Тайны адептки Фрэй, или Попаданка против - Катерина Александровна Цвик

таким занимательным разговором мы незаметно доехали до академии. Арнар припарковал экипаж на площадке за главным корпусом и помог мне выбраться наружу, но не отпустил мою руку, рассматривая и поглаживая пальцы.

– Я бы советовал носить перчатки. В твоем случае это возможно защитит от спонтанной отдачи энергии. Завтра это проверим…

Я смутилась, что не могу ему рассказать о том, что меня от этого уже защитили. Да и ласковые поглаживания выбивали из клеи. Я высвободила руку и прижала ее к груди:

– Хорошо.

Магистр задумчиво посмотрел на меня:

– Пойдем провожу тебя до общежития.

Я кивнула, и в этот момент мой желудок заурчал так громко, что не услышать было невозможно. Я покраснела и смутилась.

– Ты не ужинала?

– Не успела. Но это ничего, я…

…купила себе на перекус булочек и пряников, за ними просто нужно сходить на проходную, где ребята оставили мои вещи, – хотела сказать. Но магистр ничего не захотел слушать.

– Я лишил тебя ужина, потому должен накормить. Пойдем, – и буквально потащил меня в учительское крыло.

Нет, ну что это такое?! Я уже второй раз оказываюсь в личных покоях этого мужчины в такой поздний час! Что обо мне… о нас подумают, если узнают?!

– Подумают, что твой личный куратор тебя истязает, чтобы ты успешно прошла вторую инициацию, – ответил он на мои мысли, видимо, написанные на моем лице.

Что-то мне подсказывало, что подумают далеко не это…

– Где помыть руки — знаешь, а я пока разогрею пирог с мясом.

Мой желудок снова заурчал, я сглотнула слюну и пошла в спальню Арнара — там вход в ванную.

Звездец! Я скоро буду ходить в спальню магистра как в собственную! Что-то мне эта тенденция не нравится.

Или нравится?..

Последняя мысль заставила остановиться посреди комнаты. Нет, ерунда! Просто здесь уютнее, чем у меня в комнате, и нет «любимой» сестрицы. Да и я для Арнара всего лишь тщедушная адептка, при взгляде на которую возникает одна мысль: накормить. Вот он и кормит.

Я отмерла и пошла дальше. Обратила внимание, что с моего прошлого визита в комнате ничего не изменилось. Разве что постель заправлена плотным темным покрывалом.

В ванной, по функционалу мало чем отличавшейся от земной, я посмотрела на себя в зеркало и снова удивилась тому, как выгляжу. Совсем немного женских хитростей — и я совсем другой человек. Теперь меня назвать серой мышкой не сможет никто.

Интересно, а я хоть немного нравлюсь магистру? Или его интерес связан только с моей необычной способностью отдавать жизненную энергию?

Ну вот, опять мысли заводят не туда. Некогда и неуместно мне сейчас крутить шуры-муры с магистрами. И даже думать об этом некогда!

С остервенением помыла руки и уверенным шагом направилась в гостиную. Сейчас быстро поем и пойду в свою комнату. Чувствую, ждет меня там Лайза, но я со всем справлюсь! Обязана справиться!

Такой боевой настрой продлился до тех пор, пока я не начала есть. С голоду пирог показался божественно-вкусным. Я не заметила, как умяла два больших куска и нацелилась на третий. Только глаза-то его ели, а желудок больше вместить не мог.

– Чаю? – предложил магистр и поставил передо мной чашку с дымящимся напитком.

Я осоловело кивнула, отпила ароматный напиток и посмотрела в камин. В прошлый раз не обратила на него внимания, а зря. Язычки пламени лизали аккуратно уложенные поленья, и те приятно потрескивали. Кресло, в которое усадил меня мужчина, оказалось мягким и очень удобным. Только сейчас я почувствовала, как гудят после длительных блужданий по городу ноги, и какое это счастье — вытянуть их под столом. Хорошо-то как… Еще немножко посижу, совсем чуть-чуть, и отправлюсь к себе. Отпила еще чайку, поставила кружку на стол, полюбовалась на пламя, попыталась удержать отяжелевшие веки, моргнула и…

Вечер на исходе лета был душным и маетным. Мне не сиделось на месте, хотелось выбраться в сад, но мачеха снова запретила выходить из комнаты, сказав, что к Лайзе приехали друзья. Мачеха часто повторяла, что хочет уберечь меня от их насмешек из-за того, что я такая нескладная и некрасивая.

Было очень обидно. Я не понимала, почему меня считают некрасивой, я ведь не хуже Лайзы, разве что платья не такие нарядные. Но потом сама увидела, что у меня слишком худые руки и ноги и какие-то не такие черты лица. Еще и неуклюжесть, которая обострялась в присутствии отца и мачехи…

И все же я выскользнула из дома и по заросшей тропинке пошла в заброшенную беседку. В ней посередине стояла высеченная из белого камня девушка с книгой в руках. Статуя от времени и влаги местами потемнела и покрылась мхом. Я часто подолгу всматривалась в черты ее лица, и мне даже казалось, что я чем-то на нее похожа. От таких мыслей на душе становилось легче, и верилось, что, когда вырасту, обязательно буду такая же красивая.

Эта беседка стала убежищем, единственным местом, где мне было хорошо и спокойно. Я хранила в ней милые сердцу вещицы: маленькую деревянную лошадку, которую мне подарил добрый конюх — в доме ее могли отобрать как неподобающую для дочери графа игрушку; яркие бусы, которые подарила няня, чтобы я ими играла; платок с инициалами, который недавно забыл на скамейке в парке Рэйнар…

Он иногда приезжал к нам в поместье вместе с отцом и играл с Лайзой. Мне нравился его заливистый смех. В этот момент Рэйнар был открытым и словно родным, и мне казалось, уж он-то никогда не скажет, что я некрасивая и неуклюжая. Жаль, что он редко приезжал…

– Что это?! – услышала я раскатистый смех Лайзы и похолодела — он доносился из беседки. – Какое убожество!

Не помню, как я оказалась там. От волнения сердце, казалось, колотилось где-то в горле. Сестра крутила в руках мои бусы и насмешливо показывала их подружке.

– Отдай! Это мое! – вырвалось у меня.

– Твое? – усмехнулась она. – Я в этом не сомневалась. Такое убожество может принадлежать только такому же убожеству, – и протянула мне украшение.

Я схватилась за него, но Лайза дернула бусы к себе. Нитка порвалась, и яркие бусины рассыплись и раскатились в разные стороны. Я на секунду застыла, разглядывая их мельтешение, потом упала на колени и начала их собирать в надежде снова нанизать на другую нитку.

Лайза с подружкой расхохотались. Я представила, как унизительно выглядела, ползая перед ними на коленях по грязному полу беседки. Всхлипнула. Подскочила и побежала, куда глаза глядят, сжимая в кулаках несколько подобранных бусин.

Я бежала. Глаза застилали слезы, дыхание сбилось…

…и внезапно все изменилось.

Я ощутила сильные руки. Они обнимали меня, гладили по волосам и спине. Я всхлипнула и вдохнула древесный запах кожи обнимавшего меня человека. Стало