Осколок его души - Марина Александрова

— Почему это должна быть ты? Мужчина из нас двоих я! Между прочим, — фыркнул мальчик, изображая вселенскую обиду.

— И? Какая разница? — поинтересовалась девочка, в очередной раз увлечённо исследуя содержимое своего носа. Пожалуй, это было тем единственным, с чем Китарэ до сих пор не мог смириться. Он твердо решил, что она его судьба. Но разве может его судьба с таким упоением при каждом удобном случае извлекать козявки из носа и вытирать их обо всё, что ни попадя.

— У, — скривился он, — ты хоть представляешь, как это отвратительно. Если хочешь быть моей женой, то не должна этого делать!

— О, чем ты?

— Об этом, — указал он пальцем на её нос.

На миг девочка глубоко задумалась, надув крошечные пухлые губки и смешно сморщив лобик.

— Тогда я не буду…

— Отлично!

— … твоей женой, — закончила она. — Что же, если мне нечем дышать, то я должна всю жизнь страдать ради тебя? Мне это не подходит, — с умным видом подытожила она. — И вообще, сейчас важно другое: пойду я.

— Это нечестно! — заупрямился несостоявшийся будущий муж.

— Ты не пройдёшь по этому коридору. Папа почувствует, через огонь, — так, словно была вынуждена объяснять самые очевидные вещи, немного раздраженно втолковывала она. — И вообще, это я подслушала о том, что у них с твоим папой важный разговор! Да, и охрана не станет со мной разговаривать. Мы же напарники! И должны помогать друг другу. Я — Радави, а ты — Акаши, забыл? Для воплощенных богов нет закрытых дверей! — возбужденно лепетала она, представляя, что они и впрямь великие божества-драконы, ступившие на землю в их телах. Китарэ тоже нравилась эта их игра в героев-богов, потому-то идея узнать важный секрет родителей была особенно привлекательна! Вся закавыка заключалась в том, кто будет подслушивать. И тут Китарэ вынужден был признать: пламя, которое освещало внутренний коридор башни, не пропустит чужака незамеченным.

— Хорошо, Рави, — назвал он Ивлин прозвищем, которое они вместе придумали, сократив имя божества. — Я рассчитываю на тебя, — важно кивнул он.

— А я на тебя, Аши, — вторя ему, сказала Ив. — На тебе стражники, об остальном я позабочусь, — явно используя (фразу, которую слышала у кого-то из взрослых, подытожила она.

Темная лестница, освещаемая лишь неровным светом пламени, была немного пугающей. Но Ивлин казалось, что она герой одной из древних сказок, и сейчас она должна совершить свой самый главный подвиг — узнать самый важный на свете секрет и рассказать о нём Китарэ. Так они смогут спасти мир! Так, все узнают о том, какой подвиг они совершили ради империи! Воображение ребёнка рисовало удивительные, восхитительные картины того, насколько великими могут быть их свершения. От того крошечное сердечко лишь быстрее стучало в груди, а ладошки становились влажными от волнения, но она продолжала подниматься наверх. Ожидаемо, вся охрана была сейчас у входа в башню. И, именно поэтому девочке удалось беспрепятственно добраться до верхней комнаты, пока Китарэ занимал разговорами охрану.

— Ты хоть понимаешь, как это звучит? — голос отца показался непривычно холодным и злым.

Такой диссонанс между её папой, и тем дядей, который говорил за дверью, неожиданно отразился страхом внутри. Вдруг, всё это приключение перестало казаться забавным.

— Вполне, — столь же серьёзным был и отец Китарэ. — Потому и прошу тебя о помощи. Я больше никому не могу доверять. У меня есть только моё ожерелье, только мои братья, в которых я могу быть уверен.

— Парящие, если они подведут к этому, то для Империи, мира, полотна — это будет катастрофа… — тяжело выдохнул её папа. — Конечно, ты же знаешь, я всегда с тобой, что бы ни было — мы справимся…

Ив хотела было начать двигаться вниз по лестнице, чтобы не выдать своего присутствия, когда её спина уперлась во что-то теплое и мягкое, а на плечи легли тонкие цепкие пальцы.

— Что это за мышка-малышка, у нас тут, а? — хриплый шепот отозвался роем мурашек по спине.

Распахнув глаза, я села на кровати, прекрасно понимая, что уже больше не усну. Сердце в груди колотилось с такой силой, что я едва могла вздохнуть. Казалось, я до сих пор ощущала прикосновение чьих-то костлявых пальцев на своих плечах.

«Мышка-малышка» шепот, который до сих пор эхом стоял в ушах. Кто-то назвал меня так… Кто? Да, и что всё это было? Почему так страшно?

Впервые мне снилось моё детство, о котором я не помнила. Кто тот мальчик, по которому сейчас так тянет сердце?

— Аши? — прошептала я, надеясь найти внутри себя какой-то отклик на это имя.

Острое чувство тоски было мне ответом. Это была печаль. Иррациональная, глубокая, болезненная и совершенно непонятная. Я тосковала по тому, кого не знала и не помнила.

За окном ярко сияла полная луна. Час совы или волка? Я бы не взялась судить. Но спать мне больше не хотелось. Хотелось выйти на улицу, сделать глубокий вздох и наконец-то избавиться от этой непонятной, тянущей боли в груди. Это было первое осознанное и такое яркое чувство к тому, кого я не находила в своих воспоминаниях. Но от одной мысли о нём, я чувствовала тяжелый ком в горле, от которого так сильно хотелось плакать.

— Я скучаю по тебе, Аши, — едва слышно прошептала я, прикрыв глаза.

Во сне я четко видела его лицо, а сейчас всё вновь скрылось под слоем тумана, который так просто не развеять и не разогнать.

Поднявшись с постели, я накинула длинный халат и направилась на террасу, которая выходила во внутренний дворик замкнутого кольца корпуса, в котором я теперь была вынуждена жить.

Теплый ветерок коснулся моих волос. Дышать стало чуть легче, но тягостных дум не становилось меньше. Вновь и вновь я возвращалась к увиденному во сне. Это было столь удивительно ярко, словно действительно имело место быть в моей жизни не пятнадцать оборотов назад, а как если бы произошло лишь вчера. Я видела Друга, с которым мне было так хорошо рядом. Странно…

— Очень странно, — пробормотала я, проводя рукой по волосам, и опираясь локтями на высокие перила балкона.

И, что уж говорить, насколько странным было то, чем закончился этот сон-воспоминание.

Я всё ещё продолжала размышлять над тем, что всё это могло значить и над тем, насколько я вообще могу доверять своему искореженному сознанию, когда из-за облаков вновь показалась полная луна, освещая пространство внутреннего дворика.

Я не сразу поняла, что происходит внизу. Серебристые лучи ночного светила отразились обо что-то белоснежное, и только спустя долю секунды я поняла, что это волосы наследника. Китарэ сидел на земле, опираясь спиной о ствол высокого дерева. Если бы не полная луна, я бы и вовсе не заметила его. Стоило, наверное, развернуться и по-тихому уйти в свою комнату, но кое-что меня заставило настороженно замереть.