Шифр Джефферсона - Стив Берри

Он вдохнул полной грудью свежий воздух.

– Черт побери, Дэнни, – выпалила его жена. – Сделай что-нибудь.

Он принял решение.

Снова вошел в комнату и подтащил Полин к окну. Падать предстояло с высоты около пятнадцати футов на ряд кустов. Через дверь спальни было невозможно выбраться. Это был единственный путь спасения, и Дэниелс знал, что она не прыгнет вниз добровольно.

– Вдохни воздуха, – сказал он.

Полин сильно кашляла и нашла его совет разумным. Высунулась из окна, чтобы прочистить горло. Он схватил ее за ноги и вытолкнул в открытую раму, повернув так, чтобы она упала боком на кусты. Полин могла сломать кость, но спасалась от смерти в огне. Здесь она была ему не помощница. Он должен был сделать это сам.

Дэниелс увидел, что кусты остановили ее падение, и она поднялась на ноги.

– Отойди от дома, – крикнул он и снова бросился к двери в спальню.

– Папа, помоги!

Голос Мэри.

– Милая, я здесь, – крикнул он в пламя. – Ты в своей комнате?

– Папа? Что происходит? Все горит. Я не могу дышать.

Следовало добраться до нее, но пути не было. Второй этаж наполовину исчез, между ним и комнатой дочери смутно вырисовывались пятьдесят футов пустоты. Через несколько минут спальня, где он стоял, перестанет существовать. Дым и жар становились невыносимыми, ели глаза, заполняли легкие.

– Мэри, ты еще там? – он подождал. – Мэри!

Нужно добраться до нее.

Дэниелс бросился к окну и посмотрел вниз. Полин нигде не было видно. Может, он сумеет спасти Мэри снаружи. В сарае есть лестница.

Он вылез из окна и повис во весь рост, держась за подоконник. Разжал пальцы, полетел вниз на оставшиеся девять футов и, пронзив ногами кусты, приземлился. Вылез из них и побежал к другой стороне дома. Его худшие страхи тут же подтвердились. Весь второй этаж был охвачен огнем, в том числе и комната дочери. Пламя с ревом вырывалось из наружных стен и охватывало крышу.

Полин стояла, глядя вверх и поддерживая одной рукой другую.

– Она погибла, – простонала его жена со слезами в голосе. – Моя девочка погибла.

– Эта ночь не дает ему покоя вот уже тридцать лет, – шепотом сказал Дэвис. – Единственный ребенок Дэниелсов погиб, и Полин больше не смогла родить.

Кассиопея не знала, что сказать.

– Пожар случился из-за сигары, оставленной в пепельнице. Тогда Дэниелс был членом городского совета и любил покурить в свое удовольствие. Полин просила его бросить, но он отказывался. В то время детекторов дыма практически не существовало. В официальном донесении говорилось, что пожар можно было предотвратить.

Она поняла в полной мере смысл этого заключения.

– Как же их брак сохранился после этого? – спросила она.

– Он не сохранился.

* * *

Уайетт вошел в кабинет доктора Гэри Воччо, который ответил по переговорному устройству и открыл электронный замок лишь после того, как услышал пароль. Доктор приветствовал его, сидя за письменным столом, где лежали бумаги и стояли три включенных жидкокристаллических монитора. Воччо был почти сорокалетним, со спартанской бодростью и рыжеватыми волосами с мальчишеской челкой. Выглядел он неопрятно, рукава его рубашки были закатанными, глаза усталыми.

Кабинетный тип, решил Уайетт.

– Я обычно рано ложусь, – сказал Воччо, когда они обменялись рукопожатием. – Но НРА оплачивает счет, и мы стараемся угодить. Поэтому я ждал.

– Мне нужно все, что у вас есть.

– Шифр оказался трудным. Нашим компьютерам потребовалось почти два месяца, чтобы разгадать его. Но в том, чтобы довести дело до конца, помогло еще и немного везения.

Подробности Уайетта не интересовали. Он подошел к окнам с толстыми листовыми стеклами, из которых открывался вид на переднюю автостоянку. Мокрый асфальт блестел под натриевыми лампами.

– Что-нибудь случилось? – спросил Воччо.

Это еще было неизвестно. Уайетт не отводил глаз от окна.

Появился свет фар.

С въездной дороги свернула машина, заехала на пустую стоянку и остановилась.

Появился человек.

Коттон Малоун.

Карбонель была права.

Слева появилась еще одна машина. С погашенными фарами. Понеслась прямо к Малоуну.

Раздались выстрелы.

* * *

Хейл слушал Андреа Карбонель. Она не казалась загнанной в угол, скорее, несерьезной и искренне озадаченной.

– Ты понимаешь, – сказал он, – что я могу спокойно отпустить Стефани Нелл, заключив с ней кое-какие договоренности. Как-никак, она глава респектабельного разведывательного агентства.

– Ты увидишь, что работать с ней трудно.

– Труднее, чем с тобой?

– Квентин, ключ от шифра есть только у меня.

– Не знаю, правда ли это. Ты уже лгала мне.

– Ты об истории с Ноксом? Я просто перестраховывалась. Ладно. Этот раунд ты выиграл. Как насчет такого: я предоставлю тебе ключ, и, как только найдешь эти вырванные страницы, мы окажемся в лучшем положении для переговоров.

– Полагаю, в обмен ты захочешь, чтобы я уничтожил то, что у меня хранится.

– Будто для тебя это проблема.

– У меня нет иммунитета против этого обвинения, даже если я найду исчезнувшие страницы.

Хейл знал – ей известно, что каперское свидетельство не защищает от умышленного убийства.

– Тебя это вроде бы не волновало в прошлом, и на дне Атлантического океана есть человек, который согласился бы со мной.

Ее замечание застало его врасплох, потом он сообразил.

– Твой осведомитель?

– Шпионы бывают очень кстати.

Но Карбонель дала ему надежду. Хейл теперь знал, как ему быть. И она знала, что он сделает.

– Исправляешь ошибки?

Она засмеялась.

– Скажем так – при желании я могу быть очень щедрой. Назови это моей демонстрацией доброй воли.

Черт с ней, со Стефани Нелл. Может, будучи мертвой, она окажется более ценной.

– Дай мне ключ. Когда эти две страницы окажутся у меня в руках, твои проблемы будут решены.

Белый дом

Кассиопея вошла в уютную комнату, прилегающую к президентской спальне. На софе, покрытой чехлом из яркого набивного ситца, сидела Полин Дэниелс.

Стоявшая в коридоре женщина-агент секретной службы закрыла за ней дверь.