Наследство бизнес-класса - Татьяна Полякова

– Не довелось. Наверное, времени не хватило, – со смешком ответила я.

– Я понимаю, тема может быть болезненной для вас…

– Он не был моим любовником, – перебила я. – И мысль переспать с ним меня не посещала. Мы встречались несколько раз, в основном в кафе, может, не стоило этого делать, но с ним было интересно… – «А еще он собирался убить жену», – чуть не брякнула я.

– Тогда у меня для вас новость: вы его единственная наследница, он все завещал вам. – Признаться, смысл сказанного дошел до меня не сразу. Вовка, заподозрив, что я лишилась чувств от радости, нетерпеливо позвал: – Вы слышите?

– Слышу, но не очень понимаю… Вы шутите, да?

– Нет. Я не шучу. В понедельник Волков заехал к моему помощнику и передал на ответственное хранение конверт. В нем оказалось завещание, оформленное в тот же день нотариусом города Мошанска, это райцентр в соседней области. Я узнавал: он действительно рано утром ездил в Мошанск. Волков намеревался купить там одну из фабрик, это была предварительная встреча… Вы в курсе?

– Нет, конечно. Своими планами он со мной не делился.

– Так вот, он оформил завещание, находясь в Мошанске, а после обеда уже был у моего помощника.

– А он, случайно, не сказал ему, какого хрена ему вздумалось выкидывать подобный номер?

– Я должен понять это так: о завещании вам ничего не известно?

– Конечно, нет. У него есть жена, сестра (если верить Интернету), и, возможно, еще куча родственников. Он что, спятил?

– Валерия, успокойтесь, – перешел на ласковый скулеж Карпицкий, таким дурацким тоном обычно говорят с тяжелобольными. – В конце концов, это не такая уж плохая новость.

– Про убийство вы уже забыли?

– Нет, не забыл. Надеюсь, вы не имеете к нему никакого отношения?

– Приятно, что вы спросили об этом, – съязвила я. – Вдвойне приятно будет услышать вопросы вроде этого от следователя. Окрутила мужика, заставила написать завещание и тут же пристрелила. А я девчонка хоть куда!

– Я в вашей невиновности не сомневаюсь. Вы представляетесь мне разумной девушкой, которая понимает, с чем ей придется столкнуться, когда о завещании узнают. Тяжба с родственниками – не самая большая проблема. Жена Волкова, кажется, внезапно уехала?

– Понятия не имею.

– Мой помощник утверждает, ее не могут найти. И с причинами все не так однозначно.

– А потолковее нельзя?

– Что, если ее тоже нет в живых?

– Ее тоже я убила? Послушайте, я ничего не знала о завещании, и мне на фиг не нужны его деньги. Зато, скорее всего, понадобится адвокат. Вы когда вернетесь?

– Не скоро. Минимум три недели буду здесь. В крайнем случае обращайтесь к моему помощнику. У вас есть соображения, почему Волков это сделал?

– Нет. Он вроде бы хотел развестись с женой и точно не собирался умирать и писать завещание. По крайней мере, не сказал об этом ни слова.

– А причина развода?

– Он считал, что она ему изменяет.

– Он сам об этом сказал?

– Нет, – не рискнула соврать я. – Он… в общем, намекнул. Я решила, это обычный треп женатика: жена-изменница, разбитое сердце и все такое.

– Он был влюблен в вас?

– Да откуда я знаю? Вам не кажется странным, что Волков обратился к нотариусу в другом городе? Такое в порядке вещей? У него наверняка был нотариус здесь, который оформлял все необходимые бумаги. У нас, например, такой есть.

– Вы правы, его поступок наводит на размышления. И ответ, скорее всего, прост: Волков не хотел, чтобы о завещании узнали. В родном городе сохранить это в тайне куда сложнее.

– А зачем это хранить в тайне, точнее, зачем писать это завещание? – тут по спине у меня прошел холодок, потому что я отчетливо вспомнила слова Волкова, сказанные в ресторане. О мыслях близких людей, которые могли бы удивить. Что вдруг тогда пришло ему в голову? – У нас был странный разговор, – сказала я. – Точнее, теперь он мне кажется странным… – Я поведала о нашей поездке за город, стараясь быть точной и припомнить малейшие нюансы беседы.

– Из того, что он сказал, можно сделать вывод: Волков боялся за свою жизнь? – выслушав меня, задал вопрос Карпицкий.

– Наверное, если через день после этого он кинулся писать завещание. Но тогда ничего подобного я в его словах не усмотрела, просто болтовня за столом. Володя, что мне делать? – решила я задать вопрос.

– Я знаю, как к вам относится Борис, и из его рассказов… В общем, я уверен, вы действительно оказались в сложной ситуации помимо своей воли. Единственное, чем я могу помочь, находясь здесь… Мой помощник сообщил мне о конверте, переданном ему Волковым, и я попросил его вскрыть. Таким образом, о завещании знают четверо: нотариус, вы, я и мой помощник. Допустим, Вячеслав попросту забыл о конверте. У вас есть три недели до моего возвращения. Разумеется, если нотариус, узнав об убийстве Волкова, не сообщит в полицию. Вероятность этого невелика. Постарайтесь за это время решить свои проблемы. И еще, Вячеслав, мой помощник, в случае необходимости, к вашим услугам. Борис с ним знаком и знает, как связаться. Всего доброго.

Он отключился, а я еще некоторое время пребывала в прострации. Легко сказать: три недели, чтобы решить проблему. Интересно, как ее вообще можно решить? Найти убийцу Волкова? Вот так просто? На самом деле Карпицкий, должно быть, надеется, что его найдет полиция. Ну, Волков, огромное тебе спасибо! Что я тебе сделала, гад?

Мысли о наследстве совсем не радовали, деньги в данном случае являлись величиной абстрактной, а вот неприятности – совершенно конкретными. Волков написал завещание и в тот же день был застрелен, а супруга исчезла. Умники тут же решат: я расчищаю дорогу к денежкам. Кому есть дело до того, что я знать не знала о затее Волкова, а за Вероникой следила, опасаясь за ее жизнь? Тут я глухо простонала и повалилась на подушку. Теперь в мою историю точно не поверят. Как же я умудрилась влезть во все это?

Мне удалось немного поспать, но это был такой сон, когда ты все еще в плену своих мыслей, нервно ворочаешься, то и дело вскакиваешь, а потом вдруг осознаешь, что на самом деле спал, и сквозь задернутые занавески уже пробивается солнце.

Минут десять я стояла под душем, упираясь руками в стену. Чувство такое, что меня загнали в угол. Вот только в голову не приходило, кому это надо. Кому надо, чтобы деньги Волкова достались мне? Самому Волкову? На что он рассчитывал? Или его обвели вокруг пальца так же ловко, как и меня? В тот момент я категорически отказывалась признать, что мои проблемы – следствие моего же дурацкого поведения. И еще меня не покидало чувство, что за всем этим стоит некто ловкий и умелый, с далеко идущими планами, где мне отведена весьма незавидная роль.

На работу я пришла раньше обычного, но вскоре стало ясно: работник я сегодня никудышный. У меня всего три недели, чтобы найти убийцу Волкова.