Огни Юга - Даниэла Стил

— Я брал Саванну кататься на лыжах, — сказал Том.

Юджиния промолчала.

— Как там Дейзи? — наконец спросила она, давая понять, что не желает затрагивать ту тему.

— С ней все в порядке. Учится. — Тут он собрался с силами и не стал ходить вокруг да около: — Мама, Саванна здесь.

Мать некоторое время молчала, потом взглянула ему прямо в глаза, но он не отвел взгляд.

— Что ты имеешь в виду? Здесь — в Чарлстоне? — Он кивнул, и она неодобрительно взглянула на него. — Как ты мог поступить так с Луизой?

— У меня не было выбора. Мать Саванны в Нью-Йорке выступает обвинителем на судебном процессе над убийцей, и преступник угрожает Саванне. Алекса, опасаясь, что жизнь Саванны под угрозой, хотела увезти ее куда-нибудь из Нью-Йорка. Другого выхода мы не нашли, и пришлось привезти ее сюда.

Юджиния молча обдумывала сказанное.

— Почему она берется за такие дела? Это работа не для женщины. — Она знала, что мать Алексы тоже юрист, но та занималась делами о разводах, а потом стала судьей. Она не обвиняла убийц и не ставила под угрозу семью.

— После развода Алекса окончила юридическую школу и работает в канцелярии окружного прокурора. Это очень престижная работа.

— Не для женщины, — язвительно заметила мать и поджала губы, сразу став похожей на Щелкунчика.

В молодости она славилась своей красотой, но все осталось в прошлом. Теперь она была слишком худой и стала похожа на ястреба с набрякшими веками и крючковатым носом. Губы Юджинии вытянулись в ниточку — так она выражала недовольство. Она долго молчала, а Том ждал, не зная, остаться ему или уйти. Если Юджиния не захочет видеть Саванну, он не будет настаивать. Мать всегда поступала так, как хотела.

— Сколько она здесь пробудет? — спросила Юджиния, прищурившись.

— До мая или до июня, когда закончится суд.

— Луиза, должно быть, очень расстроилась, — заметила мать. Та ни слова не говорила об этом, но они уже сколько дней не разговаривали друг о другом.

— Не то слово. Она готова убить меня. Но Саванна очень милая девочка, — сказал Том. Мать промолчала. — Она моя дочь, — добавил он. — Я не могу относиться к ней так, как будто ничего ей не должен. Это было бы неправильно. Мне не следовало поддаваться на уговоры Луизы держать Саванну подальше от Чарлстона и встречаться с ней только в Нью-Йорке. Она тоже часть моей жизни, по крайней мере должна ею быть, но этого не было целых десять лет.

— Луизе слишком тяжело видеть ее здесь, — сказала Юджиния, которая, как и Луиза, не хотела, чтобы у него сохранялись какие-либо связи с Алексой. Она знала, как сильно любил ее Том, и опасалась, что он вернется к ней. Луиза — его жена. И после своей «маленькой ошибки», как называла это мать, Луиза вернулась в семью. Мать хотела, чтобы все так и оставалось. Луиза была хорошей южной девушкой из Чарлстона. Алекса чужая, пришлая из совершенно иного мира. Они с дочерью обе здесь чужие. Но Саванна была также и дочерью Тома. И его матери очень не хотелось признавать этот факт.

— Луизе придется смириться и потерпеть, пока не закончится суд, — заявил Том. — Она обязана сделать это для Алексы. Алекса в течение семи лет заботилась о мальчиках, пока Луиза находилась в Техасе. Три месяца не убьют ее. — «Но Луиза может убить меня». Вот вполне вероятный вариант развития событий.

— Какая она? — спросила мать. — Сколько ей сейчас лет? — Казалось, что с тех пор, как они уехали, прошло не менее сотни лет.

— Ей семнадцать лет, она красивая, милая, вежливая, добрая, нежная, умная. Очень похожа на мать. — Юджиния снова поджала губы, и он решил уступить: — Тебе не обязательно встречаться с ней, мама. Я не собирался просить об этом. Я знаю, как ты относишься ко всей этой истории. Но вчера вечером Саванна сама предложила, и вот я здесь. А ей я просто скажу, что ты больше никого не принимаешь.

Мать ничего не сказала; он поднялся, чтобы уйти, и нежно погладил ее по голове. Любящий сын, преданный и почтительный, он всегда повиновался ей. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и она пристально взглянула на него.

— Привези ее в воскресенье на чай, — только и сказала Юджиния и, взяв книжку, продолжила чтение. Не сказав больше ни слова, сын тихо вышел с веранды и уехал. Саванна добилась своего. У Луизы будет очередной приступ ярости. Он привык к этому. Она больше не запугает его. Приезд Саванны вернул Тому давно утраченное мужество.

Когда на следующее утро Алекса пришла в свой кабинет, ее ожидало послание от Джо Маккарти, окружного прокурора, в котором предписывалось немедленно явиться к нему. По всей видимости, произошло что-то важное. Алекса сразу же отправилась в его кабинет, где секретарша жестом пригласила ее пройти. Джо сидел за своим столом. С ним был Джек. Судя по их встревоженному виду, что-то стряслось. Это не сулило ничего хорошего.

— Что случилось? — спросила она, усаживаясь на стул.

— ФБР хочет взять наше дело, — недовольным тоном сказал Джо.

— Какое дело? Люка Квентина? — Алекса широко раскрыла глаза, но не очень удивилась. С тех пор как жертвы стали обнаруживаться в других штатах, все шло к тому, ФБР всегда вмешивалось, когда пересекались границы штатов. Это все знали.

— Хотят приписать себе славу расследования и обвинения, — повторил Джо только что сказанное Джеку.

— Но они не сделают этого, то есть, конечно, помогут нам в расследовании и уже помогают. Но ведь участвуют и другие местные органы правопорядка. И оперативная группа. Однако мы обнаружили четыре первых тела в Нью-Йорке, и мы задержали его здесь. Дело принадлежит нам, — сказала Алекса. Ей были не нужны ни слава, ни внимание прессы, но все они столько сил потратили на это дело, особенно Джек, да и она тоже, что передавать его кому-то на данном этапе ей совсем не хотелось. К тому же она твердо намеревалась посадить Квентина за решетку. — Если они заберут у нас дело, то все превратится в хаос, штаты будут действовать кто во что горазд и таскать обвиняемого к себе на следственные эксперименты. Это мы должны присовокупить их материалы к нашим, что мы и делаем. Мы предъявили ему обвинения по каждому случаю здесь. И я не понимаю, почему ФБР не хочет оставить это дело у нас. Мы от них ничего не скрываем, и нам нелишне получить любую помощь в расследовании, но если мы будем возить его по восьми штатам, это дорого обойдется налогоплательщикам, что вряд ли обрадует ФБР. Так что он наш. — Она сказала это без малейших колебаний, и Джо улыбнулся ей.

— Люблю, когда женщина знает, чего хочет, — сказал он, явно приободрившись. — Вы не боитесь заниматься этим делом, Алекса? У входа в вашу квартиру уже дежурит коп, и дочь свою, как я слышал, вам пришлось увезти из Нью-Йорка. Может быть, лучше отказаться от него?

— Ну уж нет, — спокойно сказала Алекса. — Я хочу довести начатое до конца. Люк Квентин — социопат и хладнокровный убийца, и я буду судить его. Я его не боюсь. И моей дочери хорошо там, где она находится. Я по ней скучаю, но так загружена работой, что все равно не смогла бы проводить с ней много времени. Лучше подумаем, что нам делать. Нельзя позволять ФБР грабить нас. Им нужна слава. А мы ее не ищем. Мы работаем не покладая рук. Пусть они помогут нам с расследованием. А мы проведем судебный процесс. Мы имеем на это законное право, поскольку обнаружили первые четыре тела.