Что скрывалось за фиговым листком - Джеймс Хедли Чейз

Он выбил свою трубку, закурил ее, выгадывая время. Затем, все еще не глядя на меня, слегка улыбнулся:

– Догадка правильная, мистер Уоллес. Вы – умный человек. Это сделал я. Я подумал, что Джонни, где бы он ни находился, одобрит это. Это была моя идея. Мы со стариной Фрэдом были хорошими друзьями. Мне было неприятно думать, что его опустили в землю без цветов. И поэтому я срезал розы и напечатал записку… Джонни бы это сделал, если бы он был здесь. – И вновь вымученная тень улыбки. – Надеюсь, старина Фрэд оценил то, что я сделал от имени Джонни.

Я посмотрел на него. Он был слишком честным человеком. Конечно, он очень старался, но я не сомневался, что он лжет.

– Хорошая мысль, – сказал я. – Итак, вы не виделись и не разговаривали с Джонни с тех пор, как он исчез?

Он снова помедлил, потом пару раз затянулся трубкой и пробормотал, не глядя на меня:

– Нет.

После этого я уже не сомневался, что он говорит неправду.

– Ну что ж, благодарю, мистер Воткинс. Возможно, мне придется побеспокоить вас еще раз.

Повернувшись, я пошел к выходу. Мне его было даже немного жалко, такой у него был несчастный, пристыженный вид.

Добравшись до шоссе на Сирл, я выключил мотор, остановил машину на обочине, закурил и стал обдумывать свой предстоящий визит к полковнику Парнэллу по его возвращении из Вашингтона. Время бежало, оставалось всего три дня. Я не сомневался, что как только он прочитает мое донесение, то сразу же закроет это дело. Во-первых, на него нет денег. Во-вторых, из рапорта явствует, что смерть Митчелла не что иное, как фиговый листок. Парнэллу не захочется, чтобы национальный герой был изобличен как преступный распространитель наркотиков. Ну и потом, в конце концов, кому какое дело до того, что случилось с Джонни Джексоном?

Впрочем, меня это очень интересовало!

В этом деле было столько неясностей, которые следовало бы уточнить. Я вынужден был сознаться, что сейчас я ни капельки не приблизился к решению возложенной на меня задачи.

Мне вспомнились слова отца: «Когда ты зайдешь в тупик, сын, возвращайся в исходную точку, и, возможно, если ты хорошенько подумаешь, тебе удастся найти важный ход, который ты раньше проглядел».

Я определенно зашел в тупик, поэтому вернулся назад.

Фрэдерик Джексон, фермер-лягушатник, поручил полковнику Парнэллу разыскать его внука Джонни. Он уплатил ретейнер в сотню долларов, напомнив полковнику, что его сын Митч, отец Джонни, был награжден медалью «Почета». Таким образом, полковник не мог отказаться от этого задания и поручил мне заняться расследованием.

Я обнаружил следующее:

Фрэд Джексон был убит. Чтобы защитить шерифа-пьяницу и не допустить к расследованию полицию штата, коронер доктор Стид вынес вердикт о самоубийстве. Под кроватью Фрэда имелось скрытое отверстие, тайник, в котором тот, наверное, хранил свои сбережения. Кто-то очистил хижину, прихватив с собой медаль Митча и деньги Фрэда. Городские слухи указывали, что Митч был отпетым негодяем, который проводил время с другим подонком Сидом Воткинсом. Они вместе воровали и чинили дебоши. Обоих призвали в армию. В город, вскоре после отъезда отца, явился девятилетний мальчик, который разыскивал своего деда Фрэда Джексона. Мальчик дал почтальону письмо, адресованное миссис Стелле Коста. Мальчик остался жить у деда и до четырнадцати лет посещал школу. Тут пришло известие о гибели Митча и о награждении его медалью. Джонни бросил школу. Последующие шесть лет его ни разу не видел никто из тех людей, которые бывали на ферме Джексона.

Один Воткинс был уверен, что он никуда не уходил. Затем, два месяца назад он удрал, и тогда Фрэд попросил Парнэлла разыскать его.

В течение шести лет после смерти Митча на имя Фрэда каждый месяц приходит конверт из Майами. Хотя армейские офицеры были высокого мнения о Митче, негр-сержант Хэнк Смит заявил, что тот был толкачом наркотиков и погиб, пытаясь сохранить своих молодых клиентов, которые и были источником его немалого дохода.

Смит был раздавлен каким-то водителем, который удрал с места наезда.

Мне сначала пригрозил высокий негр, потом на меня напали два подонка. Затем еще надо было подумать о Гарри Везерспуне: бывший агент в армии по борьбе с наркотиками намеревался арестовать Митча Джексона как раз перед тем, как тот погиб геройской смертью. Везерспун хотел приобрести ферму Джексона. Через своего адвоката Эдвардса Венболта он поместил объявление для Джонни, но теперь утратил к этому делу интерес. Завещание Фрэда было составлено должным образом: его ферма и деньги переходили к Митчу, в случае же его смерти – к его отпрыску мужского пола, рожденному в браке или незаконно. Таким образом Джонни наследовал ферму и неизвестное состояние Фрэда. Стелла Коста, видимо мать Джонни, работала в сомнительном ночном клубе, который принадлежит мексиканцу Рейзу. Молоденькая танцовщица, занимающаяся стриптизом, Ви-Ви Мэнсел, заменившая Стеллу после того, как та ушла из клуба, заявила, что Стелла умерла от повышенной дозы героина, а Джонни, ее сын, был педерастом, связанным с каким-то негром. Ви-Ви пользовалась спортивной машиной, принадлежавшей Филлис Стобарт, которая год назад вышла замуж за богатого бывшего торговца Герберта Стобарта. Волли Воткинс, отец Сида Воткинса, регулярно встречался с Джонни, когда тот приходил в его бакалейную лавку. Он сказал мне, что положил цветы на могилу Фрэда, потому что, как он считает, Джонни захотел бы это сделать, но Волли был неопытным лжецом, и я был уверен, что он до сих пор связан с Джонни.

Я все это разложил по полочкам и в который раз подумал о том, что еще очень многое следовало узнать.

Поскольку я находился в какой-то миле от фермы Джексона и поскольку у меня было еще целых два часа до ленча, я решил еще раз съездить туда и хорошенько проверить, не прозевал ли я чего-нибудь. Тщательный обыск без Билла Андерсона, который меня отвлекал, мог что-то дать.

Я завел мотор и поехал к ферме. Проехав по узенькой аллее до поворота, я остановил машину и дальше пошел пешком.

Выйдя на открытое место, я остановился, чтобы посмотреть на домик. Дверь была распахнута. Кваканье лягушек заглушало все другие звуки. Меня снова потрясла какая-то зловещая атмосфера, царившая в этом месте.

Автоматически я расстегнул среднюю пуговицу пиджака, чтобы иметь возможность моментально выхватить оружие. Я прошел мимо колодца и деревянной лохани на подмостках, в которой стирал Джонни белье для старого Фрэда, затем подошел к двери хижины.

Какое-то мгновение я стоял в тусклом освещении помещения. Хотя солнце было ярким и горячим, оно едва проникало сквозь покрытые грязью окна.

Первая комната выглядела так, как будто она подвергалась нападению вандалов. У стола были оторваны ножки, у стульев спинки, пыльный ковер был отброшен в сторону. Кто-то порубил стены, проделав большие дыры в бревнах. Два кресла были вспороты, из них вытащена набивка, которая свисала клочьями, как внутренности какого-то убитого животного.