Хранитель пограничной крепости - Ольга Голотвина

– Этот ярус занимает Хранитель, а также мы с дарнигаром. Семьи сотников выше. Вот это – комната высокородного господина...

Смелей, парень! Не чувствуй себя дворовой собакой, которая забежала ненароком в господские покои и не знает, с какой стороны ждать пинка!..

А что, вполне уютная комната! Большая кровать с пологом и двумя подушками покрыта золотистым парчовым покрывалом. На полу – ковер наррабанской работы... или хорошая подделка, тут уж Орешек не знаток. Два тяжелых, украшенных резьбой сундука для одежды, между ними на стене – зеркало, небольшая резная полочка и две железные подставки для факелов. Они пустуют, и понятно почему: на полу возвышается ветвистый, похожий на куст или на оленьи рога канделябр с восковыми свечами – новенькими, нарядными. Вдоль стен – две скамьи, сиденья обтянуты заячьими шкурками. В углу на изящном треножнике – серебряный таз для умывания, а рядом уже дожидается симпатичная востроглазая девица с кувшином и полотенцем, готовая услужить новому господину.

С девицей разговор будет четкий и ясный:

– Брысь!

Изумилась, но сразу исчезла. Шайвигар тоже удивлен, но старается этого не показывать.

– Если Соколу угодно, здесь сейчас же будет другая служанка. Конечно, тут не столица, но мы приложим все усилия, чтобы наш господин чувствовал себя так же уютно, как в своем родовом замке, и сделаем все возможное и невозможное, чтобы эта скромная крепость...

И так далее, и так далее... Замолкни, зануда, без тебя тошно! Девчонка-то и впрямь ладненькая, все при ней... а судя по разочарованному взгляду, она совсем не боится играть в одну старую добрую игру...

Орешек, между прочим, тоже не вчера из скорлупы проклюнулся, сам любую красотку может кое-чему научить, но умываться-то все равно придется, хоть до забавы, хоть после. Снять рубаху, склониться над тазом... м-да, такой спиной еще ни один Сын Клана не мог похвастаться!

Орешек замер. Только сейчас до него дошло, как он был несправедлив к судьбе. Он скулил, что жизнь с чудовищной жестокостью подшутила над ним, сделав государственным преступником и святотатцем. А судьба его спасла! Этот конный разъезд мог наткнуться не на Сокола со знаком Клана на плаще, а на голого бродягу с исполосованной спиной... или на хорошо одетого, но весьма подозрительного незнакомца, которого здесь, на границе, обязательно сочли бы силуранским лазутчиком. В первом случае он сразу отправился бы в шахту, во втором – сначала на допрос, а потом уже в шахту. Очень большая разница...

Орешек вспомнил истопника из тайверанской бани, его рассказ об ужасах угольной шахты, и ощутил озноб.

Впрочем, в этих краях, кажется, не добывают уголь... С ума сойти, чем он себя успокаивает? Нет шахт, зато есть каменоломни. Поди-ка подолби гранит, пока не сдохнешь! Или вот еще соль каменная. Ее, говорят, еще веселее ломать: глаза жжет, кожу разъедает, дышать больно...

Аджунес оборвал фразу на полуслове, заметив, что глаза Хранителя странно остекленели, а лицо побледнело и застыло.

– Господину плохо? Не послать ли за лекарем? Это последствия тяжелой ночи, ужасных происшествий...

Орешек отогнал от себя видение жутких подземных лабиринтов и с досадой посмотрел на угодливого болтуна. Захотелось озадачить шайвигара, сказать что-нибудь загадочное, непонятное, чтобы он над этим призадумался и хоть на время заткнулся.

– Я думал о соли, – сказал парень многозначительно. – И о камне.

Результат превзошел все ожидания. Толстяк отшатнулся, глаза его выпучились, как у рака, к лицу прилила кровь... Похоже, Орешек брякнул что-то совсем уж не то... Надо срочно исправлять положение.

– На ближайшую четверть звона хочу остаться один. Надеюсь, за это время будет готов обед. Больше я не задерживаю Левую Руку!..

* * *

Аджунес сделал несколько шагов на непослушных ногах и прислонился к стене возле винтовой лестницы. Спуститься сейчас он бы не смог.

Соль и камень!

Именно соль почтенный шайвигар разворовывал особенно лихо. Только что в покоях Хранителя он сыпал пустыми, как мякина, словами, а сам прикидывал: полезет ли этот надменный Сын Клана в подвал, чтобы лично пересчитать припасы? Вряд ли, но на всякий случай надо поставить там несколько мешков с битым камнем, а сверху присыпать крупными осколками соли...

Новый Хранитель читает мысли!

Невероятно. Чушь какая-то. Не может быть.

Почему не может быть? Разве он не потомок одного из Двенадцати? Разве в нем не течет кровь Истинных Магов?

Аджунес лихорадочно вспоминал, кто именно из Двенадцати получил дар читать мысли. Впервые в жизни он корил себя за то, что плохо учил в детстве историю. Впрочем, какая разница! Кланы столько веков роднились меж собой, так смешали свою кровь, что в любом высокородном мог проснуться любой дар.

Хранитель, умеющий читать мысли... это катастрофа! О Безликие, спасите своего верного почитателя! Завтра же начнется ремонт храма, стены будут расписаны заново, крыша починена...

Шайвигар в смятении напрягал свою память: о чем, о чем еще он думал в присутствии этого ужасного человека? Белый лоб покрылся бисеринками пота, пухлые ручки теребили серебряную кисточку пояса.

В таком состоянии его и обнаружил Харнат, поднявшийся, чтобы выяснить, что задержало Левую Руку.

В другое время Аджунес, человек осмотрительный и осторожный, к тому же крепко не любивший дарнигара, утаил бы свое открытие. Но сейчас, будучи потрясен до глубины души, бухнул все как есть. Дарнигар, с его крестьянским здравомыслием, услышанному не поверил, тем более что шайвигар упорно не соглашался сказать, какую именно из его мыслей прочел Сокол. Однако спор помог Аджунесу прийти в себя. Оба помощника Хранителя спустились по винтовой лестнице, не прекращая тревожного разговора.

Во дворе их внимание привлекла толпа, собравшаяся вокруг часового, который только что сменился с поста. Дарнигар и шайвигар подошли ближе. Никто не заметил их появления: все глядели в рот детине с красной мордой и толстым загривком. Детина – явно не в первый раз – потрясенно повторял:

– ...И говорит он мне: «Как алебарду держишь, бычара деревенский?..» Ну откуда, откуда Хранитель мог узнать, что меня зовут Тагихашар Большой Бык?

Аджунес и Харнат в ужасе переглянулись.

Орешек с трудом дождался, пока удалятся невнятно бубнящие голоса. Когда все стихло, он приоткрыл дверь, осторожно высунул нос, как лис из норы, и, не обнаружив опасности, выскользнул в коридор.

Черный ход! Прежде всего выясним, куда он ведет!

Нет, Орешек не был намерен удирать прямо сейчас, когда вся крепость пляшет на ушах из-за приезда Хранителя. Не стоит, как говорится, переходить мост раньше, чем он будет построен.

Крутая лесенка бежит вверх и вниз в толще стены. Ладно, наверх пока не надо. Там, кажется, сотники с семьями живут? Вот и пусть себе живут на здоровье... Вниз, вниз...