Эскиз брака - Эмма Солтерс

Джолли облегченно вздохнул.

— Слава Богу. — Потом он наскоро осмотрел Одри и спросил: — Где-нибудь болит?

— Плечо, — скорчила гримасу Одри. — Наверное, будет синяк.

Джолли тут же начал бережно массировать ей больное место.

— Ну что, легче?

— Угу, — закрыв глаза, ответила она.

— Послушайте, мне очень жаль…

— Не обращайте внимания. Я сама виновата. Не следовало так сильно отталкивать лодку.

— Нет, это моя вина. Я знал, что у вас нет опыта, и обязан был сообразить, что именно так и случится.

— Джолли, — промолвила она, — я уже говорила вам, что я тертый калач.

Добсон лукаво усмехнулся.

— Ага… Еще бы.

А потом они долго улыбались друг другу.

Наконец Джолли спросил:

— Вам действительно полегчало?

— Да… действительно, — ответила Одри, не глядя ему в глаза. — Спасибо.

— Не за что, — ответил он.

Спустя несколько мгновений его пальцы расслабились, и волшебное ощущение, которое испытывала Одри, сразу уменьшилось. Еще через секунду она открыла глаза и увидела, что Добсон протягивает ей оранжевый жилет. — Вот, наденьте. Мы отплываем.

Вскоре нос лодки уже разрезал спокойные, чистые воды плавней Абминга. Казалось, они плыли несколько часов, но на самом деле весь путь не занял и сорока пяти минут.

Однако у Одри возникла проблема. Та самая, для решения которой требуется уединение. И небольшое закрытое пространство, в котором можно было бы спрятаться от наблюдения. Все дело заняло бы не больше пары минут. Максимум трех.

Однако она сомневалась, что встретит у Джолли понимание. Мужчины ничего не соображают в таких вещах.

Зная, что у большинства людей такие просьбы вызывают досаду, Одри тяжело вздохнула и подняла глаза.

— Далеко еще? — крикнула она, перекрывая рев подвесного мотора.

Джолли покачал головой.

— Не очень. А что? — спросил он, прищурившись от встречного ветра.

Одри проглотила слюну.

— Я понимаю, что должна была подумать об этом раньше, но времени не было. А теперь…

— В чем дело? — крикнул он.

Одри видела, что он ничего не понял.

— Джолли, мне нужно уединиться.

— Уединиться? Зачем?

Не желая вдаваться в излишние подробности, Одри полезла в сумку, достала рулон туалетной бумаги и показала ему.

— Мне нужно выйти, — сказала она, тщательно выговаривая слова, чтобы Джолли мог понять ее по губам.

— О Господи! — сказал он. — Уже?

Ну вот, она так и знала…

Хотя Одри приготовилась к подобной реакции, ее раздосадовала его нравственная глухота. В конце концов, она не виновата. Управлять такой ситуацией так же невозможно, как невозможно перестать дышать. Это функция человеческого организма. Автоматическая. Люди должны это понимать.

Одри хотелось огрызнуться, но она понимала, что это не в ее интересах. Вместо этого ей пришлось улыбнуться.

— Не могли бы вы пристать вон к тому маленькому островку?

— Вы имеете в виду Змеиный остров?

Глаза Одри расширились. Она посмотрела на видневшийся вдали клочок суши и перевела взгляд на Джолли.

— Змеиный остров?

Он заглушил мотор и кивнул.

— Угу. Вообще-то название у него другое. Это я так его называю. Потому что каждый раз, когда я высаживался там летом, на берегу лежала куча змей, гревшихся на солнце. И хотя сейчас холодновато, думаю, они все равно где-то поблизости.

Мысль о встрече со свернувшейся в кольцо змеей заставила Одри вздрогнуть. Спасибо, не надо. Уж лучше она потерпит. Не очень долго. До следующего острова.

— Неважно. Я подожду, — ответила она.

Джолли ткнул пальцем вперед.

— Я знаю местечко получше. Вон за той излучиной. Дотерпите?

— Да! — крикнула Одри, хотя вовсе не была в этом уверена.

Она отвернулась от Добсона и посмотрела вперед. Сильный мотор гнал маленькую лодку вперед, оставляя за собой пенный след.

Еще до того как они добрались до излучины, Одри посмотрела направо и увидела старую деревянную лодку, которая плыла к берегу. В ней стоял крепко сколоченный мужчина с длинной замшелой бородой. На нем были поношенные полотняные штаны, измазанные грязью от колен до самого низа. Одри, до сих пор не видевшая в плавнях никого, кроме нескольких длинноногих птиц, которых Джолли назвал цаплями, и маленького аллигатора, обрадовалась живой душе, встреченной вдали от цивилизации. Она выпрямилась и помахала ему рукой.

Джолли наклонился к ней и крикнул:

— Траппер!

— Что это значит? — спросила Одри, не сводя глаз с берега.

— Он ставит ловушки на пушных зверей.

Одри повернулась и скорчила гримасу.

— А разве это не запрещено?

— Запрет распространяется только на некоторые виды. И действует только в определенные сезоны. Наверное, семья этого человека всегда жила в болотах. Скорее всего, его отец тоже был траппером. И дед, и прадед. Ничего другого этот человек не умеет.

Одри только кивнула в ответ. Похоже, теперь она хорошо понимала, что значит хранить наследие предков. В чем бы это наследие ни заключалось и как бы ни относились к нему остальные. И хотя занятие траппера было ей не по душе, она знала, что именно движет этим человеком. Он унаследовал образ жизни, который обеспечивает ему пропитание.

Вскоре они миновали поворот, и Джолли направил лодку к узкой песчаной косе. Запретив Одри выходить без его разрешения, Добсон выключил мотор, перелез через ящики с инвентарем, встал на носу, дождался, когда лодка подойдет вплотную к берегу, и прыгнул. Едва его ноги коснулись песка, как он скомандовал:

— Отдать швартовы!

Одри быстро бросила ему канат. Добсон поймал его и вытащил нос лодки на берег. Потом привязал веревку к стоявшему неподалеку ивовому пню.

— Вставайте, — сказал он, протянул руку и помог Одри выйти из лодки.

На этот раз все прошло без сучка и задоринки.

— Спасибо, — сказала Одри.

Ее рука всё еще лежала в руке Джолли, и казалось, что Добсон не намерен ее выпускать.

— Давайте проверим местность, — буркнул он и повел Одри за собой.

Ей понравилось то, как он это сказал. Как будто они были равноправными партнерами. Хотя всего лишь искали место, где она могла бы уединиться.

Джолли тщательно осмотрел заросли и притоптал ногой высокую траву. Через несколько секунд он расчистил для нее небольшую полянку, закрытую от посторонних глаз.