

— Почему?

— Увиливаю, — признался я. — Нужно заниматься делом, а я вот, чтобы увильнуть… ну не могу же просто лечь и плевать в потолок?.. Берусь за что-нить третьестепенное, что полегче, но тоже вроде бы дело. Оправдание нашел, тоже вот совершенствуюсь, работаю, повышаю навык!.. В чем-нить простеньком, что и не пригодится. Это у меня старость?

Он впервые за день позволил себе улыбнуться.

— Я вдвое старше вас, сэр Ричард, но я еще молод. И мне до старости далеко, а уж вам… У всякого человека бывает такое. Перегорела внутри свеча, дескать, надо отдышаться. Может быть, вам в самом деле отдохнуть от построения Града Небесного, а немножко так это… по фавориткам?

Я сказал сердито:

— Да нет у меня фавориток! Ни одной!

— Так заведите, — посоветовал он. — Хотя поговаривают…

— Что?

Он пожал плечами.

— Да так, слухи. Вы же знаете, придворные всегда интригуют. Некоторые женщины вскользь роняют такие намеки, что можно истолковать по-разному. И припереть нельзя, тут же скажут, что их не так поняли. Но за счет таких вот обмолвок то одна приподнимается, то другая…

— Вот стервы, — сказал я зло. — Хоть воздерживайся, хоть нет, все равно не помогает. А вы почему не спите?.. Ночь на дворе!

Он покачал головой.

— А вдруг понадоблюсь?

— Идите, — сказал я, — дорогой друг, идите… и хорошо отоспитесь. Завтра тяжелый день.

Он поклонился.

— Ваше высочество…

— Сэр Жерар.

Я перешел из кабинета в спальные покои, а оттуда в спальню, где завалился на постель и начал раздумывать, хандра у меня, депрессия или же подсознательная боязнь крутых решений. Если боязнь, то я наконец-то осознал… нет, фибрами ощутил, что пытаюсь понять груз, который не по плечу…