Неприятности в старшей школе - Меган Брэнди

В следующую секунду объявляют судью, и она тут же усаживается на стул.

Поднимает первую папку и раскрывает ее.

Ее глаза вдруг широко распахиваются, выражение лица меняется – в его чертах появляется напряжение.

Похоже, я буду первым.

Будучи не в силах сидеть неподвижно, я поворачиваюсь на своем стуле и встречаюсь взглядом с Кэптеном, потом с Ройсом. Они хмурятся.

Рэйвен пододвигается к Ройсу, чтобы что-то шепнуть ему на ухо.

– Смотри вперед, – командует мне охранник, подходя ближе, и я стискиваю зубы, заставляя себя подчиниться этому придурку.

Могу поспорить, он из людей моего отца, но просто вынужден, блин, изображать тут плохого копа, словно он тут босс. Словно его слово – закон.

На нем пара ботинок от Валентино за двадцать пять сотен долларов и чертовы часы от Шинола… И это с формой за шестьдесят долларов.

Он определенно у кого-то на содержании.

И не мне его судить. Это Брейшо.

– Первое дело на сегодняшнее утро: Мэддок Брейшо. Обвиняется в нанесении телесных повреждений и проникновении со взломом.

Я встаю и делаю несколько шагов к стойке, как мне указывают.

Ее руки слегка подергиваются, когда она зачитывает документ, лежащий перед ней, а потом ее плечи расслабляются.

– Ваше дело прекращено, обвинения сняты. Пожалуйста, сэр, ожидайте выдачи документов и вернитесь на свое место. – Судья отпускает меня, и я даже не успеваю развернуться, а она уже берется за следующую папку.

Я бросаю взгляд на свою семью, направляясь к секретарю, ставящему какие-то печати на мои документы. Они улыбаются мне, но мои брови сдвигаются при виде охранника, который пробирается по ряду за ними и наклоняется к ним, чтобы что-то прошептать.

Кэп морщит лоб, а Ройс бросает на меня вопросительный взгляд.

Я напряженно киваю.

Видимо, речь об отце.

Меня выводят через боковую дверь, и они встают, чтобы выбраться со своего ряда.

Дверь щелкает, я поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу со своим отцом.

Мне не так уж часто выпадает возможность постоять рядом с ним, ведь он разрешил нам навестить его всего несколько раз. Обычно он уже сидит за столом, когда нам позволяют войти, а близкие контакты запрещены, так что никаких объятий и прочего дерьма. Но не то чтобы он вообще был любителем пообниматься.

Дьявол, а хотя кто его знает, я даже не уверен, ведь мы не виделись так долго.

Так что стоять сейчас рядом с ним очень странно.

Он, может, только на дюйм выше меня. Телосложение такое же, как у меня. Крепкие мускулы без рельефа, как у Кэптена, или четких линий, как у Ройса. Мы более плотного телосложения.

Одинаковые зеленые глаза, одинаковые темные волосы – только у него уже с проседью.

Дверь, через которую мы вошли, снова хлопает, возвращая меня к реальности.

– Сын, – он кивает, оглядывая меня с головы до ног, как и я его только что.

Он кивает охраннику в комнате, который тут же подходит ко мне и снимает наручники.

– Я позаботился о том, чтобы твоими бумагами занялись пораньше, это была больше формальность, чтобы твои братья тоже оказались здесь. Их уже ведут в зал для заседаний дальше по коридору.

Мне протягивают сумку с моей одеждой.

Мы будем вынуждены выслушать рассказ нашего отца, виновен он или нет, о том, почему его, осужденного за изнасилование, должны выпустить на свободу.

Рэйвен придется это услышать.

У меня вдруг возникает желание предупредить их, хотя они бы не ушли, даже если бы мне это удалось.

– Это ненормально, что ты заставляешь нас смотреть на это, – высказываю я свои мысли.

– Я знаю, что делаю, сын. Тебе придется довериться мне.

– Сейчас это уже не так-то просто, – честно говорю ему я.

– Я знаю, сын. Я знаю, – он кивает. – Переоденься, выйди в ту дверь и войди в первый зал слева.

Охранник открывает дверь в задний коридор, и он идет туда.

– Мэддок, – зовет он, и я оборачиваюсь. – Не делай глупостей.

После этого он выходит.

Я быстро переодеваюсь, быстро ополаскиваю лицо водой из фонтанчика, а потом поспешно отправляюсь туда, куда он сказал.

Оказавшись в зале, я замечаю, что там уже сидят мои братья и Рэйвен – все трое с тревогой на лице.

Дверь, через которую я вошел, находится на противоположном конце зала, и я направляюсь к ним, но охранник велит мне сесть, и через ту же дверь проходит очередь из людей.

Мои плечи опускаются, словно под тяжелым грузом, но я сажусь.

– Давайте закончим с этим побыстрее, потому что в расписании этого не было, – заявляет новый судья, как только садится.

Открывается боковая дверь, и в зал входит наш отец, но его лицо повернуто в противоположную от нас сторону.

Я смотрю на Ройса и Кэптена, и они слегка наклоняются вперед, положив руки на колени.

Я не могу сказать наверняка, узнали они его или же им просто любопытно, какого черта тут происходит и почему их сюда привели.

– Сегодня мы рассматриваем ходатайство о досрочном освобождении. Стоктон, округ Сан-Хоакин, против, – судья сглатывает, – Ролланда Брейшо.

– Какого… – доносится до меня голос Ройса, и я снова оборачиваюсь, чтобы взглянуть на них. Ройс пытается привстать, но Кэптен протягивает руку перед ошарашенной Рэйвен и заставляет его сесть обратно.

Они оба хватаются за спинки стульев перед ними.

А Рэйвен? Она с напряженным лицом вглядывается в моего отца.

Я поворачиваюсь вперед.

Он смотрит на судью перед ним.

Я не вижу его полностью, а вот судья видит, и на его лице написан страх. Он на мгновение умолкает, облизывает губы и незаметно бросает взгляд на охранника.

– Мистер Брейшо, вы были арестованы по обвинению в изнасиловании, хищении автомобиля и попытке распространения наркотиков. Вас признали виновным и приговорили к тюремному заключению сроком пятнадцать лет. Из них отбыто одиннадцать лет. Мистер Брейшо, сделайте шаг вперед, пожалуйста.

Он подчиняется.

– Мистер Брейшо, у меня здесь три письма поддержки от местной общины. Насколько я вижу, вы внесли позитивные изменения в жизнь общины, организовали программы помощи нуждающимся.

Он прикусывает губы, и мускулы у меня на животе сжимаются.

Почему, мать его, он так взволнован?

Стоит мне об этом подумать, как он меняется.

Он расставляет ноги пошире, несмотря на кандалы, расправляет плечи и выпрямляет спину.