Трагедии Севастопольской крепости - Александр Широкорад

Пока надводные корабли героически боролись с итальянскими и германскими подводными лодками, наши подводники почти весь 1941 год ожидали у Севастополя и кавказских портов появления итальянских линкоров и крейсеров. Всего с этой целью подводные лодки Черноморского флота в 1941 г. совершили 84 боевых похода, длившихся в общей сложности 730 суток{28}. То есть ежедневно поиск итальянцев вели несколько подводных лодок.

Но, увы, повезло обнаружить вражеский линкор только подводной лодке М-36 в сентябре 1941 г. Воспользовавшись темнотой, линкор шел к Севастополю — не иначе как повторить подвиг «Гебена». Наша лодка выпустила торпеду, но она прошла рядом с бортом вражьего корабля. Капитан был страшно огорчен. Но по прибытии в базу у него сначала выступил холодный пот, а потом охватила нечаянная радость. Оный линкор оказался транспортом «Восток»[26], да еще с несколькими сотнями бойцов на борту.

Но борьба с итальянцами не всегда обходилась без потерь.

Во всех послевоенных официальных трудах наших морских историков важное место уделяется ударам авиации и кораблей Черноморского флота, нанесенным в июне-июле 1941 г. по румынскому порту Констанца. Цель этих ударов стратегическая — сокращение добычи и вывоза румынской нефти. Увы, на самом деле задача, поставленная нашим морякам и летчикам, была совсем иная. Морское командование как в Москве, так и в Севастополе было уверено, что в Констанце собралось большое количество итальянских и германских боевых кораблей и транспортов. Вся эта армада должна была со дня на день двинуться к берегам Крыма с целью высадки морского десанта, который должен был быть синхронизирован с высадкой воздушного десанта.

Следствием этого стало нанесение воздушных и корабельных ударов по Констанце. Другой вопрос, что эти удары наносились сравнительно небольшими силами, и если бы опасения наших адмиралов подтвердились, то вряд ли вражеской армаде был бы нанесен серьезный урон. Рискну предположить, что адмирал Октябрьский действовал в основном с той целью, чтобы впоследствии снять с себя обвинение в том, что он проворонил вражеский десант.

Уже 23 июня 1941 г. ВВС Черноморского флота произвели три налета на Констанцу. В них принимали участие 2 полка ВВС Черноморского флота: 2-й минноторпсдный авиаполк, вооруженных ДБ-ЗФ, и 40-й авиаполк, вооруженный бомбардировщиками СБ. Организационно оба полка входили в состав 63-й авиабригады.

Первый налет был произведен с 6 ч 35 мин до 7 ч 42 мин 63-й авиабригадой в составе 33 ДБ-3 и 27 СБ, которые бомбардировали зернохранилище, элеватор, нефтегавань и нефтегородок в Констанце, аэродром Мамай я и батарею в Тапая. В ходе налета был потерян один СБ.

Второй налет силами семи ДБ-3 был произведен с 13 ч 50 мин до 14 ч 04 мин. Наши самолеты бомбили военный мол, район железнодорожных мастерских и нефтегородок.

Третий налет 9 ДБ-3 произвели в 17 ч 35 мин, сбросив бомбы на нефтегородок, железнодорожные мастерские и элеватор.

В тот же день, в 13 ч 04 мин 6 СБ бомбили склады и транспорты в Сулине. А всего за сутки на Констанцу и Сулину было сброшено 54 бомбы ФАБ-500, 22 — ФАБ-250, 90 — ФАБ-100 и 336 — ЗАБ-2,5.

Румыны утверждали, что в течение этих трех налетов было сбито 8 бомбардировщиков ДБ-ЗФ и 8 СБ. Сведения эти явно преувеличены. Румынский лейтенант X. Агаричи утверждал, что сбил на своем «Харрикейне» два СБ. Его старший брат — модный бухарестский композитор — быстренько подсуетился и выпустил пластинку (как говорят сейчас, альбом) с названием «Агаричи лупит большевичи». Когда же «большевичи» пришли к власти в Румынии, оба Агаричи «загремели под фанфары».

Утром 24 июня с 6 ч до 6 ч 35 мин 14 бомбардировщиков ДБ-ЗФ и 18 СБ вновь бомбили порт в Констанце и близлежащий аэродром Мамайя. На подходе к Констанце наши самолеты встретили 16 румынских истребителей Хе-ПЗ. Советские самолеты сумели отбомбиться, но потеряли 3 ДБ-3Ф и 7 СБ. По сообщениям наших летчиков, было сбито 11 румынских истребителей, но это, видимо, преувеличение. На аэродроме Мамайя, по германским данным, было уничтожено 3 истребителя Ме-109Ф.

Вечером Констанцу бомбили два ДБ-ЗФ. Их перехватили германские истребители. Наш бомбардировщик ДБ-ЗФ сбил один Ме-109Ф. но пилот обер-фельдфебель Вальтер спрыгнул с парашютом и был спасен румынским гидросамолетом SM-62.

Всего за день авиация Черноморского флота произвела на Констанцу 40 самолето-вылетов, сбросив 2 ФАБ-100, 21 ФАБ-500, 30 ФАБ-250, 18 ФАБ-100 и 6 РРАБ-3.

В тот же день свыше 10 наших самолетов вели «дальнюю разведку» в районе Босфора, Зунгулдака, Супины и Варны. Как скромно говорится в «Хронике…», разведка обнаружила в районе Босфора и Зунгулдака 19 транспортов{29}.

Подлинные донесения пилотов и агентурной разведки до сих пор совершенно секретны. Но вот что пишет участник боев за Крым генерал-адмирал П.И. Батов: «У меня сохранилась выписка из разведывательных и других штабных документов того времени. Чего тут только нет! 22 июня: в Констанце готовится десант… авиаразведкой обнаружены 10 транспортов противника… направление на Крым. 24 июня: на траверзе Шохе обнаружена подводная лодка… концентрация судов в районе Констанцы свидетельствует о подготовке десанта… на аэродромах Бухареста скопление шестимоторных транспортных самолетов для переброски парашютистов. 27 июня: итальянский флот проследовал через Дарданеллы в Черное море для высадки десанта в Одессе и Севастополе»{30}.

Кто-то предложил использовать и надводные корабли для обстрела Констанцы. Октябрьскому идея понравилась, но на себя брать инициативу он не решился и запросил наркома ВМФ Кузнецова. Тот тоже подстраховался и отправил начальника Главного морского штаба адмирала Исакова к Сталину за разрешением. В итоге в Севастополе о походе узнали лишь 24 июня поздно вечером.

25 июня Октябрьский утвердил план набеговой операции кораблей на Констанцу, который был доложен наркому ВМФ. Сущность плана заключалась в следующем: В 5 часов утра 26 июня нанести совместный удар кораблей флота и авиации по Констанце, чтобы уничтожить нефтехранилища и боем разведать систему обороны этой базы с моря.

Артиллерийский обстрел предполагалось вести «ударной группой» в составе лидера «Харьков» и двух эсминцев типа «С». Действия этой группы должна была обеспечивать находившаяся в 60 милях к востоку от Констанцы группа прикрытия в составе крейсера «Ворошилов» и лидера «Москва».

Можно только подивиться мудрости адмирала. Обстрел порта поручался лидеру и эсминцам из 130-мм пушек Б-13 из зоны обстрела вражеских береговых батарей. Мало того, действие 130-мм фугасных снарядов, содержавших всего 2,8 кг тротила, было довольно слабым. А вот фугасные снаряды 180-мм орудий имели 7,97 кг тротила, то есть в три раза больше. А главное, дальность стрельбы 180-мм орудий равнялась 37 километрам, то есть была заведомо много больше, чем дальность стрельбы любых германских береговых батарей.