На пороге любви - Лилиан Пик

— Не говорите никому о нашей тайной встрече в такой поздний час. Неизвестно, какие выводы они сделают. — Эллис убрал печенье. — Теперь я отвезу вас домой. — Он довел Клеон до машины, завернул в толстый шотландский плед и повез по пустынным улицам к ее дому.

Он настоял, чтобы она легла в постель, и пообещал принести молока, хотя Клеон просила не беспокоиться.

— Может быть, я и избалованный холостяк, но я вполне способен подогреть молоко без посторонней помощи, — твердо сказал он.

Пока Клеон пила молоко, Эллис сидел на кровати.

— Скажите мне, — произнес он, — почему вы позвонили мне? Почему не вызвали полицию?

Расширенными от усталости глазами она непонимающе посмотрела на него, потом сказала:

— Я больше ни о ком не вспомнила. Только о вас.

Эллис молчал. Его лицо было скрыто тенью, отбрасываемой ночником. Потом каким-то странным тоном он сказал:

— Деревенская кошечка звала меня, а я не слышал зова о помощи, пока она чуть не умерла от страха!

— Но вы же пришли.

— Да, под конец я пришел. — Эллис коротко рассмеялся. — Это почти символично, не так ли? Кошечка запуталась в собственном клубке шерсти. Это я дал вам «шерсть» для игры. А теперь мне приходится вызволять вас из путаницы. — Эллис нахмурился. — Я никогда не перестану ругать себя за то, что выманил вас из естественной среды и принудил взяться за эту работу.

— Но вы же на самом деле ничего для этого не сделали. Вы, наоборот, создали под конец для меня такие трудности, поставили так много преград, что я думала, вы изменили свое решение.

— Моя милая невинность, я знал, что делаю. В моем поведении была своя система.

— Значит, вы подзадоривали меня? — Клеон начала сердиться, но обнаружила, что не способна на это в столь поздний час. Она только вздохнула и покачала головой.

Эллис достал сигарету и начал было прикуривать, но передумал и убрал ее.

— Не стесняйтесь, курите, — сказала Клеон.

— Нет, это нехорошо — портить воздух в вашей спальне. В конце концов, я же не остаюсь. Или остаюсь?

Он явно насмехался над ней, и она стала розовей пижамы, вспомнив, что произошло, когда Эллис был здесь в последний раз.

— Я жду вашего заветного слова из пяти букв, — улыбнулся он с оттенком горечи. Клеон озабоченно посмотрела на него. — С его помощью вы так успешно отгоняете от себя мужчин с бесчестными намерениями. — Эллис произнес его по слогам: — Ай-вор. — Он ждал ответа, но его не последовало. — Знаете, — он оглядел Клеон, — в розовом вы выглядите такой наивной и до ужаса невинной, как тогда, когда я увидел вас впервые. — Эллис виновато водил пальцем по покрывалу. — Если бы я только оставил вас там, где вы были!

— Я рада, что вы не сделали этого, Эллис. Мне нравится моя работа, и мне не хотелось бы с ней расставаться.

— Даже в таких ограниченных условиях?

— Даже в них. — Клеон улыбнулась. — Это же не навечно, правда?

Заподозрив что-то, он вздернул голову:

— Вы оказываете на меня давление даже среди ночи, маленький дерзкий котенок? Это вопрос или утверждение?

— Это утверждение, — уверенно сказала Клеон.

— Вы так уверены, что добьетесь своей цели, не так ли? Вы всегда добиваетесь, чего хотите?

Клеон вздохнула, ее глаза затуманились, плечи опустились.

— Нет, не всегда.

— О? И что же вам не подвластно в данный момент?

Если сказать ему правду, то это может быть как концом, так и началом.

— Сон, — пробормотала Клеон и закрыла глаза.

Эллис встал, взял ее чашку и остановился у кровати.

— Извините меня за все, Эллис. Спасибо, что вызволили меня.

— Должно быть, это было ужасно.

— Да, ужасно. — Она взглянула на него. — Особенно когда я не могла дозвониться до вас.

Эллис нахмурился:

— Извините, я ужинал не дома.

— О! И танцевали? — Он заметил усталое смирение в ее глазах.

— Нет, я обедал с друзьями.

— О! — повторила безразличным тоном Клеон, но было ясно, что она не верит ему.

— Да, с друзьями. — Тон Эллиса был резок. — С одним из членов совета директоров и его женой. Потом они настояли, чтобы я заехал к ним выпить. — С потемневшим суровым лицом, он стоял, возвышаясь над ней. — Я не знаю, какого рода представление сложилось у вас обо мне, но имейте в виду: я не тот искатель развлечений и женщин, каким вы, кажется, меня считаете.

— Нет? — сказали ее губы, но глаза говорили, что она не верит ему.

— Нет! — Он грозно навис над Клеон. — В любом случае моя личная жизнь в свободное время — не ваше дело.

Она покраснела, зная, что он прав.

— Извините, — произнесла Клеон, отворачиваясь.

Эллис выпрямился и задумчиво наблюдал за ней.

— В следующий раз, — сказал он ей после паузы, — когда соберетесь шипеть на меня и царапаться, не забудьте, что я все же откликнулся на ваш крик о помощи и не дал вам пропасть.

Клеон не открывала глаз. Что он пытается сказать?

— Не приходите завтра, — извините, сегодня — в офис, Клеон.

Ее глаза раскрылись.

— Но я должна.

Эллис рассмеялся:

— Не беспокойтесь, я не уволю вас за это с работы, которую, по вашим словам, вы так любите.

— Я приду, — заверила она, сползая под покрывало, пока оно не закрыло ей подбородок. — Я не могу рисковать.

— За кого вы меня принимаете, в самом-то деле?! — рассердился снова Эллис.

— Я думаю, что вы вполне способны уволить кого угодно когда угодно, в том числе и меня. — Он покачал головой, совсем рассердившись на Клеон. — Спокойной ночи, Эллис, еще раз спасибо, что спасли меня, — прошептала она.

Он улыбнулся и наклонился достаточно близко, чтобы поцеловать ее.

— Когда деревенская кошечка посылает мне SOS, как же я могу не помочь ей? — Эллис выпрямился, а она разочарованно прикусила губу. — Если еще раз повторятся подобные глупости вроде сверхурочной работы…

— Это все из-за туфель, которые вы мне купили.

Он продолжал:

— Если вы повторите подобные глупости, чтобы отплатить за туфли, то я повышу вам жалованье, чтобы заплатить за сверхурочное время. Таким образом вы не сможете победить, не так ли?

Эллис погасил свет и закрыл за собой дверь.

Клеон не видела Эллиса до самого дня показа коллекции его отца. Она прошла мимо него в коридоре, но он был не один. Женщина, которую он вел под руку, была высокой, с потрясающей фигурой и блистала тщательно культивируемым обаянием, не говоря уже об одежде, которая, должно быть, стоила целое состояние. Однако ее глаза были расчетливыми и бездушными, и вообще она была именно из той породы женщин, которых Эллис так часто бросал.