Дочь палача и Совет двенадцати - Оливер Петч

Теперь уж ребята отбросили всякую робость и восторженно закивали.

Дайблер рассмеялся.

– Кошки и дети! Если со вторым у нас туго, то уж первого в избытке.

Вальбурга отступила в сторону, и они вошли в хорошо обставленную, уютную комнату, в которой пахло жженым медом и экзотическими пряностями. На столе стояла миска с ароматными печеньями и кувшин подогретого вина. В красном углу рядом с распятием и высушенной розой, как и у Куизля в Шонгау, висел палаческий меч.

Петер с Паулем отправились на поиски котят, а Вальбурга тем временем обратилась к гостям с улыбкой.

– Михаэль уже рассказал мне про ваше мерзкое пристанище. – Она покачала головой. – Это ж надо додуматься, поселить детей и молодую девушку в Ау! Мужчины, что с них взять…

– У нас в Ангере тоже не так уж и безопасно, Бурги, – проворчал Дайблер. – Только что на Зендлингском мосту нас едва не задавила карета.

– Боже правый! – Вальбурга испуганно вскинула брови. – Хоть ночью будет покой от этих мерзавцев с их экипажами? Ну, могу вас заверить, что у нас по дому никакие кареты не ездят.

– Рано радуетесь. Вы еще не видели, как Пауль носится по комнате на своей палке.

Магдалена улыбнулась. Мягкий, приятный голос Вальбурги никак не сочетался с ее могучим сложением. Она с первой же минуты почувствовала симпатию к жене палача. Как и все в этом доме, Вальбурга излучала приятное тепло.

– В любом случае спасибо, что приютили нас у себя.

– Ладно тебе, – Вальбурга отмахнулась. – Для нас этот дом все равно слишком велик. А я уже давно не слышала детских голосов. Только вот кошек своих… – Она показала на Софию, которая проснулась от шума и заплакала. – Может, я ее покачаю?

Магдалена засомневалась. Вообще-то София засыпала только с ней, даже Симон не мог ее укачать. Потом все-таки кивнула и передала Вальбурге плачущий сверток.

– Попробуйте. Если не выйдет, просто отдадите обратно.

– По-моему, ей тут слишком жарко…

Вальбурга раскутала Софию, и девочка, как по волшебству, тут же успокоилась. Женщина посадила Софию к себе на колени и стала покачивать ее и напевать песенку. Вскоре малютка уже радостно повизгивала и хватала пальчиками волосы Вальбурги.

– Похоже, что спать она пока не собирается! – рассмеялась хозяйка, подбрасывая Софию на коленях.

Магдалена улыбнулась.

– Такой доверчивой она бывает нечасто. Из вас вышла бы замечательная няня.

– Все дети ее любят, – пояснил Дайблер и пожал плечами. – От меня они разбегаются с криками, а ей стоит только подмигнуть – и все висят у нее на юбке.

– Потому что от тебя несет, как из бочки с пивом, – ответила Вальбурга.

Она неожиданно прекратила игру, взглянула на искривленную ногу Софии и сказала с жалостью:

– Ох, да у бедняжки косолапие… Вы уже пробовали выправить ножку?

– Я каждый день пробую накладывать шины, – вздохнув, ответил Симон, следивший за их разговором. – Но улучшений нет.

– Вам надо попробовать медвежий жир с арникой, – предложила Вальбурга и вновь принялась покачивать Софию. – Тогда сухожилия размягчатся. Я только вчера замешала новый горшочек. Если хотите, могу сейчас же и натереть ей ножку.

Магдалена с благодарностью кивнула, и Вальбурга, подхватив Софию, направилась в соседнюю комнату; девочка при этом довольно повизгивала. Петер с Паулем пошли вместе с Вальбургой, а следом за ними засеменили маленькие котята и несколько взрослых кошек.

Магдалена заглянула в открытую дверь. В комнате стояли несколько шкафов и сундуков. На столе возле стены – бесчисленные склянки и бутылочки с настойками, ступка и весы. Под потолком висели букеты высушенных трав. Теперь Магдалена поняла, где был источник того экзотического аромата, который она уловила, когда вошла в дом.

– Мое маленькое королевство! – крикнула Вальбурга из комнаты. – Михаэль отвечает за убийства, а я – за лечение и за наших кошек. По-моему, неплохое разделение обязанностей.

Дайблер притворно закатил глаза.

– Она подбирает каждую кошку, какую увидит на улице. Хотел бы я, чтобы она и меня так же гладила, как своих любимцев.

Магдалена рассмеялась и одобрительно кивнула в сторону комнаты.

– У нас в Шонгау тоже есть аптечная комната. Но с вашей она не идет ни в какое сравнение.

– Вальбурга лучшая из всех целительниц, каких я знаю, – ответил Дайблер и с нежностью посмотрел, как его жена растирает ногу Софии. – Я постоянно говорю, что ей следует написать книгу о своих лекарствах и способах лечения. И даже прославленному Куизлю будет чему поучиться. – Он повернулся к своему другу: – Впрочем, сейчас ты понадобился бы нам в другом деле.

– Ты о чем? – спросил Куизль, закуривая трубку.

Дайблер понизил голос.

– Ты ведь сам слышал у пристаней, что люди начинают болтать всякий вздор. Призраки и нежить! Здравый смысл снов где-то на задворках, – он фыркнул. – Но это еще не всё. Наша встреча для горожан как бельмо на глазу. Устроить ее в Ау стоило мне немалых трудов. Суеверные обыватели считают, что такое количество палачей в одном месте сулит несчастье. А теперь кое-кто утверждает, что мы как-то замешаны в этих убийствах.

– И как они додумались до такой глупости? – спросил Георг и взял со стола кувшин с вином. – Мы – палачи, а не убийцы.

– Ну, за последние несколько дней нашли трех убитых девиц. Между собой убийства, скорее всего, никак не связаны. Но, признаю, каждое из них в чем-то напоминает казнь. – Дайблер принялся загибать пальцы. – Одну пронзили колом, другую утопили, третью замуровали живьем… А за казни у нас пока что отвечают палачи.

– Мумия пролежала в пещере двадцать лет, и девушку у ручья не утопили, а накормили красавкой, – ввернул Куизль. – Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему Совету.

– Против людской болтовни логика бессильна, – ответил Дайблер и пожал плечами. – Я тоже не знаю, кто или что за этим стоит. Но эта мумия в конце концов переполнила чашу. Тем более что и в предыдущие годы то и дело пропадали девушки. Или их находили мертвыми.

– Так мертвых девушек было еще больше? – Магдалена с раскрытым ртом уставилась на Дайблера. По коже, несмотря на огонь в очаге, пробежал мороз. – И вы говорите об этом только сейчас?

Дайблер склонил голову.

– Ну, нет ничего необычного в том, что юных девушек в Мюнхене постигает такая плачевная участь. Несчастная любовь, нежеланный ребенок – и они бросаются в воду. Другие становятся жертвами каких-нибудь мерзавцев. В основном это девицы из деревень, которые ищут здесь работу. К нам стекаются бедолаги со всей Баварии, чаще всего в Ау, Гизинг или Хайдхаузен, потому что надеются однажды получить бюргерские права. Это, естественно, привлекает и всякий сброд.

– Но теперь люди, похоже, пресытились этим сбродом, – заметил Симон. – Им нужен козел отпущения. И если не человек, то призрак. Или презренный палач. Не так ли?