История византийских войн - Джон Хэлдон

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ

Как уже говорилось в предыдущей главе, основой богатств империи было сельское общество и сельскохозяйственное производство, из которого государство и частные землевладельцы извлекали доход в виде налогов или ренты. Но крестьянство не имело в государственной власти и административной жизни империи своей доли, сколько-нибудь сравнимой с создаваемым им общественным богатством. Люди крестьянского происхождения могли надеяться на участие в политической жизни, только вступив в армию и участвуя в каком-то военно-политическом движении, или когда они попадали в окружение того или иного магната или придворного. Были, конечно, и исключения, но они и получили известность именно благодаря своей исключительности. Византийское общество и культура были глубоко иерархичны. В этой иерархии каждая общественная группа имела свою роль, и сама эта иерархия была освящена, как данная свыше. В Византии в ходу было сравнение общества с телом, в котором крестьянству отводилась роль ног и туловища, призванных поддерживать и питать руки (военное сословие) и голову (императорская власть). В этом сравнении не было места знати, поскольку считалось, что ее интересы, по крайней мере теоретически, идентичны интересам государства. На деле знать была разнородным слоем, состоявшим из разных кланов, с присущими им интересами, которые выражались в разные периоды открыто или подспудно и оказывали значительное влияние на всю государственную и политическую жизнь империи.

ПОЗДНЕРИМСКОЕ СЕНАТСКОЕ СОСЛОВИЕ

Термин «сенаторская аристократия» прекрасно описывает суть позднеримской элиты вплоть до середины VII в. Однако термином этим следует пользоваться с осторожностью, поскольку он охватывает широкий диапазон лиц, обладавших весьма различным экономическим статусом и не обязательно имевших общее социальное происхождение. Сенаторское сословие, представлявшее собой земельную и сановную аристократию, чрезвычайно расширилось в IV–V вв. В отличие от императора Диоклетиана, который по политическим причинам ввел жесткие ограничения на занятие государственных должностей для сенаторов, Константин I охотно назначал на государственные должности многих из них. В середине IV в. в сенате Константинополя числилось около 300 членов, но уже к концу столетия их было около двух тысяч, поскольку императоры назначали сенаторами все новых лиц, и все новые должности по положению стали считаться сенаторскими. Следствием этого было обесценивание сенаторского достоинства и создание новых титулов, чтобы поддержать престиж этого сословия. Все сенаторы имели наследственные титулы «светлейших» (clarissimus). В дополнение к этому с конца IV в. были также введены титулы «сиятельный» (illustris) и более низкий «высокородный» («spectabilis»). Наследственным являлся лишь первый из них. Два старших ранга были связаны с пребыванием на имперской, военной или гражданской службе, хотя титул «высокородного» быстро потерял собственное значение и к концу V в. присваивался обладателям достаточно низких постов. Система титулов усложнилась в связи с тем, что внутри чина «сиятельных» возникли внутренние градации, учитывавшие, находится ли обладатель титула на действительной службе, и где он служит — при дворе или в провинции, а поскольку сановники могли получать свои посты как почетные, не требовавшие активной деятельности, система титулов сделалась еще более запутанной.

Таким образом, термин «сенаторская аристократия» приложим как к тем, кто получал титул clarissimus по наследству — в VI столетии таковых насчитывалось несколько тысяч, — так и к носителям высших степеней титулов illustris и spectabilis, не являвшихся наследственными, хотя детям их носителей автоматически присваивался ранг светлейших. Многие из них были скромными землевладельцами, возможно даже находящимися в стесненных обстоятельствах, хотя вполне заметное число их обладало крупными поместьями и внушительными доходами. В VI столетии было произведено новое уточнение этой системы рангов, согласно которой на высшем уровне титул illustris был замещен двумя новыми — magnificus («великолепный») и gloriosus («славный»), причем практически все высшие военные и гражданские чины принадлежали к последнему рангу. Термин «сенаторская аристократия», таким образом, должен охватывать и тех людей, которые находились у власти в Константинополе и провинциях, тех, кто воплощал в себе государственную власть на всех уровнях; то есть людей, жалованье которых — если они не обладали внушительным собственным состоянием — позволяло им утвердить себя в качестве крупных землевладельцев. Если сенаторская семья добивалась влиятельного положения на императорской службе, она конечно же обладала достаточными ресурсами, чтобы обеспечить будущность своего следующего поколения и создать себе клиенте-лу, тем самым утверждая собственное положение в общественной и правящей элите. Однако аристократия эта никогда не бывала родовитой: императоры назначали людей на высокие посты по своему усмотрению, состав этого «класса» (если его можно так назвать) был довольно непостоянным и включал семейства и персон, весьма различающихся по экономическим возможностям и потенциалу.

Эта позднеримская сенаторская элита, внутренне разнородная и в высшей степени дифференцированная по региональному признаку, выполняла роль носительницы позднеримской литературной культуры, а также хранительницы традиций городской культуры раннего римского и эллинистического времени. Эта ее роль менялась вместе с изменением роли городов, сокращением территории империи и сужения культурного и идейного горизонта в период войн VII в. с персами и арабами. Позднеримская культура исчезает почти полностью, унеся с собой огромную долю накопленного духовного капитала. Многие из факторов, повлекших за собой эту трансформацию, были в ходу задолго до кризиса VII в., однако именно он привел процесс к завершению и способствовал созданию новых структур и связей. После этого характер как самой письменной культуры, так и ее носителей значительно меняется по мере того, как меняется отношение элиты к земле и государственной службе. В VII столетии постепенно сходит на нет старая сенаторская аристократия, хранительница позднеантичного культурного багажа, и на смену ей приходит новая служилая знать, очень разнородная по своему этническому, социальному и культурному происхождению.

Похоже, что часть старой элиты вошла и в новую, но ее культура претерпела значительные изменения. Провинциальная знать, оттесненная от власти в своих регионах ставленниками Константинополя, стремится проникнуть в столицу, где можно было обрести и власть, и положение в обществе, и новые богатства. Можно было сделать и церковную карьеру, но высшее духовенство находилось также в Константинополе. Императорский двор стал — в еще большей степени, чем прежде, — источником социальных преимуществ. Были и иные, более окольные пути к власти, но этот оставался главным.

НОВЫЕ ПОРЯДКИ

Новая элита своим происхождением была обязана кризису VII в., повлекшему за собой реорганизацию государственного аппарата. Главным определяющим ее фактором была необходимость подбора государственных деятелей, компетентных как в военных, так и в гражданских делах. Глава местной военной или гражданской администрации имел определенные привилегии по отношению не только к крестьянскому сословию, но и к местным землевладельцам: например, монополию на военную силу, право реквизировать продовольствие и другие виды имущества и т. д. Люди, назначенные на такие должности, имели больше возможностей действовать в своих собственных интересах. Тенденция эта подкрепляется тем, что многие из командиров анатолийских войск по происхождению являлись армянами, служившими империи. Это указывает на то, что правительство старалось для решения насущных задач подбирать людей, обладавших соответствующими способностями и ресурсами, поскольку таковые — обыкновенно армяне, происходившие из средней или крупной знати, — часто перебирались на новое место службы со своей вооруженной свитой, тем самым увеличивая свою ценность с точки зрения Константинополя (потребность в опытных военных была высокой), а также укрепляя собственную власть на местах.