Острова среди ветров - Дэвид Карлайл

Она собрала капли росы, висевшие на металлических петлях заградительной сетки острова.

И тогда огромная масса накопленного горячего воздуха уплотнила влагу, и в изменившемся небе возникло темно-серое дождевое облако. На остров с невиданной силой посыпались молнии. Их улавливали громоотводы, устроенные вокруг водной сети, и они снова поднимались в небо. Вслед за ослепительными вспышками в темном воздухе грохотали громы.

Сила сейджинов уменьшилась: многих поразили электрические разряды, и они без чувств лежали на земле. Аэрокораблю Сферы пришлось спуститься ниже, чтобы не попасть в эту магнитную бурю.

— Валери, брось! — кричал Бримман. — Отпусти Силу, пока ты еще можешь ее контролировать! Мы же умрем все!

Ярость девушки взорвалась в последнем разряде молний. Валери связала нити Всеобъединяющего и толкнула их вниз. Ей удалось закончить ровно за секунду до того, как она без сил рухнула на землю.

Но еще прежде, чем ее колени коснулись земли, на Киото-2 пролился ливень. С неба текли потоки воды. Над островом гремела самая сильная гроза, которую здесь когда-либо видели.

— Ты вела себя безответственно, — сурово сказал Бримман.

Валери находилась в белой палате изолятора. За окнами светило солнце.

Девушка приподнялась и села на постели. Только теперь она заметила встревоженные лица Бриммана и Тибальда. Больше в палате никого не было.

— Что случилось?

— Девочка моя, — смягчившись, продолжил Бримман, — если бы ты сказала мне, что можешь так контролировать Всеобъединяющего, я бы перепоручил тебе руководить экспериментом. Ты нас всех чуть не испепелила.

— Я не нарочно, — пробормотала девушка. — Я была вне себя.

— Мы это заметили. Но главное…

— Что эксперимент прошел удачно, — закончил за него Тибальд. — Наши гости из Сферы остались под большим впечатлением.

— Дождь пошел?

Она помнила, словно в тумане, как по коже у нее стекала вода и мокрая одежда прилипала к телу.

— Еще какой! Ты обеспечила ВИЦ водой на ближайшие три месяца. Три месяца! Результат, превзошедший все ожидания.

Валери чувствовала, что у нее кружится голова. Леони. Она хотела увидеть ее, узнать, как у нее дела.

— А… другой эксперимент? — спросила она Тибальда.

И тут же раскаялась: Бримман ничего не знал о работе, Которую они проделали вдвоем с Тибальдом. Преподаватели обменялись странным взглядом, значение которого она не уловила, потом Тибальд ответил:

— У нас пока нет данных. Мы поговорим об этом, когда тебе станет лучше.

— Да мне уже отлично!

— Позже, я сказал. Сейчас тебе надо отдохнуть.

Оба ее посетителя встали. Тибальд попрощался с ней и, выходя, незаметно подмигнул, а Бримман еще ненадолго задержался в комнате.

— Валери, ты когда-нибудь раньше развивала так свою Силу? — спросил он в задумчивости.

— Один раз, в Институте. Когда сильно разозлилась. Но так никогда. Нет.

Бримман улыбнулся.

— Кажется, ты нашла свой катализатор. Злость. Очень хорошо. Ладно, я тоже пойду, но я хотел спросить у тебя: ты никогда не думала стать жрицей? У тебя, кажется, есть для этого все данные. Тебе, правда, придется изучить теологию и, главное, научиться пользоваться своим катализатором, а не позволять ему пользоваться тобой. Если неправильно направлять Силу, она может стать очень опасной.

Валери кивнула, и Бримман погладил ее по голове.

— Когда тебе станет лучше, зайди ко мне. Нам надо поговорить об этом… и о многом другом.

Девушка осталась одна и снова легла. Слова преподавателя еще долго вертелись у нее в голове. Злость.

Сила разыгралась в Валери от возмущения из-за нелепой смерти брата Леони. Она должна была ее увидеть.

Валери заметила коммуникатор, висевший в изголовье кровати, и набрала кухню.

— Алло! Это Валери. Я нахожусь… Не знаю где, в одной из палат изолятора. Вы можете позвать Леони?

В трубке долго молчали, потом наконец ответили:

— Леони больше нет, госпожа. Она… уехала.

— Что?

— Как вы сказали, вас зовут? Валери? Леони заходила к вам перед отъездом.

Валери прервала связь, не сказав больше ни слова. Уехала.

Она упала на кровать и двумя руками сжала подушку. Леони заходила проститься с ней, а она еще была без сознания. И теперь она ее больше никогда не увидит.

Валери чувствовала странную пустоту внутри. Вертоюла, их разговоры и даже стычки. Все кончено.

Потом ее пальцы нащупали что-то под подушкой. Записка на клочке бумаги, нацарапанные ручкой буквы:

Прощай. Каким-то странным непредвиденным образом ты стала мне подругой. Если тебе понадобится помощь, ищи красный цветок.

Валери вскочила на ноги.

22 МАЯ 2078 ГОДА. ДОНАУЭШИНГЕН, ГЕРМАНИЯ.

47є 57ґ С. III, 8°29′ В.Д., 706 М НАД УРОВНЕМ МОРЯ.

Лили вдруг почувствовала, что сильно устала. Было воскресенье, почти полдень, стояла страшная жара, а Франц вытащил ее из дома в восемь утра, чтобы показать ей достопримечательности Донауэшингена, городка с населением чуть больше двадцати тысяч человек.

Сначала он заставил ее сделать большой круг по историческому центру города, потом повел на пивной завод — гордость местных жителей, а теперь вот они, наконец, пришли сюда, к замку князей фон Фюрстенберг.

Лили оценила светлое и легкое пиво. И только теперь поняла, что, видимо, оценила его слишком высоко: у нее кружилась голова и немецкий Франца, до неузнаваемости искаженный мягким местным акцентом, временами казался совершенно непонятным.

— Прости, что ты сказал? — спросила она в очередной раз.

Лили выучила немецкий язык в университете, когда жила в одной комнате с девушкой из Берлина, но с годам и ее знания заметно поистерлись.

— Я сказал, что мы почти пришли, — улыбнулся Франц, продолжая бодро шагать вперед по парку.

Лили прибыла в этот южногерманский городок в земле Баден-Вютемберг всего неделю назад. И уже успела обзавестись новым другом в лице Франца, садовника, присматривавшего за садом церкви, которая находилась прямо напротив ее нового дома.

Девятнадцатилетний светлоокий юноша преисполнился энтузиазма, узнав, что его новая соседка — эколог с мировым именем, к тому же не намного старше его и определенно красавица.

— Вот здесь! — воскликнул Франц и наконец остановился.

Кольцо балюстрады в неоклассическом стиле с одной стороны размыкала лестница, с другой — мраморная статуя. В центре, опоясанная небольшим парапетом, за тонкой решеткой находилась ямка, заполненная неподвижной зеленой водой, искрившейся под лучами весеннего солнца.