Красный ангел - Роксана Лонгстрит

Нэнси Харгрист исчезла ранним воскресным утром. Ее машину с распахнутой дверцей обнаружили неподалеку от дома, на стоянке перед лавочкой, торгующей пончиками. Муж организовал интенсивные поиски, обклеил объявлениями все столбы и даже выступил по телевидению с просьбой к похитителям вернуть Нэнси.

Все это оказалось лишь спектаклем. Спустя три недели после исчезновения женщины мой друг детектив Липаски попросил меня присутствовать во время последнего допроса Ричарда Харгриста. До этого Харгриста все время приглашали в полицейский участок, но Липаски захотел еще раз напоследок осмотреть дом.

Я прождал все утро. Липаски опаздывал. Я решил отправиться к Харгриста самостоятельно. Вся вина за это должна лечь на мои плечи.

Мне следовало дождаться Липаски.

Я постучал в дверь и долго ждал, слушая шарканье ног за дверью. Меня подробно рассмотрели в глазок. Наконец замок щелкнул, и дверь открылась.

Ричарду Харгристу с лихвой выпало тяжких испытаний. Худой и высокий, он напоминал скелет, обтянутый пятнистой кожей. Глаза лихорадочно блестели и при этом были как-то слегка затуманены, словно от амфетамина.

Запах ударил мне в ноздри уже на пороге. Влажный, липкий запах разлагающейся плоти забил мне глотку и впился во все вкусовые рецепторы. От Ричарда Харгриста тоже воняло будь здоров, как может вонять от человека, который три недели не мылся. Кухня, как я заметил, была завалена горами мусора.

Но все это были другие запахи, не сравнимые с тем, единственным.

Мы сели на тахту. Мне показалось, что она сырая. Я положил ладонь на покрывало, а потом провел ею по своей штанине. Если там и была какая-то влага, то я ее не увидел. Но запах здесь был очень сильный.

Мы снова восстановили всю историю. Нэнси Харгрист в синем спортивном костюме ушла из дому. И не вернулась. Полиция обнаружила машину. Но никаких следов женщины. По его апатичному поведению можно было понять, что он ужасно устал от всего этого. Когда он произносил имя Нэнси, глаза его набухали слезами. Слезы скатывались по щекам, но он даже не замечал этого.

Я попросил разрешения осмотреть дом. Он пожал плечами и остался сидеть на тахте, словно ему было слишком тяжело двигаться.

Запах был везде — и нигде конкретно. Я обыскал платяные шкафы, заглядывал под кровати, ящики письменного стола, холодильник, стиральную машину, сушилку.

Потом пошел по второму разу. Я методично проверял комнату за комнатой. Детская. Ящик с игрушками. Шкафы для одежды. Каждый ящик.

Ничего.

Ричард Харгрист все это время оставался там же, на тахте. Он лежал, вытянувшись во весь рост, и глядел в потолок. Лицо — восковое, как у покойника. Если бы не подрагивание ресниц, можно было бы подумать, что он решил покончить с собой у меня на глазах.

Я уже собрался уходить, но что-то мне просто скучало и било в голову, словно умоляло — "не уходи, найди меня, найди меня!".

Я вернулся в ту комнату, где лежал Ричард Харгрист. Он медленно повернул голову в мою сторону и улыбнулся.

Мне пришлось применить максимум усилий, чтобы стащить его с тахты. Я толкнул его, он отлетел к стене, стукнулся головой и остался сидеть на полу, одурманенный. Я содрал покрывала и обнаружил под кушеткой выдвижной ящик. Я потянул. Ящик не поддавался. Я потянул сильнее, кое-как мне удалось его вытащить.

Нэнси Харгрист была женщиной некрупной, но труп оказался довольно объемистым. Тело было упаковано в пластиковый мешок и уже начало заметно разлагаться. Запах ощущался даже физически, мне показалось, что глотка вся залеплена зеленой блевотиной.

У противоположной стены страшно выл Ричард Харгрист.

Его судили и приговорили к пятидесяти семи годам лишения свободы, хотя он довольно складно излагал версию, что его жена просто задохнулась, каким-то образом очутившись в ящике под диваном. Единственной его виной, как он объяснял, было то, что он навел порядок и поменял покрывало.

Не сомневаюсь, что он искренне в это верил.