Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

спустя А.-М. Чермоев и Г. Баммат обращаются с письмом к великому визирю с просьбой о помощи и содействии признанию Горской республики. Представители горцев обращали внимание на то, что жителей Северного Кавказа «связывают давние исторические связи с Оттоманской империей. Говоря о ситуации в республике, они особо отмечали, что большевики сеют кровь и бедствие по всему региону. В этих чрезвычайных условиях молодой Горской республике необходима помощь для отражения атак большевиков, и без помощи Турции ей это не удастся сделать»[382].

На основе этих документов чуть позднее (8 июня 1918 года в Батуме) было заключено соглашение, подписанное представителями Горской республики в лице все тех же А.-М. Чермоева, Г. Баммата, З. Темирханова, А. Кантамира. От имени Оттоманской империи подписи поставили Халил-паша и Вехир-паша[383]. Соглашение состояло из шести пунктов: об установлении вечного мира между странами; о военной поддержке Горской республики со стороны Оттоманской империи; об открытии консульских отношений[384], о налаживании экономических отношений; о признании международных соглашений о почте и налаживании на основе этого договора о почтовой связи; о признании Брест-Литовского мирного договора; об утверждении этого договора Константинополем и предоставлении его в подписанном виде в течение месяца.

Договор дружбы, подписанный Горским Оттоманским правительством, был опубликован в Тифлисе в 20-х числах июня 1918 года. Главным в договоре было признание независимости горцев и желание видеть Северо-Кавказское государство процветающим и живущим в дружбе со своими соседями[385]. Таким образом, можно сказать, что Турция стала первым государством, не только официально признавшим Горскую республику, но и подписавшим договор о сотрудничестве в военной, экономической и политической областях.

Первым премьер-министром независимого Горского правительства становится А.-М. Чермоев, который занимал ранее пост председателя ЦК Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана. То есть парламент горцев Северного Кавказа, подтверждая его мандат, дал ему право на продолжение его курса. Новый кабинет министров ненамного отличался от предыдущего по своему персональному составу.

В период работы Батумской конференции у горцев уже были договоренности с Турцией. Они также заручились обещанием Отто фон Лоссова, представителя императорского германского правительства, в ближайшем будущем рассмотреть вопрос об установлении дружественных отношений с Горской республикой. Предполагался договор из 10 пунктов, в том числе и об оказании горцам в случае необходимости военной помощи, что было немаловажным на фоне того обстоятельства, что правительство Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана вынуждено было оставить накануне столицу своего образования Владикавказ.

В отличие от турецкого договора немцы предлагали помочь и в установлении границ на севере. Видимо, они исходили из того, что смогут договориться или заставить большевиков согласиться с теми границами, которые немцы сочтут необходимыми для горцев. Граница, по их мнению, могла бы проходить в 20 верстах севернее Армавира, далее по линии Ставрополь — Святой Крест — течение и устье реки Кумы, а на юге по реке Ингури, Главному хребту Кавказских гор с включением в него Закатальского округа и Дагестанской области[386].

Граница включала в состав Горской республики Абхазию, а на юге предметом для споров с Грузией и Азербайджаном мог стать Закатальский округ. На севере возникла бы конфликтная ситуация с кубанским казачеством. Предполагаемые границы превзошли бы самые смелые ожидания горцев, сумей они претворить такого рода договор в жизнь. Не стоит забывать, что все это предлагалось Германией в момент, когда она считала себе победителем и была способна оказывать влияние на русских.

Это не отвечало интересам англичан и французов, которые требовали от армянских и грузинских делегатов не соглашаться с пожеланиями Германии и Турции[387]. Укрепление немецко-турецкого альянса в Кавказском регионе шло вразрез с планами Англии и Франции. Опасаясь проявления антифранцузских и антианглийских настроений, о которых сообщало консульство Франции в Тифлисе, атташе Франции и вице-консул Великобритании во Владикавказе спешно покинули город, уехав в Тифлис[388]. Город был погружен в анархию, власть фактически не контролировала ситуацию. Это обстоятельство не могло не сказаться на представлениях о том, что происходило на северном склоне Главного Кавказского хребта. Ухудшающаяся ситуация и возможность победы большевиков в этом районе заставили французский МИД в какой-то момент обсуждать возможность переброски на Северный Кавказ частей Чехословацкого корпуса[389].

Тем временем (13 мая 1918 года) Горское правительство направило правительству РСФСР ноту об объявлении независимости и отделении от России[390]. Нота была передана немецким поверенным в России графом Вильгельмом Мирбахом, что должно было показать, кто стоит за новоявленным государством. В ответной ноте от 15 мая 1918 года советское правительство обозначило свою позицию, заявив, что не признает ни Закавказскую республику, ни тем более Горскую республику в силу того, что, мол, народные массы требуют не выходить из состава России[391]. Сутки спустя, 16 мая 1918 года, советский НКИД заявил отдельный протест по поводу создания Горской республики и подтвердил, что не признает решения группы людей, принятого в обход многочисленных съездов, подтвердивших намерение горских масс остаться в составе России[392]. Более конкретно об этой телеграмме высказался И. Сталин: «Дело ясное. Авантюристы Северного Кавказа, разочаровавшись в англо-французах, рассчитывают теперь на врагов последних. А так как рвение туркогерманцев к захватам не знает пределов, надо думать, что не исключена возможность „соглашения“ северокавказских искателей приключений с турко-германскими „освободителями“»[393].

Однако было бы неправильно считать, что с принятием декларации о независимости согласились все политические силы в Чечне, Ингушетии и в других регионах Северного Кавказа. Представители горских народов, члены Народного совета Терской области, узнав о намерениях турецкого правительства, созвали экстренное собрание своих фракций. На собрании делегатов вопрос об отделении Северного Кавказа от России был подвергнут всестороннему обсуждению. Делегации резко негативно отнеслись к декларации и потребовали от А.-М. Чермоева не выступать от имени чеченского народа. При этом они задним числом аннулировали его мандат на съезд народов Терека[394]. В противовес существующим советам (Гойтинскому и Староатагинскому) большевики создали подконтрольный их сторонникам Алдинский совет, выборы которого никто не проводил. Используя чеченскую молодежь, большевики пытались нейтрализовать и так едва представленную власть Горской республики на местах.

Как бы то ни было, действия большевиков были не более активны, чем действия Узун-хаджи или шейха А. Митаева. Поэтому не стоит считать, что влияние большевиков превосходило влияние других сил в регионе.

И. Сталин в своей телеграмме на имя наркома Л. Троцкого от 26 июля 1918 года описывал положение на Северном Кавказе как катастрофическое и просил