Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - Валерий Авдеев

— Опять эти господа из ГУГШа, — досадливо вздохнул он. — Ну что ж, просите.

В кабинет посла вошел высокий стройный мужчина лет 30–35, с явно военной выправкой. Незнакомец представился:

— Павел Истомин, журналист Петроградского телеграфного агентства.

— Полноте, граф! К чему этот маскарад? Ведь я отлично знаю вашу матушку, — откликнулся хозяин кабинета. — Проходите, не стесняйтесь.

Посол из депеши российского МИДа уже знал, что в Париж прибывает специальный представитель разведывательного отделения штаба Юго-Западного фронта для организации разведки с территории Франции против Германии и Австро-Венгрии. Александра Петровича это особенно не радовало, ибо грозило, по его мнению, различными неприятностями русскому посольству и, следовательно, лично ему. Где разведка — там и провалы, а это связано с протестами французского МИДа, неприятными для посла объяснениями. Нет уж, жили до сих пор без разведчиков и далее спокойно проживем без них, сказал он себе, получив депешу из Петрограда.

… Вообще-то у Извольского были свои счеты с военным ведомством. Несколько лет назад он, будучи министром иностранных дел, разрешил людям из ГУГШа пользоваться секретными архивами своего министерства. В то время для обобщения опыта Русско-японской войны начальник Генерального штаба генерал Ф.Ф. Палицын с одобрения императора Николая II затеял ее описание. Была создана целая военно-историческая комиссия. Одному из ее членов — полковнику П.Н. Симанскому было поручено подготовить главу о предыстории военного столкновения с японцами. Он, имея неограниченный доступ к государственным архивам (завидуйте, современные российские историки!), добросовестно проделал работу. Посланная на рецензирование в российский МИД рукопись этой главы привела министра в негодование. Он сразу понял, что открытая публикация материала крепко «подставит» русскую дипломатию, которая проглядела подготовку Японии к войне.

В ответе председателю Комиссии генералу В.И. Гурко он так прямо и написал. По мнению Извольского, в этой главе полковником Симанским была показана «яркая картина отрицательных сторон нашей государственной жизни: междуведомственной розни, отсутствия общего плана в достижении намеченных задач и вместе с тем откровенно разоблачаются некоторые замыслы, окончившиеся неудачей, взаимная вражда России и Японии, в том числе и Англии». Разумеется, он категорически возражал против «обнародования в настоящее время названного исследования»[39]. Это и понятно: исследование полковника Симанского показывало истинную роль «Безобразовской клики» в разжигании конфликта с Японией, к которому Россия не была готова. Поскольку в эту клику входили и некоторые великие князья, публиковать такую рукопись в открытой печати было просто опасно, особенно в свете недавней первой русской революции.

И вот опять эти господа из военного ведомства с еще более щекотливыми намерениями. Нет, он положительно против, ибо военные заварят кашу, а расхлебывать ее придется послу. Пусть разведчики действуют на свой страх и риск, но он не желает, чтобы они были как-либо связаны с посольством. О своем неприятии профессии Павла Алексеевича посол не преминул прямо заявить ротмистру Игнатьеву. После обмена обычными в таких случаях любезностями посол бесцеремонно заявил:

— Шпионские дела мне совсем не нравятся. Они вызывают бесконечные осложнения и часто заканчиваются скандалами… Здесь вы находитесь в иностранном государстве, пусть даже и союзном. Вы будете также распространять свое влияние и на соседние, более или менее нейтральные, страны. Без всякого сомнения, в случае осложнений поступят требования разъяснить, провести расследование и прочие подобного рода штуки, которые я так ненавижу Поэтому, ротмистр, не рассчитывайте ни на меня, ни на кого бы то ни было из моих подчиненных. Я знать не хочу, что вы там будете делать!

«Журналисту» Истомину ничего не оставалось, как откланяться и принять к сведению слова посла А.П. Извольского. Впрочем, он не удержался и на прощание сказал:

— Ваше превосходительство, можете быть уверены, что я вам надоедать не буду. Стану действовать без вашей поддержки.

Впрочем, в дальнейшем персонал российского посольства в. Париже оказывал П. Игнатьеву всемерную помощь и поддержку в его непростой работе, о чем он с благодарностью вспоминает в своих мемуарах.

Совсем иным был прием у французских военных властей. Ротмистр П.А. Игнатьев был представлен своим братом, военным агентом России генерал-майором А.А. Игнатьевым «всем чинам» 2-го бюро (военной разведки) Генерального штаба Франции. В ходе состоявшейся беседы Игнатьеву-младшему было обещано полное содействие в выполнении возложенных на него заданий. По его просьбе сотрудники бюро ознакомили его с положением в Швейцарии, которой предстояло стать основным полем сражения между русской и германской разведслужбами. Французы откомандировали в распоряжение графа Игнатьева 2-го несколько офицеров по его выбору, организовав доставку его сообщений и почты из Швейцарии и Голландии, облегчили паспортные правила для агентов русской разведки, которым зачастую выдавались французские паспорта, несмотря на то, что они были иностранцами.

Французы также предоставили П.А. Игнатьеву право выдавать своим агентам специальные военные паспорта, имея которые, они могли не только свободно переходить французскую границу, но и при необходимости обращаться за содействием к местным властям во Франции, Англии и Италии. Кроме того, они организовали пропуск через швейцарскую границу агентов П.А. Игнатьева без предъявления ими каких бы то ни было документов. Они взяли на себя охрану агентов русской разведки от австро-германского и швейцарского шпионажа. Сверх всего была достигнута договоренность о том, что французская сторона будет передавать русской разведке, представляемой в Париже

П.А. Игнатьевым, все имеющиеся у него разведывательные данные как из Межсоюзнического разведывательного бюро, так и еженедельные сводки французской Главной квартиры.

Но любезные французы не только оказали помощь П. Игнатьеву в налаживании агентурной работы в Швейцарии. Они с согласия П. Игнатьева укомплектовали его бюро необходимым числом французских военнослужащих, оказывающих ему помощь в работе. Это означало, что с самого начала французская военная контрразведка контролировала деятельность миссии русской разведки с ее территории. Понимал ли П. Игнатьев, чем это грозит? Думается, что да, однако он решил пойти на определенный риск, поскольку в противном случае ничего не получишь, а без помощи союзников-французов выполнить стоящие перед ним сложные разведывательные задачи не представлялось возможным.

Однако тут же французы выразили недоумение тем обстоятельством, что «только один русский фронт командировал офицера, в то время как во Франции отсутствует разведывательный орган от России», имея в виду отсутствие постоянного представителя русского военного командования в Межсоюзническом бюро по разведке. Несмотря на это, они выразили готовность оказывать П.А. Игнатьеву всяческую помощь и поддержку. Одновременно он через уже известного читателю полковника О. Энкеля был представлен руководству разведслужб Италии и Англии, представленных в Межсоюзническом бюро.