Кодекс честного вора - Владимир Колычев

– Да, так оно и называется, – скривился Сергил.

Положение серьезное, и без потерь для своей репутации из него не выбраться. Он это понимал. И даже готов был остаться без короны, лишь бы выжить.

– И кто-то должен тебе помочь.

– Да, и не задарма.

– Чего ты хочешь?

– Свобода мне нужна, начальник.

– Это не ко мне, а к прокурору.

Сергил покачал головой. Не пощадит его прокурор. Тартаков ушел в глухую оборону – не подобраться к нему, не надавить. И его семья куда-то исчезла, не найти. А еще он деньги прокурорским завозит, потому и не может Сергил откупиться. А обвинения серьезные, одно изнасилование чего стоит… Не выпустит его суд под залог, и Сергил точно это знает.

– Не вариант… «На лыжи» мне встать надо, начальник.

– Ничем не могу помочь, – отрезал Дранкин.

– Сколько надо, столько и завезут.

– Исключено.

Сергил стиснул зубы, глядя на него. На побеге лучше не настаивать, и он это понял.

– Ты же знаешь, проблемы у меня.

– Могу предложить одиночную камеру с усиленной охраной.

– Это не вариант, – покачал головой Сергил.

– Вариант… Зря ты Резвого подвинуть хотел, он тебе этого не простит. И Есаул здесь. Я так понимаю, он тоже с тебя спросить хочет.

– Есаул сход хочет собрать. У тебя на тюрьме сход будет.

– Не знаю, – нахмурился Дранкин.

– А я знаю.

– Знаешь и сдаешь… Да, Сергей Гурамович, прижало тебя.

Сергил заскрипел зубами, разглядывая ногти на своих руках.

– Плохи, видать, дела, – добивал его полковник.

– Дела выравнивать надо.

– Если все нормально будет, одиночку тебе сделаю. И охрану приставлю, чтобы не заходили к тебе всякие разные… Насчет «лыж» и не проси. С зоны уйдешь, есть один вариант, я организую…

– До зоны еще дожить надо.

– А ты с признанием не тяни. Изнасилование на себя не бери, это лишнее, а вымогательство признай. Чем быстрей сделаешь, тем лучше. А я с прокурором поговорю, скажу, чтобы с судом не тянули. Быстро все сделаем, и на этап уйдешь без огласки. Прямиком в зону пойдешь, я организую. Там лесоповал, там уйти можно, и хозяину ничего не будет. Уйти просто, а вот выйти сложно – тайга вокруг, болота. Но если вездеход организовать или, лучше, вертолет… Болота там серьезные, если что-то там из твоих вещей найдут, в покойники запишут. Скажут, что засосало тебя в болото, и даже справку выдадут… Ты меня понимаешь, Сергей Гурамович?

Сергил кивнул. Здесь Москва, контроль и надзор на всех уровнях, если он уйдет в бега, Дранкина не просто снимут с должности, его с позором выпрут из органов. А, может, даже и «закроют». А в таежных зонах все гораздо проще. Договориться с хозяином, уйти в бега и «утонуть» в болоте. А потом воскреснуть, но под чужим именем.

Казбек займется вопросом. Он и «ксиву» липовую сделает, и отель на чужое имя оформит – Сергил поставит свою подпись под дарственной, пока его не ушли на этап… Он сделает все как надо, лишь бы Дранкин не подвел. А он рассчитывает на серьезную сумму, поэтому есть шансы на успех. Главное, что не обмануть его в этих ожиданиях…

От сильного удара по затылку закружилась голова. Артем упал, и тут же кто-то надавил на голову, носом вжимая его в грязный пол. Рядом вязали снопами других воров. Картина Репина «Спецназ нечаянно нагрянул».

Так хорошо все начиналось. Воры получили приглашение, в тюрьме их встретили, провели в больничку, сход вот-вот должен был начаться, когда появился спецназ.

А ведь Резвый не хотел проводить сход на тюрьме, боялся попасть впросак. И, как оказалось, не зря боялся. Ему, конечно, тоже достанется, но главным обвиняемым окажется Артем. Он протолкнул идею со сходом, он отвечал за организацию. Он и с ментами договорился, и проплатил, кому надо. Не должно было быть сюрпризов, но менты обломали всю малину.

С Артемом не церемонились. В карцер он шел с задранными кверху руками. Спустили на два этажа, провели по продолу в штрафной блок. И его гостям достанется… Если менты хотели нанести удар по его престижу, то им это удалось.

Его закрыли в карцере, только там он смог разогнуться в полный рост. Лежаки пристегнуты к стенам, на опорный столбик лучше не садиться. Артем опустился на корточки и обхватил голову руками. Нет, он не отчаивался. Нужно было осмыслить происходящее и принять правильное решение…

Потерпевший не забрал заявление, поэтому Артем находился в «сизо» на законных основаниях. Его не отпустили на свободу как других воров, пять дней он находился в карцере, а потом вернулся в прежнюю камеру. И еще через пару дней оказался в камере с Резвым. С большим сходом не получилось, пришлось довольствоваться малым. Резвый за столом, с ним еще три законных вора. Артыка и Кирсана здесь не было, не вышли они саном, хотя обоих должны были короновать. Именно для того Резвый и согласился на большой сход, чтобы возвести их в ранг. Но не сложилось. Резвый и сам облажался, но и Есаул у него виноват.

Резвый на свободе котировался ниже, чем Есаул, но сейчас они на тюрьме, а он «смотрящий», и главное слово за ним. К тому же за ним очень могущественный клан. Впрочем, настрой у Артема самый серьезный. Он и вину свою осознавал, и предложения у него были, как ее исправить.

– Прогон был, люди возмущены. – Резвый бережно разгладил пальцами лежащий перед ним лист бумаги.

Артем кивнул. Не станет он отрицать свою вину, и на чужие плечи ее перекладывать не станет. Если предъявят – ответит.

– Что сказать можешь, брат?

Артем внимательно посмотрел на Резвого. Вор назвал его братом, и во взгляде у него нет кровожадного побуждения. Может, и не сверкнет молния после грома.

– Сергил в «кондее», – ответил Артем. – Всех уже выпустили, а он там.

Сергил тоже должен был присутствовать на сходе, он шел в больничку, но спецназовцы его опередили, взяли по пути к месту, так же, как и всех, закрыли в штрафном блоке. Но, в отличие от других, он оставался там до сих пор.

– И что?

– А то, что поселили его там. Нары у него там на день не запираются, «дачки» он получает… Я хотел к нему пройти, не пускают.

– Мы спросить с него собирались, поэтому не пускают.

– И собирались спросить. И можем спросить, – кивнул Артем. – За то, что сдал нас ментам, можем.

– Он сдал?

– А мы с него спросили? Нет. А почему? Потому что сход накрыли… Что я еще могу сказать?

– Он мог. – Резвый обвел взглядом воров, и никто даже головой не качнул в защиту Сергила. – Он мог, – повторил «смотрящий». – Но это серьезная предъява.

– Давай попробуем предъявить, – усмехнулся Артем.