Обхитрить лису - Александра Малинина

— Подъем!

Рыцари удивленно переглянулись, картина поплыла перед глазами, я резко поднялась, угодив Ромке лбом по подбородку, он красочно охнул и я сразу обняла друга:

— Ты меня от смерти спас!

— Опять кошмары? — нахмурился он, поглаживая меня по спине.

— Да. Макар должен убраться отсюда, — пожаловалась я на свой сон.

— Ты же знаешь, что сон – это лишь сон?

— Только такие дремучие люди как ты верят в это. Сон – отражение реальности! Так что нам следует заняться этим парнем, он меня волнует…

— Кажется, мне пора начинать ревновать, — усмехнулся Ромка.

Последнее его замечание я проигнорировала:

— Ты можешь приготовить мне завтрак, пока я буду собираться. И не вздумай опять сунуть мне в кофе сахар, иначе вылью его тебе на голову… Когда ты уже запомнишь, что я терпеть не могу сахар? Память как у моей девяностолетней бабули!

— Понял, эта тема тебе не по душе, — Ромка поднял руки в примирительном жесте, потом протопал к двери.

— И я хочу бутерброд с икрой!

— Слушаюсь, моя королева.

Ровно через час я показалась в столовой: Ромка как раз заканчивал с нашим завтраком. Мы не спеша перекусили (он намеренно разбудил меня ни свет ни заря, зная, как долго я собираюсь по утрам), выпили по три порции кофе и наконец были готовы к выходу.

— Ты забрал свою колымагу из ремонта? — поинтересовалась я, припомнив про Ромкины проблемы с автотранспортом.

— Забрал вчера, но она осталась дома.

— Я устала подрабатывать твоим таксистом. То трупы подвези, то тебя самого… Тебе слишком со мной повезло! И лишний раз напомню, что моя ласточка не трупозозка, так что когда в следующий раз захочешь отвезти свою тачку в ремонт, постарайся обойтись без покойников!

— Меня явно ожидает нелегкий день, — пробормотал Ромка, намекая на мое паршивое настроение.

— У рабов не бывает легких дней! — отрезала я и села на водительские место. Ромашка молча устроился рядом.

— И куда мы держим путь? — полюбопытствовал он, когда я ловко вырулила из гаража.

— К Гану. Придется тебе популярно объяснить парню, что мои просьбы лучше выполнять сразу. Он обещал мне адрес еще вчера, но молчит как партизан.

— Это он зря.

— Я тоже так думаю.

Ган жил не очень далеко от моего дома, так что довольно скоро Ромка уже барабанил кулаком ему в дверь. После где-то пятого удара я не выдержала, отпихнула Ромку в сторону и открыла дверь, вовремя вспомнив о привычке бурята игнорировать замок.

— Он наверное еще спит, а ты сейчас так весь дом перебудишь, — шикнула я на друга и первой вошла в квартиру.

Первое, что бросилось мне в глаза – вчерашний кальян, который курил Ган. Он валялся на полу, со своего места я отчетливо могла видеть пепел, что испортил белый пушистый ковер. Все это навевало чувство тревоги.

— Ромаш?

— Может, парень просто буйствовал, — пожал Ромка плечами, но было видно, что он тоже заметно напрягся.

— Не говори глупостей, — разозлилась я и прошла вперед, бросив через плечо: — Постарайся тут ничего не лапать.

— Могла бы и не напоминать.

В несколько шагов я пересекла широкий коридор и обошла диван, на котором вчера восседал Ган. Неудивительно, что я не увидела его сразу: диван закрывал обзор практически полностью, оставляя на всеобщее обозрение лишь кальян. Теперь же я могла видеть и Гана: все в том же халате, что он был вчера. Я уверена, что он сидел в той же позе, что и вчера, потому что сейчас он сполз с дивана, лицом уткнувшись в свой некогда белый ковер. Можно было подумать, что ему просто пришла охота встать на колени, если бы не испорченный ковер: на нем расползались красные пятна, которые вряд ли под силу будет удалить. Затылок Гана представлял из себя багровое месиво из слипшихся от крови темных волос, зрелище не из самых лучших. Стоило признать, что Ромкин покойник был куда приятнее, если так вообще можно сказать о покойниках: хотя бы в крови нас не измазал, и на том спасибо. Ну и Ромкин пол не пострадал, что тоже хорошо.

— В таких случаях люди говорят «Боже мой»! — услужливо подсказал Ромка, наблюдая за моей реакцией.

— Так представь, что ты человек и скажи, — огрызнулась я.

Вместо этого он красочно присвистнул, продолжая разглядывать Гана.

— Ты мог бы не свистеть? Это плохая примета, — недовольно заметила я, потом подошла к трупу и аккуратно толкнула его носом своей туфли, найдя участок, свободный от крови. Он начал медленно заваливаться на бок, не меняя позиции, так что я быстро сделала вывод, — Он мертв уже не меньше шести часов, то есть застрелили его как раз вчера поздно вечером.

— Не ты ли? — поинтересовался Ромка.

— Это явно был какой-то бездушный, жестокий манипулятор, — ответила я, понятно кого имея ввиду.

— Я ни на что не намекаю, но у тебя как раз нет алиби.

— Как будто у тебя есть.

— Есть. И я все равно не подхожу под твое описание.

— Прекрати, — поморщилась я, — Ты понял, о чем я: убийство Гана тоже как-то связано с нашим трупом. Я гостила у него вчера, потом кто-то заходит и стреляет ему в затылок. Уверена, сразу же после моего ухода.

— Тогда нам лучше сматываться как можно скорее, — заметил Ромка.

— Нужно все проверить.

— Что проверять?! Понятно же, что парню стреляли в затылок. Если кто-то шел сюда с намерением его убить, ему не нужно было двигаться дальше порога, там как раз отличная позиция для стрельбы в голову.

— Не тупи. Ясно, что убийца не оставил здесь следов. В отличие от меня.

— Чудесно! Что мы ищем?

— Я пила с ним мартини. И сидела вон в том кресле, — ткнула я пальцем влево. Вроде бы все.

— Отлично. Избавляемся от улик и сматываемся, — внес Ромка корректив в первоначальный план.

Я согласно кивнула и стала не спеша обходить помещение. Ромка проследил за мной взглядом, но быстро понял, что от улик придется избавляться ему самому. Пока он занимался моим бокалом, я обнаружила айфон Гана и припрятала его к себе в карман. Больше при все желании тут не обнаружить. Мы ходко покинули помещение, не забыв протереть входную дверь: ничто не должно связать меня с Ганом. Хоть моих отпечатков у полиции и не было, рисковать не хотелось.

Нам удалось удалиться незамеченными, что было как нельзя кстати. В этот раз за руль сел Ромка, прекрасно зная, что мне необходимо обдумать ситуацию. Для начала я изъяла из кармана стыренный айфон, без труда подобрала пароль Гана и просмотрела список вызовов. Если мне не изменяет память, расстались мы не позднее десяти вечера: судя по его вызовам, он был жив как минимум до одиннадцати. После моего ухода он дважды позвонил, и один раз ему перезвонили, но вызов остался непринятым. Это было в двенадцатом часу, как раз подходит к времени смерти. Звонил некий Петр, его же номер значился и в исходящих звонках. Имя мне ни о чем не говорило, но это еще ничего не значило.