А ларчик просто открывался - Марина Серова

Мои размышления прервал Сашка, вернувшийся в комнату.

— Значит, так: мне удалось получить «добро». Завтра утром, часов в десять, встречаемся у меня в кабинете. Я снабжаю тебя всем необходимым, провожу инструктаж и — можно действовать.

— Отлично!

— Во сколько ты думаешь к нему пойти?

— Часа в два.

— Ты уверена, что в это время он будет дома?

— Наверняка — нет. Но завтра выходной… Впрочем, можно ведь предварительно позвонить…

— Лучше не надо. Можешь его насторожить или совсем спугнуть. Будем действовать наугад.

— Как скажете, начальник. Ну что, на сегодня я могу быть свободна? — я встала с дивана.

— Думаю, да. Пойдем я тебя провожу.

Мы вышли в коридор. Сашка молча смотрел, как я надеваю туфли. Было видно, что его что-то беспокоит, и это волнение почему-то передалось мне.

— Ну что, значит, до завтра, до десяти?

— Ну да.

— Так я пойду?

— Ну да…

Я уже развернулась, чтобы открыть дверь, когда Сашка неожиданно схватил меня за руку.

— Таня!..

— Что?

— Будь осторожна!

А в следующую секунду он уже прижимал меня к стене, а его губы с неуловимой быстротой бабочки, порхающей над цветком, скользили по моим щекам и шее, едва касаясь кожи.

Все произошло так быстро и неожиданно, что у меня в голове промелькнула только одна-единственная мысль: «А сон-то в руку! И ядовитая муха, и Сашка в неглиже…»

По-прежнему прижимая меня к стене, Сашка откинул с моего лица прядь растрепавшихся волос и нежно провел рукой по щеке, почему-то стараясь не смотреть мне в глаза, а уставившись куда-то в переносицу. Я приоткрыла рот, как бы намереваясь что-то сказать, но Сашка опередил меня, прильнув своими губами к моим и продолжая уверенными движениями левой руки перебирать прядки моих волос. Я закрыла глаза и ответила на поцелуй.

Не знаю, как долго это продолжалось, но я так увлеклась левой рукой Павлова, что совершенно забыла про правую, и очнулась только тогда, когда моя юбка, уже расстегнутая, медленно сползла на пол. При этом я подумала: хорошо же я, должно быть, выгляжу — с растрепанными волосами, в длинном деловом пиджаке и в колготках. Такая идиотская мысль в подобной ситуации могла прийти в голову только женщине. Сашку этот факт совершенно не беспокоил. То есть беспокоил, конечно, но совершенно в другом плане. Он запустил два пальца за резинку колготок и медленно провел ими по животу, отчего у меня по спине побежали мурашки и я невольно вздрогнула. Довольный произведенным эффектом, Сашка убрал руку и стал расстегивать мою блузку. Я не мешала ему, но и не помогала. Да это и не требовалось. Справившись с пуговицами, Сашка одним движением снял с себя футболку и прижался ко мне обнаженной грудью, запустив руки под пиджак и блузку, которые почему-то все еще были на мне, быстрыми уверенными движениями лаская мои плечи и спину.

Я поняла, что сдерживаться дальше просто выше моих сил, и судорожно стала расстегивать ремень на его джинсах. Сашка опустился на корточки и языком провел по моему животу. Затем неожиданно резким движением стянул с меня трусики вместе с колготками и прильнул губами к внутренней стороне моего бедра. Я откинула голову назад, наслаждаясь его ласками. Было чертовски приятно ощущать, как от собственной нежности он доходит почти до животного исступления, все сильнее и сильнее охватываемый страстью.

Но в самый последний момент Сашка неожиданно встал и в первый раз посмотрел мне в глаза. Затем медленно стянул с меня блузку и пиджак, небрежно бросил их на пол и подхватил меня, совершенно голую, на руки.

— На кровати будет удобнее, — неожиданно спокойным голосом сказал он.

Я послушно обвила руками его шею.

Аккуратно опустив меня на постель, Сашка быстро скинул с себя оставшуюся одежду и склонился надо мной. Не в силах больше ждать, я обхватила его плечи и притянула к себе. Сашка поцеловал меня, затем оперся правой рукой о край кровати, а левой легко, словно пушинку, приподнял меня за поясницу и резко притянул к себе.

Подобного удовольствия я не испытывала давно! Сашка оказался прекрасным любовником и превзошел все мои самые смелые ожидания.

Когда все кончилось, он отпустил меня, запрокинул голову назад, глубоко вздохнул и спросил:

— Пить хочешь?

Совершенно обессиленная, я лишь смогла кивнуть головой. Сашка встал, вышел на кухню и через минуту вернулся со стаканом холодного апельсинового сока.

— Сперва ты, — переводя дыхание, ответила я.

Сашка отпил половину и протянул мне стакан, но вместо того чтобы взять его, я впилась в холодные от сока губы Павлова, наслаждаясь их сладковато-кислым привкусом. Вот теперь я была окончательно удовлетворена и могла переключить свое внимание на сок.

— Переночуешь у меня, — сказал Сашка, с улыбкой глядя, как я жадно глотаю огненно-оранжевую жидкость.

Я стояла у окна, смотрела на серебрившуюся под лучами солнца Волгу, курила уже пятую сигарету, стряхивая пепел в горшок с кактусом, и вполуха слушала, что мне говорил Павлов.

— Так, проверь еще раз эту чертову псевдорацию.

— Проверила.

— Я говорю, проверь! Я должен быть уверен, что все в порядке. Нам ведь надо не только записать все, что вы будете говорить, но и знать, когда наступит критический момент, чтобы я подоспел тебе на помощь вовремя.

— Сашенька, все в порядке.

— «Жучок» хорошо спрятан?

— С собаками не найдешь, — я зажала сигарету зубами, кокетливо накрутила на указательный палец длинный локон черного парика и похлопала накладными ресницами.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов, — ухмыльнулся Сашка, критически глядя на мой боевой макияж.

Перед тем как прийти в ментовку, я навестила свою давнюю подругу Светку, которая буквально за полчаса сварганила из меня такое чучело, что мать родная не узнает. Эдакая смесь претенциозной светской дамы лет тридцати с хвостиком с дешевой вокзальной девицей. Черный парик изрядно меня старил.

— Что поделаешь, — я сделала грустные глаза и идиотским киношным жестом содержательницы средней руки борделя на Диком Западе поправила бюст, — донашиваю, что есть.

— Да уж! — Сашка опять усмехнулся. — Слушай, ты не геройствуй там, и если почувствуешь что-то неладное, сразу уходи.

— Да не беспокойся ты так за меня. Я же не маленькая — справлюсь как-нибудь, — я потушила окурок и подошла к Павлову.

— Я не хочу подвергать тебя неоправданному риску. Тем более что ответственность за твою жизнь лежит на мне. И если с тобой что-нибудь случится… меня уволят!

— Сашенька, а если мы прямо сейчас, прямо здесь займемся сексом с открытой дверью, тебя не уволят? — сказала я, нежно обвивая его шею руками.