Нерушимый-6 - Денис Ратманов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 54
Перейти на страницу:
микрофон, спросив:

— Есть ли в вашей команде геи?

А вот и любимая ими повесточка. Я пожал плечами и ответил на английском:

— Не уверен насчет команды, но… — Я присмотрелся к ее бейджу, — Энн, в СССР у нас есть геи. У нас свободная страна, каждый может быть хоть кем. Хоть космонавтом, только учись.

— Э… Вы наверное неправильно поняли мой вопрос, мистер…

— Нерушимый. Алекс Нерушимый.

— Мистер Ньерусчимий… Я спрашивала вас о…

— Содомитах. Мужчинах, которые предпочитают мужчин, я понял. Так вот, ответственно заявляю, что геи у нас только в среде арбитров и среди младшего состава дорожной полиции.

Оставив ее недоуменно хлопать глазами, я пошел за своими, часть парней тут же набросилась на меня и начала спрашивать, о чем мы говорили. Я им сказал, что девушку интересовало, есть ли педерасты в «Динамо».

— Странный вопрос… — почесав голову, удивился Марокко. — А ты что ответил?

— Что у нас нет, потому что все геи пошли работать футбольными арбитрами и гаишниками.

Взрыв хохота советской команды сопровождался вспышками фотокамер.

В гостинице, самой, кстати, обычной, нас зарегистрировали, раздали ключи — хоть на отдельные номера не поскупились, и мы оккупировали второй этаж.

В полседьмого в дверь постучали, и я открыл парню в белой рубашке и жилете, с желтыми волосами, зачесанными, как у Гитлера.

— Добьи вечеа, — улыбнулся он. — Минья зовут Пол. Иа волонтеа. Ужин гуатов. Идьемте со мной, пожалуиста.

Вечер выдался довольно прохладным, на накинул футболку и пошел за волонтером. Оказалось, к каждому был приставлен такой мальчик, худо-бедно говорящий по-русски. Пол заговорил со мной, рассказал, что он в колледже изучает русский язык, потому что его прабабка была русской, а дед — немцем, и ему очень нравится Лев Толстой. Спросил, все ли у него хорошо с произношением, узнал, что нет, и, краснея и бледнея, взмолился, чтобы я научил его правильно произносить «р».

Неужели это и есть координатор? Англосаксы уже и детей привлекают? Но помочь ему я согласился: чем раньше на меня выйдут, тем меньше головной боли. Тем более что медосмотр перенесли на утро.

К моему сожалению, парнишка оказался обычным студентом-ботаником, повернутым на всем русском, и около часа мы рычали: сперва я, потом он пытался воспроизвести звук, и если бы кто-то подслушивал под дверью, наверняка подумал бы, что в номере обращается оборотень, причем не все у него идет гладко.

Когда он стал расспрашивать, как и что у нас в СССР, проснулись мои подозрения, но опять зря, это оказалось любопытство.

— А правда, если поругать Горского, то отправят на Север в ГУЛАГ? ГУЛАГ — это не тюрьма, а управление? И сейчас его уже нет? А нам говорят, что есть. И геев у вас не расстреливают? Плохо, я думал, хоть у вас, вот у нас один препод был… Посадили бы? Это правильно, а у нас творил, что хотел. Что — балалайке предпочитают гитару? Ну прямо разочарование. А водку ты пьешь? И никто из «Динамо» не пьет? Не модно быть алкоголиком? Ну надо же.

И дальше в том же духе. Еле выпроводил его, откупившись обещанием завтра еще пообщаться. Ну действительно, где парню найти носителя языка, когда СССР — закрытая страна?

Завтра у нас день на знакомство с Лондоном. Послезавтра — подготовка к игре, и во вторник — матч с одной из сильнейших команд Англии. Пол сказал, что будет за нас болеть, и после того, как узнал, что у нас квартиры дают просто так — за то, что ты будешь работать на определенном предприятии или в определенном ведомстве — спросил, как стать гражданином СССР.

Глава 17. Место твое… на скамейке!

В моей реальности, видимо, существовали две альтернативные Англии. Одни люди попадали в светскую страну, где полицейские разговаривают с бомжами, как с лордами, все блестит чистотой, каждый камень дышит историей, и, если присмотреться, возле одного из старинных зданий можно увидеть Шерлока, раскуривающего неизменную трубку, строгих подтянутых леди и джентльменов с тросточками, да-да, тех самых.

Другим везло меньше, они оказывались в сырой и душной стране, где женщины сплошь страшные и с лошадиными лицами, царит высокомерие, парки оккупировали бомжи, а некоторые граждане не стесняются справлять нужду прямо на улице. В этой Англии, если присмотреться, можно увидеть черный смог, заморенных рабочих и синюшных туберкулезных женщин, харкающих кровью.

Красота в глазах смотрящего.

Нам строго-настрого запретили отбиваться от коллектива и бродить по Лондону самостоятельно, а значит, прочувствовать город не получится, ведь его душа — это не парадный мундир центра, а улочки и переулки изнанки, куда не ходят туристы. Это все равно, что увидеть разнаряженную женщину на вечеринке и сказать, что ты познал ее, в то время как дома без прически и косметики, в скромном халатике это совсем другой человек.

Медосмотр одаренного во мне не выявил, я был допущен к игре и вместе со всеми отправился на экскурсию.

В одном все наши туристы, посетившие Англию, были солидарны: тут все адски дорого. Я купил кружку с Тауэрским мостом по цене трех фарфоровых столовых наборов. А магнитик стоил, как мой рабочий день в «Титане», так что, набрав сувениры ребятам, я спустил целую месячную зарплату. Хорошо, кормили тут бесплатно, а то, чую, премия за участие вся ушла бы на пропитание.

В общем, парадный мундир, то есть исторический центр мне понравился. Чисто, мужчин в джинсах почти нет, все одеты элегантно, очень много индусов и мусульман, что ожидаемо.

Для нашей команды выделили отдельный даблдекер — двухэтажный автобус, до неприличия розовый, и повезли нас по городу. Жадные до нового «динамики», которые в СССР видели если не все, то очень многое, прилипли к окнам и жадно фотографировали. Представляю, какой фурор произведут мои фото, когда я выложу их в Комсети. Вот мы всей командой возле даблдекера. Вот я на фоне Биг Бэна. Вот красное здание с лепниной. Вот мы кормим белок в парке возле Букингемского дворца, и еще чудесное фото — за маршевым караулом идет вереница гусей. Вот мы облепили телефонную будку. Вот мы в окружении школьниц, узнавших гостей из СССР.

Когда проходили мимо торгового центра, Кокорин настоял на шоппинге, прибарахлился так, что еле унес мешки со шмотками, а Денисов набрал вещичек своим детям.

К вечеру от впечатлений кружилась голова, в черепной коробке звенел голос экскурсовода. Утомленные, мы поужинали, разбрелись по номерам, и я собрался упасть замертво, но пришлось вспомнить вчерашнее обещание и уделить полчаса волонтеру Полу, дорвавшемуся до носителя языка.

Чего не хватало — Комсети, в Англии мы были полностью изолированными и не могли поделиться с близкими. Проскользнула мысль о Лизе, которая мечтала побывать в Лондоне, и растаяла. Ни тоски, ни сожаления не осталось, словно и не было этого года, проведенного вместе.

А утром Марокко погнал нас на прокачку, ведь сегодня матч с «Челси», когда мы должны не ударить в грязь лицом, не опозорить честь Родины.

Я-Звягинцев за границей был неоднократно, но страны-лидеры ЕС и Англия меня не привлекали: знал, что не по карману они мне. А вот Греция и Кипр — вполне.

И вот я в Англии, а «динамикам» предстоят красивые выставочные товарищеские матчи. А раз я теперь с ними, то и мне — тоже. В заявку меня включили вторым вратарем. Это значит, придется матч за матчем сидеть на скамейке, киснуть там и кваситься, посматривая на поле. Киснуть — это если наши выигрывают. Все-таки, хоть и не люблю «Динамо», они представляют мою Родину, а значит, я за них, какая бы кошка между нами ни пробежала.

А если проигрывают… Я ж все волосы повырываю, от стыда сквозь землю провалюсь. Нельзя нам проигрывать, потому что за нами — Москва и Советский Союз.

Посматривая на нас, Марокко уже не в первый раз процитировал Валерия Лобановского:

— Тренер не может формировать схему игры, исходя из имеющихся футболистов. Это бессмысленно и бесперспективно. Прогресс футбола возможен только тогда, когда тренер заранее представляет модель игры и сознательно подбирает под нее исполнителей.

Мол, играем не так, как вы умеете и можете, а так, как сказал тренер. А вы уже тянитесь и старайтесь.

Ну и продолжил:

— «Динамо» в мире знают. «Челси» нас опасается. Не боится, конечно, но — опасается. Тактика их нам известна. Расстановка в последнее время всегда одна: 3−4–3. Не пять в защите с тремя центральными, а именно три защитника, а края подключаются, конечно, но основное у них — атака.

Марокко окинул взглядом «динамиков», молчаливых и сосредоточенных, и сказал:

— А у нас традиционно — 4−3–3. Вот и посмотрим. Нападение наше посильнее будет. Саша Кокорин на острие — это почти гарантия

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?