Принцесса Монако - Джеффри Робинсон

В те дни они жили рядом с главным дворцом, в крыле, похожем на пульмановский вагон, с анфиладой комнат. Там была гостиная, столовая, кабинет, хозяйская спальня, гардеробная и детская. Чтобы попасть в нужную комнату, нужно было пройти через другие комнаты.

Все трое детей появились на свет в кабинете, который при необходимости превращался в родильное отделение. Каролина и Альбер спали в одной комнате, их отделяла лишь скользящая перегородка, которую закрывали на ночь.

Когда родилась Стефания, Грейс поселила ее в той части комнаты, где спала Каролина. Когда дети подросли, родители пришли к выводу, что подобное расположение неудобно. Было решено пристроить к дворцу жилой флигель. Ренье и Грейс сами продумали план новых личных покоев.

— Примерно в 1976 году, — рассказывал князь, — мы нашли подборку старых чертежей и планов дворца и решили добавить флигель к западной от главного входа стороне.

Одетый в серые брюки и светло-голубую рубашку с открытым воротом и геральдической монограммой на кармане Ренье расположился на диванчике перед огромным камином в двухуровневой гостиной, в самом центре его личных покоев, занимающих все левое крыло дворца.

Это просторная светлая комната с мраморным полом, высокими двустворчатыми французскими окнами, выходящими в сад, и огромными комнатными растениями до самого потолка.

— Наверху до конца XVIII века здесь была еще одна комната, — рассказывал он, — но ее разрушили во время Французской революции, когда мятежники захватили дворец и превратили его в богадельню. К сожалению, все убранство дворца было разграблено. Позднее кое-что удалось отыскать — мебель, картины и тому подобное — и выкупить у новых владельцев. Однако восстановить прежнее убранство было невозможно. Мы поручили нашему архитектору заново отстроить флигель, а Грейс сделала эскизы внутреннего убранства комнат и подобрала мебель. Теперь это наш дом.

Есть во дворце небольшой, по-современному обставленный кабинет, где почти на каждом столе стоят фотографии в серебряных рамках, а из окон видна гостиная, в которой князь иногда работал по вечерам.

Рядом еще один кабинет, размером поменьше, которым иногда пользовалась Грейс.

Здесь есть столовая и кухня, из которой можно попасть в парадную гостиную, а если пройти по коридору, то он приведет вас во вторую, более скромную, предназначенную только для членов семьи.

Спальня хозяев расположена наверху вместе с гардеробными и просторной ванной комнатой.

У каждого из детей были отдельные двухкомнатные личные апартаменты с большой общей комнатой, где в школьные годы они делали уроки.

— Грейс всегда заботилась о дворце, — вспоминал Ренье, — и делала все, чтобы восстановить его былую красу. Не меньше внимания уделяла она Ле-Роше, которая теперь считается историческим памятником. Весь квартал вокруг дворца признан исторической зоной и взят под охрану. Чтобы здесь что-то построить, требуется специальное разрешение, к которому прилагается подробный план. Новое здание не должно нарушать сложившийся здесь архитектурный стиль. Грейс так стремилась сохранить ощущение исторической гармонии, что даже изменила цвет дворца. Раньше он был светло-желтым. Ей казалось, что розовые тона больше гармонируют с остальной застройкой, и теперь он выкрашен в розовый цвет.

По словам Ренье, первые годы их супружества были для Грейс самыми трудными. Именно тогда в ее жизни произошли самые большие перемены. Она оставила карьеру в кино, находясь в зените славы. Вместе с тем ее всегда занимал один вопрос: как бы сложилась ее жизнь, если бы она снималась и дальше? Она рассталась с прежним кругом друзей. Кроме мужа и его отца, Грейс тут никого не знала. Из уютных особняков в Калифорнии и квартиры на Пятой авеню она перебралась в огромный пустой дворец на юге Франции, где многие годы никто не жил.

— Дворец был удивительно красив, — признавалась Грейс. — Огромный и в то же время печальный. Бо́льшую часть года он пустовал. Мы собирались в нем жить круглый год, чтобы он стал нашим домом. Поэтому я открывала все окна, открывала везде, куда только заходила, ставила в вазы цветы и наняла целый полк прислуги, которая должна была убирать помещение.

Ренье убедил жену разработать проект дворцового кинозала и поддержал ее, когда она решила устроить в саду овальный, выложенный голубой плиткой бассейн.

Они выписали специалистов из Италии для обработки камня и мастеров из Франции, которым были поручены столярные работы. Княжеская чета потратила целое состояние на то, чтобы заново обставить покои мебелью и украсить гобеленами.

Постепенно дворец превратился в их дом.

Детей они с Грейс воспитывали, следуя простым правилам, объяснял Ренье. Например, внушали им, что хорошие манеры — великая добродетель, ибо все редкое высоко ценится.

Безусловно, по современным понятиям Грейс и Ренье были строгими родителями: придерживались старомодных манер и правил вежливости, таких как слова «спасибо» и «пожалуйста», и не принимали аргументы сторонников «нынешней вседозволенности».

Как однажды выразилась Грейс, «если детям не прививать дисциплину в раннем возрасте, жизнь позднее сама навяжет ее куда более сурово, чем любые родители. Было время, когда образованием детей занимались религиозные институты, если мать и отец оказывались недостаточно строгими воспитателями. Юношей воспитывала армия. Церковь себя дискредитировала, а армия утратила былую популярность».

Считая, что «детям больше всего нужна материнская любовь и забота», Грейс всегда стремилась внушить обеим дочерям уверенность в себе, которая поможет им в будущем стать независимыми женщинами. «По своим убеждениям я феминистка. По-моему, женщина вправе делать то, что считает нужным».

По признанию Грейс, в воспитании детей она делала особый акцент на определенные моральные принципы, хотя убедить юное поколение в ценности этих принципов порой бывало довольно трудно.

— Вы пытаетесь привить детям вечные ценности, в которые сами, безусловно, верите, и вместе с тем видите, как эти ценности оспариваются и осмеиваются прессой, кино, телевидением, театром. Кроме того, в общении с детьми я старалась учитывать индивидуальные особенности каждого. Я всегда уважала в них будущих взрослых, которыми они когда-то станут.

Я никогда не лгала им, чтобы не унижать их ложью. Дома я всегда настаивала на том, чтобы они уважали правила, которые мы с мужем установили. Когда дело касалось этих правил, мы с Ренье были непреклонны. Ребенок чувствует, что дисциплина, к которой вы его принуждаете, не что иное, как отражение вашей любви к нему. Ребенок, предоставленный самому себе, — беспризорник. Бросить собственного ребенка на произвол судьбы — худшая несправедливость, которую только можно себе представить.

Хотя Грейс и Ренье старались не баловать своих детей, все же следует признать, что Каролина, Альбер и Стефания находились в привилегированном положении по сравнению со своими сверстниками. Даже если им не дозволялись вольности, доступные обычным детям, — с ними рядом всегда находились телохранители, — Грейс и Ренье всегда подчеркивали, что привилегии нужно заслужить, а не воспринимать как нечто само собой разумеющееся.