Охотник за смертью. Честь - Саймон Грин

– Ты начисто лишен тщеславия, Флин, – заметил Тоби.

– Что верно, то верно. И этим горжусь. А ты из-за своих амбиций то и дело попадаешь в беду. Они правят всей твоей жизнью. А в результате – начинающаяся язва и мешки под глазами. У меня же появился великолепный любовник. – Флин расплылся в довольной улыбке и, обращаясь к Оуэну и Хэйзел, добавил: – Вы обязательно должны с ним как-нибудь познакомиться. Его зовут Клэренс. Клэренс Дюбуа. Работает расследователем на Джона Эйвона, одного из членов Парламента. Если хотите знать, Клэренс делает за него всю работу, с которой тот потом выступает на сессиях. Но это еще не самое главное. Клэренс – красавчик, а готовит так, что пальчики оближешь. Из свежих ребрышек и овощей умеет сделать пищу богов. Беда только в том, что у него двенадцатый размер ноги. Не поверите, до чего трудно оказалось подобрать ему обувь на высоком каблуке.

– Кажется, любовь тебя преобразила, – заметила Хэйзел. – Ты положительно стал более болтлив.

– Еще как, – вступил в разговор Тоби. – Последнее время у Флина рот почти не закрывается. Про этого Клэренса он мне все уши прожужжал... Ну а как вы поживаете, . голубки?

– Бывали времена и получше, – ответил Оуэн.

– Но мы все же не унываем, – твердо заверила собеседников Хэйзел. – А как ты, Тоби? Как дела на личном фронте? Есть достойные фигуры на горизонте?

– Последнее время я именно этим и занимаюсь, – не слишком охотно признался Тоби. – Женитьба для меня вышла на первое место. Видите ли, с годами я не становлюсь моложе, а наследников у меня до сих пор нет. Поэтому Семья не на шутку обеспокоилась о продолжении рода и усиленно на меня давит – учитывая то, что дядя Грегор был вынужден удариться в бега, Грейс начисто решила похоронить себя в старых девах, а Евангелика отреклась от Семьи. Если в ближайшее время я не позабочусь о наследниках, род будет прерван. С другой стороны, кто захочет выйти замуж за Шрека? Спасибо дяде Грегору, который так замарал наше имя, что нас теперь обходят стороной.

– Ничего подобного, – твердым голосом заявил Флин. – Ты прежде всего Тоби-трубадур, обеспеченный и знаменитый журналист, а только потом Шрек. Трудишься не покладая рук, но надо и меру знать. Работа не заменит тебе хорошей девушки. Или юноши.

Увлекшись разговором с Тоби, которого от обсуждения пикантной темы бросило в краску, Оуэн не заметил, как к ним подошел молодой аристократ. Когда тот приблизился практически вплотную, Хэйзел тайком схватила Оуэна за руку, одновременно нащупывая бластер. Оуэн неторопливо обернулся и оказался лицом к лицу с незнакомцем. Тот официально поклонился, намеренно отведя руку от своего меча. Одет он был хорошо, но неизобретательно. Длинные, металлического цвета волосы уложены в старомодную прическу, а по-женски красивое лицо ничего не выражало.

– Прошу прощения за беспокойство, сэр Дезсталкер, – начал молодой человек. – Мне поручено сообщить, что кое-кто в этом зале желает с вами познакомиться.

– Кто же это?

– Леди Констанция Вольф. Она хочет поговорить с вами. Дело очень срочное и важное для вас обоих. Позвольте вас проводить к ней?

– Констанция Вольф? – настороженно переспросила Хэйзел. – Что-то не припомню. А кем она приходится Валентину?

– Мачехой, – ответил Оуэн. – Она вышла замуж за отца Валентина, Якоба, когда тот уже был на склоне лет. Теперь, когда Валентин бежал, Дэниэл пропал, а Стефания себя дискредитировала, Констанция возглавила Клан Вольфов. Прежде мне никогда не доводилось с ней встречаться. И я очень сомневаюсь, что у нас найдутся общие темы для разговора. Но между тем все же лучше узнать, чего она хочет. Вдруг ей известно что-нибудь такое, что нам может пригодиться. Никогда нельзя сбрасывать со счетов такую возможность.

– Смотри в оба, – предупредила его Хэйзел. – Как бы там ни было, она все равно Вольф.

Улыбнувшись, Оуэн кивком попрощался с Тоби и Флином, и молодой аристо сопроводил его через толпу к месту, где ожидала Констанция Вольф. Как обычно, она находилась в окружении многочисленных поклонников, которые представляли все слои имущественного класса – от сливок высшего общества до просто очень богатых. Констанции едва исполнилось двадцать, и она была очень красива. Казалось, самой природой ей было предназначено вращаться в тех кругах, где ценят женскую красоту. Высокая и светловолосая, Констанция своим обликом походила на богиню. Однако, несмотря на несмолкающее вокруг веселье, точеное личико молодой особы оставалось холодным и безучастным. Иногда она улыбалась, но улыбка выходила натянутой и формальной. Увидев Оуэна, Констанция встрепенулась, и на мгновение ему даже показалось, что в глубине ее голубых глаз появилось нечто, похожее на облегчение. Она извинилась перед своими поклонниками и двинулась Оуэну навстречу.

Оуэн поприветствовал ее кивком головы, а Констанция в ответ сделала реверанс. Не поворачивая головы, она дала жестом понять, что молодой аристо может идти. Тот отвесил поклон и неохотно отошел, присоединившись к небольшой группе поклонников. Те при его появлении снизили тон разговора, так как, по-видимому, принялись обсуждать нечто достаточно личное, не переставая время от времени бросать на Оуэна неприязненные взгляды.

Оставшись с Оуэном наедине, Констанция облегченно вздохнула.

– Это Перси Фьюри, – начала она. – Он меня обожает, и я бесстыдно этим пользуюсь. Видите ли, после смерти моего мужа Якоба мне слишком часто приходится слышать от разных мужчин признания в любви. Так что даже самые искренние из них весьма трудно принимать всерьез. Когда ты богат и имеешь высокое положение в обществе, то становишься предметом всеобщего обожания. Вы и не представляете, сколько лести меня окружает. Но я всегда любила только одного человека, м. моего дорогого Якоба, и после его смерти ничего не изменилось. Однако в наше беспокойное время, когда Империя пребывает в вихре перемен, одинокой женщине тяжело прожить без могущественных покровителей и друзей. Поэтому мне приходится терпеть их вокруг себя и время от времени поощрять улыбкой или кивком. Пока они думают, что у них есть шанс меня обольстить, я могу пользоваться их расположением. Моих врагов они считают своими врагами, а стало быть, я могу рассчитывать на некоторую защиту, если не сказать безопасность. Надеюсь, вас не слишком шокирует моя искренность, сэр Дезсталкер?

– Нисколько, – ответил Оуэн, который на удивление был ею очарован. – Подобная откровенность – довольно редкое явление в наш век и тем более в наши дни. Возможно, вы столь же откровенно объясните, что, собственно, я могу для вас сделать.

– Умоляю, разберитесь с Валентином! Он всегда был позором Клана Вольфов. У меня есть основания полагать, что он убил своего отца.

– Правда? – Оуэн поднял бровь. – Этого я еще не слышал. Хотя не скажу, что очень удивлен. Я всегда считал, что Валентин способен на нечто подобное.

– В настоящее время я представляю Клан Вольфов, – продолжала Констанция. – Несмотря на то что я стала его членом не с рождения, а лишь в результате замужества, возглавить его, кроме меня, некому. Однако управлять Кланом, на котором лежит такое пятно, весьма трудно. И, хотя мои люди продолжают лояльно относиться ко мне, равно как и к моей Семье, терпение их не безгранично. Мне нужна ваша помощь, сэр Дезсталкер.