Золото хищников - Филип Рив

— Живее, женушки! — запыхтел он, вбегая в тесную гостиную за лавкой и размахивая руками, как семафор. Пять миссис Блинко оторвались от своих романов и вышивок и посмотрели на мужа. — Девчонка объявилась! Та самая, уродина! Вы подумайте, столько недель искали, расспрашивали, и вдруг она спокойненько входит себе прямо к нам на биржу! Скорее, собирайтесь в дорогу!

Мистер Блинко радостно потер руки. Он уже прикидывал, как потратит деньги, которые получит от Зеленой Грозы, когда доставит к ним Эстер и «Дженни Ганивер».

Сердцевина оказалась удивительным местом: громадная гулкая пещера, заполненная грохотом городских двигателей, клубами дыма и пара, сотнями перекрещивающихся мостиков, рельсов и лифтовых шахт. Здания теснились на выступах вдоль стен и на платформах, установленных на сваях, а то лепились под потолком, словно ласточкины гнезда. Рабы в железных ошейниках подметали тротуары, других рабов одетые в меха надсмотрщики гнали, подстегивая кнутами, на тяжелую и малоприятную работу в холодные наружные районы. Эстер старалась не замечать ни невольников, ни богато одетых дам, ведущих маленьких мальчиков на поводке, ни человека, который остервенело пинал ногами раба, нечаянно задевшего его, проходя мимо. Все это ее не касается. Такой уж город Архангельск, здесь сильные могут делать все, что пожелают.

Ворота усадьбы Масгарда охраняла железная статуя божества-волка Изенгрима. В доме пылали газовые горелки на железных треножниках, наполняя просторную приемную дрожащими световыми узорами с резкими, острыми как бритва тенями. Стройная, гибкая девушка в рабском ошейнике, украшенном драгоценными камнями, смерив Эстер взглядом, спросила, по какому она делу. Эстер ответила ей то же, что и охранникам у дверей: «Я хочу продать информацию охотникам Архангельска».

В густой тени под высокой, словно в амбаре, крышей загудел моторчик, и Масгард плавно спустился вниз, сидя на кожаном диване, подвешенном к небольшому воздушному шару. Под изголовьем дивана торчали миниатюрные сопла двигателей. Это был диван-корабль, игрушка богачей. Масгард подвел его вплотную к Эстер и завис в воздухе, наслаждаясь ее изумлением. Девушка-рабыня потерлась головой о его сапог, точно кошка.

— Ну-ну, — сказал Петр Масгард. — А ведь я тебя знаю! Ты — та курочка со шрамом из Воздушной Гавани. Явилась воспользоваться моим предложением, вот как?

— Я пришла рассказать, где можно найти добычу, — произнесла Эстер, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Масгард подвел диван-корабль еще чуточку ближе, держа ее в ожидании, изучая игру вины и страха на ее обезображенном лице. Его город слишком разросся и теперь не мог выжить без помощи подонков общества, таких, как она, и Масгард ненавидел ее за это.

— И что? — спросил он наконец. — На какой городишко ты желаешь донести?

— Не просто городишко, — ответила Эстер. — Большой город. Анкоридж.

Масгард попытался сохранить скучающий вид, но Эстер заметила искорку интереса в его глазах. Она постаралась раздуть из этой искры пламя.

— Вы, наверное, слышали об Анкоридже, мистер Масгард. Это очень крупный ледовый город. Полным-полно богатой мебели, самое большое ведущее колесо на льду и отличные олд-тековские двигатели, называются Скабиозовы сферы. Они направляются к западному льду в обход Гренландии.

— Зачем?

Эстер пожала плечами. (Лучше не говорить о путешествии в Америку; это слишком непонятно и неправдоподобно.)

— Кто их знает? Возможно, они узнали о каких-нибудь залежах олд-тека и хотят провести раскопки. Наверняка вы сумеете узнать все подробности от их красивой молодой маркграфини…

Масгард ухмыльнулся:

— Видишь мою Джулианну? Она была дочерью маркграфа до того, как великий Архангельск слопал городок ее папочки.

— В таком случае подумайте, каким приятным добавлением к вашей коллекции станет Фрейя Расмуссен, — сказала Эстер. Ей казалось, что она как будто стоит чуть в стороне от самой себя; она уже ничего не чувствовала, разве только, пожалуй, легкую гордость, что она такая бессердечная. — А если вы захотите немного перекусить по дороге, я могу дать вам координаты Росомаха-тауна, это хищный пригород, который только что поймал жирную добычу.

Масгард не мог остаться равнодушным к таким сведениям. Несколько дней назад он уже слышал об Анкоридже и Росомаха-тауне от Уиджери Блинко, но скользкий антиквар не знал, куда направляется в настоящее время Росомаха-таун. Что касается Анкориджа, Масгард не сразу поверил, что ледовый город могли видеть так далеко к западу.

Но эта убогая, кажется, знает, о чем говорит. Вместе с данными, полученными от Блинко, ее информация сможет убедить Совет согласиться на перемену курса. Он заставил ее еще минуту помучиться ожиданием — пусть прочувствует, какая она презренная шваль. Наконец Масгард выдвинул ящичек, скрытый в подлокотнике летучего дивана, достал толстый лист пергамента и расписался на нем своей авторучкой. Рабыня передала бумагу Эстер. На листе готическим шрифтом были напечатаны слова и стояли печати с именами богов Архангельска: Изенгрима и Тэтчер.

— Это вексель, — пояснил Масгард, включив мотор дивана и начиная подниматься вверх. — Если твоя информация подтвердится, можешь забрать свое вознаграждение после того, как мы съедим Анкоридж. Сообщи свои данные моему клерку.

Эстер покачала головой:

— Я делаю это не ради золота.

— Что же тебе нужно?

— На борту Анкориджа есть один человек, Том Нэтсуорти, вы его видели вместе со мной в Воздушной Гавани. Когда вы съедите город, отдайте его мне. Только он не должен знать, что все это подстроено. Я хочу, чтобы он думал, что я его спасла. Все остальное в этом тухлом городе — ваше, только не Том. Он мой. Это моя цена.

Масгард смотрел на нее сверху вниз с искренним изумлением, потом откинул голову назад, и раскаты его хохота наполнили комнату оглушительным эхом.

Дожидаясь на станции обратного лифта в гавань, Эстер почувствовала, как дрогнули под ногами плиты палубы — огромный Архангельск пришел в движение. Она прижала ладонь к карману, проверяя, на месте ли отредактированный вексель Масгарда. Как обрадуется Том, когда она явится и спасет его из брюха хищного мегаполиса! Как быстро он забудет свою маркграфиню, когда они снова будут странствовать вдвоем по птичьим дорогам!

Она сделала то, что должна была сделать, сделала это ради Тома, и теперь у нее нет пути назад. Она захватит кое-какие мелочи с «Дженни Ганивер» и снимет где-нибудь комнату на время путешествия.

Когда она снова оказалась в гавани, уже была ночь, и снежинки порхали, словно мотыльки, вокруг сигнальных фонарей у входа в гавань. Из кабаков за причалом доносился хриплый смех и дешевая музыка, становясь громче, когда кто-нибудь открывал дверь. Тусклые фонари отбрасывали лужицы тени там, где стояли пришвартованные торговые суда — «Фрам», «Фруд», «Смауг». Эстер шла мимо них к недорогому причалу, где была пришвартована «Дженни», и ей было очень не по себе. В городе опасно, а она за последнее время отвыкла ходить одна.